Второй раз утро наступает для Паркера в четверть восьмого. Он встает, почти давится своей чудовищной спешкой, быстро принимает душ, притом ледяной, запихивает в себя кружку безвкусного тёплого чая и одевается, дважды путаясь в штанах. Рубашка, секунду назад идеально выглаженная, красно-синяя в шотландскую клетку, выглядит так, словно кто-то достал её со дна помойки. Она настолько помята, будто никогда прежде не подвергалась глажке. Питер двигается слишком много и резко, готовый в любую секунду сложиться вчетверо, если того потребуют обстоятельства, потому одежда на нём мнется почти моментально, и – о, какая жалость! – висит на его плечах, словно на вешалке. Он все худеет и худеет, не видя меры, не зная крайностей. Скорее по неосторожности, чем аккуратности и предусмотрительности. Ещё совсем немного, и Паркера будет надвое ровно сгибать ветром. Кажется, в медицине это называется «Булимия».

Он выскакивает из дома, бегло чмокнув тётю в щёчку и улыбаясь широко-широко. До школы мальчишка добирается едва ли не вприпрыжку. И его не тревожит разворошенная смердящая гниль помойка, паутина, спутавшаяся в вьющихся волосах, песок в неизменно любимых кедах. День кажется Питеру настолько хорошим, что он даже крутится на месте, как маленькая девочка, желающая раздуть свои шёлковые юбки, воображая себя принцессой из какой-нибудь сказочки.

Автобус жёлтый, такого цвета, что между лимонным и канареечным. Сегодня эта пёстрая яркость особенно бросается в глаза, заставляя сосредоточить своё внимание на такой мелочи. Внутри душно и шумно, одноклассники Питера открывают окна, опускают стекло, закидывают сумки в ноги, почти под сидения, и весело галдят. В автобусе ему уже занял место лучший друг – Нед –, который уже готовился непрерывно тараторить о том, что это шанс, что нужно поднажать и получить стажировку в Старк Индастриз. Питер закатывает глаза, только устраиваясь на сидении. Он скрещивает руки на груди, чуть морщится, но слушает с улыбкой, понимая, что это вполне достойная мотивация. Речи, конечно, Нед толкать не умел так убедительно, как, например, Капитан Америка из видеоуроков для наказанных. Но зато он отличный друг, товарищ и человек в целом.

От Манхеттена до Куинса всего час ходу на автобусе, но настолько дикие пробки, что дорога увеличивается вдвое, если не втрое. Питер фыркает устало. Они ещё не отъехали даже, только учитель заползает своим улиточным ходом на сидение, но уже накатывает такая странная, тяжёлая усталость, что Паркер обессиленно роняет голову на плечо друга и засыпает поверхностно на целых полчаса. Потом они застревают в пробке на сорок минут, и на протяжении этого времени мальчишка испытывает дикий голод, от которого лезть на стену готов. Он грызёт и без того короткие ногти, заламывает пальцы и постоянно бросает косые взгляды на дорогу за окном. Флэш, разодетый в новый пиджак от Valentino, надушенный так, будто ограбил парфюмерный бутик, все время пинает спинку сидения Питера. У него новые белоснежные Converse на ногах, их уже подран об автобус, потому что он совсем под ноги не смотрит, – вот что успевает разглядеть Питер до того, как снова получить неприятный тычок в кресло. Нед приваливается к стеклу и тихо-мирно сопит до самой башни.

Их высаживают у самого входа. Паркер шокированно задирает голову и сглатывает, передёрнув плечом. Он к такому готов не был, совсем не был. Морщинки залегают на его лбу. Нед неуверенно бормочет что-то из района «Охренеть, я сейчас побываю в пристанище самого Тони Старка». Парень со своим другом согласен полностью. Особенно, учитывая, что он с трудом передвигает трясущимися от волнения и странного удовольствия ногами. Острые коленки проглядывают сквозь истёршися до дыр в этом месте джинс.

Класс проводят на стойку регистрации и заводят карточки посетителя, вводят их данные в биометрическую систему Старк Тауэра и все прочее, что нужно. Питер разевает рот, хлопает глазами почти испуганно на ласковое приветствие Пятницы. Она у них вместо экскурсовода, видимо, будет сегодня. И почему-то совсем не хочется идти дальше журналистского холла, куда их проводят первым делом. Питер в восторге просто дичайшем, почти дышать не может, хватается обеими руками за Неда, чтобы от толпы не отбиться. Но они ковыляют где-то в конце, на каждый элемент здания выдавая восхищенный вздох. Все слова и истории Пятницы летят мимо ушей. Питер из услышанного вскользь не запомнил ни слова, не считая странной механической интонации искусственного интеллекта, над которой, судя по всему, Старк ещё работал.

Парень ткнул друга локтем, недоверчиво прошептав «Чумовой вид просто!». Нед обернулся к нему и во все глаза уставился на ряды многоэтажек и небоскрёбов Манхэттена, на которые так удачно открывался обзор с середины башни. Флэш бросил колкое:

– Что, никогда домов не видели? Ах, точно, вы же живёте на чёртовой помойке! – и это звучало вполне агрессивно.

Паркер пропустил это мимо ушей. Если уж он сносил поганую кличку «Пенис», то и пару подколок точно бы пережил.

Нэд осторожно коснулся его плеча, и парню пришлось немного обернуться к нему, чтобы смотреть в лицо.

– Ты бледный какой-то, чувак, – несколько обеспокоенно пробормотал Лидс и неуверенно покачал головой, чтобы сделать свои слова более убедительными.

Питер махнул рукой и кое-как улыбнулся, обнажая жемчужные зубы. Он скорее был похож на вампира из-за неестественной бледности и тонкости, чем на простого парня из Куинса. Одновременная грация и неуклюжесть превращают Паркера в плюшевого котёнка. Его потому и притесняют – слишком мирный, чтобы дать в морду своему противнику и раз и навсегда проучить его. Слишком мягкий котёнок, чтобы показать коготочки и пару раз куснуть даже для виду.

Пятница что-то чётко полуворчит, и Питер невольно прислушивается. Он склоняет к плечу голову, потом распрямляется, хватает за руку друга и вытягивает его в первые ряды. Высвечиваются синеватые таблицы с цифрами, которые мало кого интересуют. Искусственный интеллект просит заполнить её тех, кто может это сделать. Первым вызывается Флэш, который только задумчиво чешет шею и с трудом заполняет первый столбец. Мишель фыркает, легко подталкивая тощего парня вперёд. «Это твой шанс!» – одними губами проговаривает Нед и показывает ему большой палец.

– Представьтесь, чтобы я могла зарегистрировать ваш результат, – учтиво просит Пятница. У неё полумелодичный голос с металлическим неживым диалектом. Но если не заострять на этом внимание, то она почти идеальна. Нужно только придумать ей голографический дизайн, а то раздающийся из ниоткуда говор пугает и напрягает.

– Питер Бенджамин Паркер, – бросает нервно парень и сжимает в кулаки тонкие узловатые пальцы. «Пенис» – поправляет Томпсон с недовольным выражением лица.

Ему требуется не больше пяти минут для того, чтобы решить элементарное уравнение и ввести недостающие данные. Слишком просто для того, кто уже изучил первый курс университета. Окошко с таблицей пропадает, и Пятница сообщает:

– Спасибо за участие. Пойдёмте в кафетерий.

Флэш гадко улыбается, толкает Питера плечом и сощуривается не менее противно.

– Не волнуйся, уйдёшь голодным. Тебе не хватит и на пакетик чая, – и тихо гогочет.

Нед показывает средний палец ему в спину недовольно и ободряюще улыбается. Паркер прекрасно знает, что это значит. Но он сегодня не ест, даже чаю себе не позволит. Если только воды с лимоном, чтобы приглушить воющий голод в желудке, от которого уже подкашиваются ноги.

В кафетерии поднимается жуткий гвалт из болтовни и чавканья. Нед хрустит чипсами из автомата. Все бесплатно, и Питеру предлагают блюда ресторанного уровня. Все вокруг набивают брюхо по третьему кругу. Парень смущённо просит бутылку воды с лимоном и не соглашается даже на упаковку крекеров, которую ему вполне любезно предлагают взять в автомате. Он лишь качает головой, трёт глаза и неспешно протягивает воду, глушит голод. Стоило бы купить хотя бы леденец на палочке, что-то сладкое, потому что так недолго и в обморок грохнуться. Питер молит всех богов о том, чтобы отрубился в бессильном голоде он уже дома.