Его рука была такой теплой и твердой, что внутренний ураган исчез. Захотелось сплести наши пальцы и ощутить чужую уверенность, впитать ее в себя. Тибо будто понял это и сжал мое запястье.

Тянуло домой, хоть там не было будущего, вообще ничего не было, кроме воспоминаний. Но что, если я принесу пользу? На вопрос о леди Альдиане Тибо нахмурился и откинулся на стуле. Тепло его руки исчезло, и словно пропало что-то важное.

— Знаешь, что произошло в Харбаде, когда к власти пришел лорд Кеттенвер?

Кровь похолодела еще до того, как в голове появились мысли. Весть об этом прогремела на все королевство — арданир Харбада был чудовищем, убийцей! Первым же указом он велел выследить поклонников Арантака и убить, казнить самым жутким способом. Я не смогла ответить, только изо всех сил сжала вилку. Что мы ему сделали? За что так с нами?!

— Знаешь, — кивнул Тибо, — а теперь представь, что будет здесь, если к власти придет его дочь.

— Она такая же?

Вилка сильнее впилась в плоть. Клянусь, воткнула бы ее в проклятого Кеттенвера!

— Пока что она милая и кроткая, но дети всегда похожи на своих родителей, — Тибо говорил вкрадчиво и не отводил от меня глаз, — Кеттенвер воспитывал ее, как думаешь, что ребенок усвоит рядом с таким отцом? Леди Альдиана долго жила при дворе короля, где отношение к твоим единоверцам не лучше.

Я глубоко вздохнула и отложила вилку. Нужно успокоиться, не то окончательно перестану что-либо понимать.

— Тебе-то что до поклонников Арантака? Неужто волнуешься за моих родных?

Фраза получилась язвительной, но гнев был не для Тибо. Нас считали приспешниками зла, которые только и ждут гибели всего прекрасного. Но это было не так! Мы просто жили и чтили свою веру, мы никому не вредили.

— Волнуюсь. — Тибо не смутился и продолжил: — За вас, за Нарекс. На юге много поклонников вашего Арантака, Пламенного бога, многие занимают важные посты. Если начнутся массовые казни, люди разбегутся, на их места придется спешно искать кого-то другого. Торопливый выбор не обязательно будет верным. К тому же, у нас налаживается торговля с Викнатором. Как думаешь, захочет князь развивать ее там, где вырезают его единоверцев?

— Думаешь, леди Альдиана и Майтлин не поймут этого?

— Леди Альдиана юна, а Майтлин… Майтлин написал королю, что ждет ухаживаний от его сестры, о чем тут говорить?

Думать становилось трудно, вино пилось все легче, наполняя тело приятной слабостью. Не хотелось говорить о Майтлине и ловить сочувственные взгляды, не хотелось думать о казнях и нетерпимости. Брак с леди Альдианой грозил разрушить внутреннюю политику Нарекса — до чего странно звучало. Еще недавно я думала, как бы расходовать меньше угля, а тут внутренняя политика. Даже смешно.

В пекло, я расслабилась и посмотрела на Тибо. Он прильнул к кубку и рассматривал меня поверх него.

— В чем дело? — спросил он, и в глазах сверкнул хитрый огонек.

— Вспоминала, как однажды в столовой ты так увлекся разговором, что налил вино мимо бокала прямо на штаны.

— Как ты могла что-то видеть, превращая свою еду в кашу?

— Так было вкуснее.

— О Кэлла, — Тибо опустил бокал и посмотрел на меня с любовью, — я рад, что ты здесь.

В это верилось, и стало хорошо и спокойно, даже мысли об усталости исчезли.

========== Глава 5 ==========

Мы еще долго говорили и вспоминали былое, пока Тибо не отправил меня спать.

— Помни, ты не обязана оставаться, — сказал он, открывая дверь, — но если решишься, твое будущее будет обеспечено.

— Майтлин не женится на мне. Ты сам сказал, что повод слишком невесомый.

— Но ты станешь завидной невестой. Претендентка на место самой ардален — это многих привлечет. Думаю, Майтлин даже обеспечит тебе приданое, в память о былом. В любом случае, я что-нибудь придумаю для тебя, возможностей много, это же столица.

Легкий кивок и доверительный взгляд окончательно развеяли тревоги. Я бездумно улыбалась, пока спускалась по лестнице за мальчиком-пажом. Странное чувство — вроде столица, а встречались только каменные стены и ступеньки. Жаль, что сейчас ночь и нельзя выйти в город, даже по замку ходить не стоило. Может, и можно было, но не влекла мысль столкнуться со стражей и объяснять, откуда я взялась.

Слова о возможностях и приданом крутились в голове и заставляли улыбаться шире. Но притворство, интриги — плохо это все, хотелось открытости и покоя. Надеюсь, кузины и Мышка не разорвут меня, если придется уезжать. Они так радовались, даже Сениа отбросила тревоги и мечтала о придворных пирах. Насколько знаю, у отступников женщин не пускали на торжества, но это не мешало грезам.

Сверху раздался топот, и меня едва не сбил с ног Дони. Бедняга задыхался, на лбу блестела испарина, он даже не переодел свою малиновую котту — неужто Тибо так гонял своих людей?

— Леди… леди Кэлла, — с трудом выговорил он, — подождите, мне приказали проводить вас… не уходите!

Казалось, он схватит меня, стоит просто моргнуть. Я ничего не понимала и просто смотрела, как Дони вытирал лоб платком.

— Прошу вас, следуйте за мной, — выдавил он.

— Что-то случилось?

— Нет, нет, что вы. Я просто провожу вас… вы сами все поймете.

Майтлин. Наверняка он знал все, что происходило в его замке. Сердце затрепетало и мысли прояснились, но я не знала, как поступить. Снова эта смесь из нежности и обиды, боже, как разобраться в ней? Радовало одно: чем дальше, тем меньше она напоминала любовь. Желание поставить точку, благодарность за подаренное блаженство — что угодно, только не любовь.

Страшно представить, как я выглядела в пыльном платье, глаза наверняка блестели из-за вина. Нельзя идти так, но на Дони было жалко смотреть. Он побледнел и тоже устал, комкал свой платок, словно его грозили рассчитать. Как бросить такого? Пришлось согласиться.

Я сняла вуаль, рассматривала юбку и искала пятна, но проклятые тени скользили по ней и все закрывали. И коса наверняка растрепалась. Меня так поглотили мелочи, что осознание пришло нескоро — вряд ли мы шли к Майтлину. Не могли покои арданира быть среди пустых, узких коридоров, похожих на те, что вывели нас из подземелья. Те же неровные камни, маленькие двери и хмурые стражники возле них.

Они звенели ключами и открывали скрипучие двери. Резкие звуки эхом уносились вдаль, словно торопясь передать весть о нас. Кому? Глупые страхи, я злилась на себя из-за них, но мыслить внятно мешали ядовитые взгляды стражи. Спускаться по лестницам было неимоверно трудно, становилось все темнее и тише, словно меня тянуло под воду, в холодный мрак бездны.

Пройдя за очередную дверь, я сразу узнала подземный тоннель. Влажный затхлый воздух окутал меня, словно обнюхивая, изучая. Факел в руке Дони почти не рассеивал темноту, она проглотила стены и потолок, напоминала что-то вязкое, вот-вот сомкнется и заставит нас исчезнуть. За спиной закрылась дверь, петли скрипнули, точно всхлипывая.

— Зачем мы здесь? — пискнула я.

Темнота повторила мой голос, только он звучал злорадно. А если не мой? Здесь так легко спрятаться.

— Идемте скорее, — бросил Дони и пошел вперед.

И ему было страшно, это чувствовалось по торопливым движениям. В первый раз со мной были родные, а теперь только холод, он облепил мерзким коконом и проникал внутрь. Клянусь, за спиной кто-то стоял. До ужаса явственно ощущался взгляд на затылке, пристальный, голодный. Это страх, только страх, нужно скорее идти за Дони.

Я обнимала себя руками и оборачивалась на ходу. Кто-то смотрел, точно. Иногда коридор сужался и появлялись стены. Бугорки и сколы создавали уродливые лица, из-за теней на них чудились беззубые рты и глаза с подвижными зрачками. Вдруг что-то отделилось от стены! Что-то маленькое, оно стрелой кинулось на меня, скользило по полу. Это… боже, это крыса.

— Дони! — крикнула я. — Что мы здесь делаем?

— Уже пришли.

Он указал факелом на арку в стене. Черноту за ней отделяли решетчатые ворота, прутья были до того кривыми, что напоминали осколки костей. Дони это не смутило, и он принялся открывать ворота. При этом они скрипели и звенели так, будто испытывали неимоверную боль.