И Нана начинает рассказывать о том, как ездила волонтером на Олимпиаду в Сочи, показывать свои фотографии на фоне моря и на фоне заснеженных гор, и на всех этих фотографиях рядом с ней высокий светловолосый мужчина, крепкий и крупный, с обветренным лицом и грубой кожей, и он, наверное, никогда не сидел ни на каких диетах.

И настроение Джина окончательно портится. Он придумывает вечернюю репетицию и быстро собирается назад в Сеул, и бежит, бежит из своего дома, толком даже не попрощавшись…

И уже в метро он по частям, по элементам анализирует образ своей принцессы, вспоминая каждый штрих ее портрета. Волосы тяжелые, пшеничные, заплетенные в косу. Белую в родинках кожу. Плечи покатые, полные, округлые. Грудь, вздымающуюся при дыхании. И улыбку – такую знакомую, искреннюю, открытую, от которой в уголках глаз искорками разбегаются морщинки. И от маленькой розовой принцессы только эти искристые морщинки в уголках глаз и остались. И запах этот.. ванильный, сладкий.

========== Чонгук как Золотко, недостаточно блестящее для некоторых ==========

Нуна продолжила общение решительно. Она писала в какао, она звонила, они даже встречались пару раз в безлюдных местах, и все эти разы Чонгук, ссылаясь на занятость, уходил примерно минут через десять после того, как приходил.

Во-первых, потому что вдруг оказывались рядом кто-нибудь с фотоаппаратами и телефонами, во-вторых, потому что с ним всегда был менеджер-хен, который все время пихал его ногу ногой, чтобы макнэ не создавал двусмысленных ситуаций, из которых медиа могли бы сделать какие-то выводы.

Кроме того, макнэ все больше понимал, что ничего-то у них с нуной общего нет, кроме той полустершейся в памяти лагерной истории. Уходя в последний раз, Чонгук сообщил нуне, что в ближайшее время будет, скорее всего, очень занят, поэтому не сможет с ней видеться.

- Я хотела кое о чем попросить тебя, Гукки, - торопливо перебила она. И Гукки печально отметил про себя, что не очень-то ей и интересно было то, что он ей сообщил. Но решил просьбу ее выслушать, выполнить, по возможности, и уже закрыть эту страницу своей жизни навсегда. Ждать, пока нуна с мыслями соберется, ему было уже некогда, поэтому он помахал ей ручкой и попросил свою просьбу изложить письменно в какао. На что нуна отреагировала настолько оперативно, что не успел Гукки сесть в машину и пристегнуться, как айфон квакнул:

- Познакомь меня с V.

Чонгук сначала не мог определить, как называется чувство, которое вызвала у него эта просьба нуны. Потом понял, что это скорее похоже на злость, обиду, разочарование и ревность, вместе замешанные.

- С буквой? – язвительно переспросил он.

Интересно, нуна хотя бы улыбнулась шутке?

- Нет, с вашим Ви. С Ким Тэхеном.

И Чонгук почувствовал, как в его грудной клетке поселилось тяжелое и тянущее чувство неотвратимости чего-то очень плохого.

Он в общагу влетел так, что Намджун шарахнулся от двери в сторону, ойкнул, а потом поймал макнэ в охапку и развернул к себе.

- За тобой гонится кто-то? – спросил он, заглядывая Гуку в глаза.

И испугался, потому что вместо обычного, полуудивленного-полувосторженного взгляда Чонгука, как правило, шедшего в комплекте с приоткрытым ртом, он встретил яростный взгляд жгучих темных глаз. Что в них было? Ненависть? Вряд ли Чонгукки способен на такое чувство. Злость? Ярость? Обида?

В любом случае, налицо состояние, обычно макнэхе не свойственное, а потому оставлять без внимания нельзя.

- Ничего! Все в порядке! Никто! – вяло отгавкивался Гук от толпы мемберов, усадивших его на стул посреди кухни, и теперь пытавших расспросами, что да как с ним случилось. Шуга предлагал привязать его для верности к стулу, и это Гукки обязательно ему припомнит как-нибудь. А еще любимый хен!

Ви стоял в дверном проеме, опершись на косяк, сложив руки на груди, и ни о чем не спрашивал, а лишь молча наблюдал картину пыток. Гук поднял на него взгляд, стараясь с вишневым взглядом встретиться, и все пытался понять, что есть в нем такого, чего нет в самом Гуке. Почему нуна выбрала его, Тэхёна? Он даже песенку на эту тему стал мысленно напевать голосом GD-сонбенима. Обычный Тэхен в обычных растянутых трениках, в футболке с оторванным снизу краем. Волосы всклокоченные, родинка на кончике носа чуть сбоку. Взгляд… обычно непонятный, а сейчас такой печальный, что даже злиться на него сил нет никаких. И все равно злоба кипит в груди, просится наружу, и в результате находит выход с помощью макнэхиного кулака, которым он со всей дури бьет по столешнице. И начинает плакать.

========== Шуга и его «КОТАлизатор» ==========

Шуга затащил Намджуна в студию и запер дверь. Намджун, как бы, особо и не удивился – чай, оно не в первый раз. Это смущенное лицо, этот бегающий по ковру на полу взгляд, этот румянец на белых щеках – все это указывало лишь на тот факт, что Шуге нужно было сообщить Намджуну что-то очень важное и личное, что другим слышать нельзя. Чаще всего это была новая песня, которую все равно в итоге услышат все и даже больше. И Намджун приготовился морально к тому, что сейчас будет слушать хороший рэп, страстно и чуток смущенно читаемый шепелявым грубоватым голосом друга.

- Короче, это полная сраная срань! – начал Шуга, чем вверг лидера в пучину сомнений в своих собственных аналитических способностях. – Говняное говнище! Дерьмовое дерьмо!

Шуга хотел было продолжать ассоциативный ряд, но Намджун мягко его остановил:

- Достаточно. Я уже проникся.

Юнги замолчал и исподлобья взглянул на друга. Еще помолчал, но понял, что надо говорить «Б», коль уж «А» так пафосно прозвучала.

- Ладно. Короче.

И замялся опять. Шуга смущенный – это что-то невероятно трогательное, в этом Рэп-Монстр уже пару раз в жизни имел возможность убедиться. И сейчас вновь любовался этим редким природным явлением.

- Что, если твой друг…- сбавил патетику Сахарный, - гипотетический друг!… начал испытывать какие-то непонятные эмоции, которые… гипотетические эмоции! – пояснил он еще раз, - … и он еще не уверен, что испытывает их, честно говоря, но подозрения имеются… так вот… и вот эти эмоции… он вроде как не должен вообще испытывать… когда-либо… Понимаешь?

Монстр ухмыльнулся.

- Знаешь, Юнги, - проговорил он в крайней степени язвительно, - тебя слушать – как кота облизывать: удовольствие сомнительное, информативной ценности - ноль, но зато весь язык в шерсти и в итоге вся задница в глистах.

И ему показалось, что на слове «задница» Шуга ощутимо вздрогнул.

- Ты, блин… - Шуга начал свирепеть на глазах, - КОТАлизатор! Я с тобой как с другом поговорить хотел, а ты прикалываешься…

Монстр опустил глаза на руки Юнги, у которых ногти погрызаны, заусеницы пооткусаны, а указательный и большой палец в чернилах. Пару секунд он завис, наблюдая за ходящими ходуном пальцами, а потом спросил:

- Песню написал?

Мин Юнги кивнул.

- Давай, жги, - спокойно повелел Намджун и добавил: - Твои песни говорят лучше, чем ты.

Слушая сбитые строчки, выкрики и страстные напористые рифмы, Рэп Монстр окончательно понял, что его друг влюбился.

========== Хосок и его антиХосок ==========

Ни слуху, ни духу от антифанатки. Совсем страх потеряла. Хосок уже столько язвительных ответов понапридумывал! Уже половину позабывал! Страницу обновляет все время. Пару фоток выложил, побрутальнее выбрал. Вот и сейчас собирается селку сделать, просит Намджуна придумать подпись.

К Намджуну в последнее время, если честно, лучше вообще не подходить.

Злющий как зараза. А когда лидер злющий, он начинает напоминать какое-то дикое животное, которое, вообще-то, доброе и безобидное, но вот кто-то его, целенаправленно тыкая палкой через решетку, разозлил, и чего теперь делать – неизвестно.

Хосоку страшно интересно, кто ж додумался в Намджуна палкой тыкать?