С Джином он пытается собрать по микронам те мелкие моменты хрупкого взаимодействия между ними, общения, к которому наконец-то снизошел Джин, и каждый из этих микронов Дракон до одури боится потерять, рассыпать, ценит каждый из них невероятно, как фанатичный коллекционер. И изо всех сил старается не сделать и не сказать чего-то такого, что могло бы нарушить зарождающееся взаимопонимание между ними.
***
В общагу возвращаются к ночи.
Джиен хмурится, наблюдая всю дорогу в зеркало поникшие головы Намджуна и Хоби, потом вылавливает Мона, когда уже все бантаны партиями загружаются в лифт, который поднимет их с подземной парковки в родные апартаменты, и прижимает к стенке.
— Что между вами произошло? — спрашивает он.
— Мы расстались, — сразу говорит Мон отстранённо, а потом не выдерживает, роняет голову на плечо Дракона и плачет навзрыд.
Дракон с минуту стоит молча, потом поднимает руку, поглаживая его по спине. И испытывает легкое чувство дежавю, вспоминая, что точно так на такой же подземной парковке он когда-то плакал навзрыд, утыкаясь в теплое плечо ТОПа, сжимал его тонкую дизайнерскую рубашку, смачивая ее солеными слезами, и казалось, что сердце разорвется к чертям собачьим. И Дракону так муторно от того, что все это чувствует заново каждой клеточкой своего тела, проживает заново вместе с Намджуном.
— Я не буду тебя утешать, — говорит он твердо. — И жалеть тоже не буду.
Мон поднимает на него красные заплаканные глаза.
— Потому что я рад, что все так, — припечатывает его Джиен жесткими словами к полу. — Я не хочу, чтобы вы с Хоби были вместе.
— Кто бы сомневался, — начинает сатанеть Мон, сжимая кулаки и предвкушая, как он сейчас все-таки начистит от души эту самодовольную рожу.
— Ты не понял меня. Не хочу не потому, что ревную или радуюсь его свободе. Не хочу потому, что ты его не заслуживаешь. Неужели ты думаешь, что у тебя бы получилось победить меня в этом соревновании за его сердце, если бы у меня был хотя бы малейший шанс его вернуть? Неужели ты думаешь, что я бы не сделал все, что в моих силах, если бы знал, что в его сердце осталась хотя бы капелька любви для меня? Да если бы я знал, что существует….
Дракон нервно сглотнул и отогнал подступающие к глазам слезы, откашлялся.
— … существует хотя бы крохотная, малюсенькая возможность снова быть вместе с ним, я бы сделал невозможное… я бы землю жрал… я бы мир перевернул, если бы потребовалось… я бы привязал его к себе и запер нас двоих в бункере на десятилетия… если бы знал, что шанс есть… что есть хотя бы капелька внутри него чего-то, что мне откликнется. Если бы этот шанс был… Мне хватило бы напиться одной-единственной каплей его любви. И поэтому я ненавижу сейчас тебя. Тебя, который у меня на глазах отворачивается от целого ее океана просто потому, что твои внутренние демоны шепчут тебе, видите ли, какую-то пургу про ревность и верность. Я ненавижу тебя. И ты Хоби не заслуживаешь. И это хорошо, что вы расстались. Как говорится, Бог его отвел.
Мон смотрит на него ошалело, почти забывая дышать, и слова Дракона сплетаются для него в какую-то странную, неправильную, но, кажется, очевидную истину. А Дракон безжалостно продолжает:
— Хосок — моя главная потеря в этой жизни. Вот говорят, Бог подарил то, Бог подарил сё… Судьба послала удачу, судьба послала талант… Вселенная подкинула шанс… А я тебе так скажу: единственная настоящая ценность, которую подарила мне судьба — это был Хосок. И я благополучно просрал этот подарок. Просрал бездарно, без возможности вернуть.
И я не знаю, встретится ли мне еще в этом мире такое же любящее, чистое и, что самое главное, честное сердце. Не знаю, есть ли еще такие в нашем большом и тесном мире. Сомневаюсь, что есть.
И я смотрел на вас с ним и радовался. Думал, что, ладно, пусть не со мной, но вот появился рядом с ним человек, который сделает его счастливым. С которым он будет как за каменной стеной. С которым он больше не будет бояться спать по ночам. С которым он никогда не будет плакать. Который не обидит его и не предаст. И я так верил, что не ошибся в тебе.
Я плакал по ночам в своем гребанном большом пустом доме, я рыдал на террасе, глядя на это гребанное озеро, я волосы на себе рвал от того, что он больше не со мной. И утешала меня только одна мысль. Что, кажется, теперь он точно будет счастлив. И, если так, я готов был от него отказаться. Совсем отпустить. Сожрать свое сердце, если потребуется, но не мешать ему быть счастливым. Но я в тебе ошибся.
И Дракон размахнулся и впечатал кулаком в намджуновскую скулу так, что лидер отлетел к стене.
— Сдачи дашь? — спросил он, мрачно глядя на поднимающегося у стены Намджуна.
Тот угрюмо помотал головой.
— Ну тогда я уезжаю. Бывай. Ребятам привет.
И знаменитый драконий автомобиль мягко выехал с парковки.
