В комнате большие светлые окна, двуспальная кровать, на которой без труда уместилось бы штуки четыре-пять таких Питеров. Мальчишка хмыкает, прекрасно осознавая широту размаха Старка: тот не любитель мелочиться и экономить. Да и в прошлом он уже едва не лишился компании. потом своего места в ней, потом места в Forbes. Паркер изучил его биографию досконально, мог едва ли не дословно рассказать всё то, о чём писали в журналах, газетах, книгах и всём таком прочем. Хотя мальчишка с нетерпением ждал автобиографии, а ещё больше мечтал получит её и автограф своего кумира. Подросток буквально боготворил его, и это не преуменьшалось ни с одной точки зрения. А с момента получения стажировки это чувство внутри Питера только разрасталось, приобретало такой невообразимый размах, что трудно было и представить. Широкая душа позволяла уменьшать там очень многое, хоть и большее пространство внутри Питера занимал фанатизм к тому, кто спас его на EXPO в 2011 году.
– Эм, Пятница, я оставил свой рюкзак наверху..? – неуверенно произносит мальчишка, склонив чуть вбок голову; ИИ мог попросту не ответить ему, не распознать голос как тот, от которого можно принять команду.
– Поняла, мистер Паркер. Он прибудет через несколько минут, я уже позаботилась об этом, – с каждым разом, как подросток слышит её голос, он осознаёт: оно самосовершенствуется.
У этого был свой определённый минус. Например, восстание машин, слишком сильное очеловечивание искусственного интеллекта и всё то, что входило в перечень подобных техногенных катастроф. Но Тони Старк не был идиотом, и в программе Пятницы явно имелся откат до базовых настроек и показателей. Отходные пути были тем, что миллиардер предусматривал не всегда, но по мере своего морального и геройского взросления начинал беспокоиться и о последствиях. Если раньше Железный Человек жил сегодняшним днём, то теперь он думал о будущем. Пропало это его родное после нас хоть потоп. Самые разные обстоятельства совершенствовали мужчину, и он чертовски соответствовал словами дяди Бена “Большая сила – большая ответственность”.
Система автоматической доставки вещей “выплёвывает” рюкзак Питера почти ему в руки. Он вываливает содержимое сумки на пол, выгребает несколько учебников и пару мятых тетрадей, чтобы сделать домашнее задание. Физика остаётся на десерт, так сказать, ведь он слишком сильно любит её. Она вкупе с химией делает жизнь Паркера в школе красочной и более менее живой, хотя успеваемость по всем остальным предметам у него тоже была не просто выше среднего, а скорее высший балл Мидтаунской школы. Питер оценками не кичился, не хвалился, это не было тем показателем ума, который бы супер-сильно отличал его от других.
Подросток задумчиво грызёт кончик ручки, дописывая испанский, пока пол начинает немного потряхивать. Он расположился прямо посреди комнаты, отказавшись от стола. Душа и тонкие длинные руки требовали простора, да и впервые в жизни Паркер делал уроки лёжа. Это было просто потрясно, и если бы метраж комнаты позволял ему делать так уроки каждый день, он бы сошёл с ума от радости.
– Вам нужно спуститься к мистеру Старку, – оглашает Пятница, и телефон Паркера тихо вибрирует.
Он достает гаджет из общей кучи вывалившихся листов из тетрадей, потрёпанных учебников и долго, пронзительным взглядом смотрит на него. Было очевидно, что Тони назад его не примет – обидится. Ведь отторжение подарков невежливо, да и не очень-то прилично с точки зрения этикета. Со вздохом Питер поднимается с пола, сгребает учебные принадлежности в одну кучку к стене, надеясь, что Тони этого не увидит. Хотя он видел ещё всё с самого начала, и усмешка тронула его губы, как только подросток вывалил содержимое своего ранца на пол. Наверное, это в какой-то степени было похоже на него в таком возрасте.
Питер переступает порог лаборатории, в которой полный разгром.
– Ого, вы что опять за бомбы взялись? – шокированно бурчит подросток, оглядываясь.
– Я разогнал кванты, и это дало неожиданный эффект, – потёр переносицу Старк и отхлебнул холодный кофе из помятого бумажного стаканчика.
– Но мы не делали на это расчётов!
– Всё в своё время требует импровизации! – тем же тоном произносит Тони, и на некоторое время испытывает дежа вю. Впрочем, его отпускает быстро, хотя разум укрывается туманными сомнениями. Мужчина состоит из них процентов эдак на семьдесят-восемьдесят. Поживи в шкуре самого знаменитого человека Земли, и спокойный сон покинет тебя в первые сутки.
Питер пожал плечами, переводя взгляд на изобретение.
– Снова реактор? – эта вещь ярко сияла, хотя едва ли была похожа на дуговой реактор. Но Паркер чувствовал исходящее от неё энергетическое напряжение.
– Оу, это вряд ли, хотя довольно похоже. Система выделения энергии немного другая, но тебе о таких вещах еще рано знать, этот параграф вы пройдёте только в следующем семестре. Проверь рассчёты, если тебе не трудно, я пока подключу Дубину, чтобы он разобрал этот бардак. Побоялся скачка напряжения, пришлось даже Пятницу вырубить.
– Это было очень неэтично с вашей стороны, сэр, – отозвался ИИ, – мне пришлось переподключать все свои сети, перезагружать протоколы. Протокол “няня” дал сбой, ошибка в коде действий.
Тони говорит, что с этим разберётся позже. На часах полпятого, а у Питера не сделано и половины того, что он должен завтра предоставить на уроке. Старк неожиданно предлагает заказать пиццу, потому что Пятница из-за перезагрузки так и не покормила его стажёра. Нужно поработать над протоколами, но этим мужчина успеет заняться грядущей ночью. У него беспорядочно много времени, так как теперь его попросту некому уделить. Пеппер больше в этом доме нет, и вряд ли она когда-нибудь придёт сюда, чтобы побыть наедине с бывшим женихом. После таких отношений не становятся друзьями – это Паркер читает в его глазах, когда они на короткий миг сталкиваются взглядами. Для семнадцатилетки он слишком взрослый и проницательный человек. По сравнению с комнатным-тепличным Тони, Питер – дикая роза. Красивая, но не ухоженная, и бутоны у ней мелкие, хоть цветы яркие и прекрасные.
Тони обещает себе, что это временно. Он перестал привязываться после того. как Стив Роджерс, после того, как Капитан Сосулька предал его. Хотя. как говорят, старый друг лучше новых двух? Он думал, что поступает правильно. Может, Железный Человек так и не простил его до конца. может. воспоминания о нём вызывают боль, но Старк подберёт свою сучью натуру, гордость и позволит себе простить его. Все ошибаются. Конечно, не жизнями чужих родителей, но у героев свои масштабы, несоизмеримые с простыми людскими. И Питеру очень хочется понять это, но он прост, читается, как открытая книга. В Тони меньше проницательности, чем в Наташе Романофф, например, – конечно, никто же не готовил его стать двойным-тройным-чёрт-его-знает-каким агентом – но этого достаточно, чтобы подростка можно было читать по глазам, по жестам, по тому, как во время дыхания поднимаются его плечи. и как перекатывается адамово яблоко, когда он сглатывает от волнения. Тони видит себя, только Питер какой-то пришибленный. Нужно выяснить о нём больше, чем знает о себе он сам.
– О, вы знаете. мой учитель по испанскому хочет отправить меня на какой-то конкурс. а я боюсь завалить его и опозориться, совсем не хочу ехать, – снова начинает без остановки тараторить Паркер.
Где-то Тони читал, что словесное «недержание» – один из способов неясной просьбы о помощи. Но ведь в голову этому мальцу не залезешь и не узнаешь. А по Питеру видно: он сам никогда в жизни не будет взваливать свои проблемы на других. Натура такая, что поделаешь. Сам старк ни капельки не такой: он эгоист в обычной жизни, не считая того, когда на кону жизни невинных людей. Но если ему предложат отдохнуть или прийти на совет директоров Старк Индастриз, то он без раздумий выберет первый вариант. В конце концов, ему достаточно дать компании алгоритм и следить за тем местом, что занимают акции. Пеппер теперь едва ли будет этим заниматься. Она отказалась от поста генерального директора, получила компенсирующую выплату (число которой, кстати, вылилось компании в копеечку; Поттс готовила себе отходной путь, и Тони мог выстроить следственно-причинную цепочку).
