– Я, ох, блять, не… успел? – юноша поднимает взгляд на человека, который перед ним на колени валится, хватает его за лицо, – оооу… я совсем не помню, как сюда донёсся, помню только, как свернул кому-то шею своими руками, – Юнги тихо посмеивается, но затем сдавленно стонет от боли, – я только что понял, что по уши в тебя втюрился. Когда смерть ближе, думается быстрее. И засунь себе в жопу своё “только не закрывай глаза”.

Мин закрывает глаза, заслышав мигалки подъезжающей скорой. Он не чувствует поцелуя на обескровленных губах, но остатками сознания, непременно, догадывается.

Спустя три месяца.

Тэхён входит в широкий коридор больницы, опираясь на костыль. Ему тут торчать, по правде говоря, осточертело. Но что-то внутри скребёт, колит. И на могилу к Хосоку приходится ходить раз в неделю, в субботу, – поболтать не с кем. Намджун заперся в своей комнате, с ума сходит, говорит, что к чему ему жить теперь вот так вот. Он, конечно, всё проебал, что мог только. Сам виноват? Сам, больше некому. Он растворяется медленно в сраной рутине, будто не был никогда таким крутым, важным, серьёзным. Тэхён перелом пережил, встал на ноги, хоть и не до конца. но к Чонгуку прийти не может на кладбище, его выворачивает там наизнанку, ломает и в пепел сжигает ненавистью к себе. Потому что сам отпустил на смерть.

Намджун заходит вслед за ним, переступает порог, сглатывает колючий ком в горле и идёт вслед за братом. Он подходит к белоснежной двери, касается ручки, а потом одергивает ладонь, будто обжёгся.

– У тебя яйца есть вообще? – ворчит Тэхён, хотя понимает, всё понимает, – может, ты разбудишь его.

Мужчина не помнит, как опускается рядом с кроватью, как говорит долго и без остановки, как за руку держит, боясь отпускать. У Юнги лицо белое, как и наволочки, и стены, и простыни, и лилии, которые он, оказалось, любит очень. Но парень открывать глаза не хочет. Он впал в кому тогда, когда его только довезли до больницы. И Ким этого себе простить не может, не может простить то, что его пулю он на себя принял.

– Я дождусь тебя, мой пуленепробиваемый мальчик, даже если придётся ждать тысячелетия. Жалко, поцелуи не могут решить нашу проблему, как в той ебаной сказке, – Намджун гладит его по тонкой костлявой руке и впервые за последние три месяца улыбается.

E N D.