— Чтоб тебя-а-а! — взвыл Рикартиат и вслепую ударил чистой энергией, преобразуя ее в жар и замыкая в ней хоййо. Подводный демон распахнул пасть — наверное, кричал, — и стал потихоньку белеть. Менестрель, чувствуя, как плавник отрастает заново и стараясь не упускать из виду последнюю тварь, мстительно прошипел: — Говорят, мясо хоййо — редкий деликатес! Когда ты сваришься, я отнесу тебя Ахлаорну в качестве презента.

Шейн флегматично жевал свиную котлету, держа в свободной руке бутылку эля. И то, и другое раздобыла Илаурэн, пока в ярости носилась по Аль-Нейту и вопила, что Рикартиат — идиот, ублюдок и скотина. Вероятно, она рассчитывала на поддержку и участие повелителя — но парню хотелось спать, есть и умереть. Необходимость активных действий вгоняла его в тоску. Закончив жевать, Шейн встал, отряхнул штаны от снега и накинул на голову капюшон.

— Ты готова? — спросил он у все еще сердитой эльфийки.

Ее, наоборот, обрадовала перспектива бойни:

— Более чем. Основные линии я связала еще вчера. Осталось перенести рисунок на камень и залить его магией. Нужна ровная, желательно — чуть шероховатая поверхность.

Повелитель вышел из дома и огляделся.

— Стена храма подойдет?

— Ты что, — ужаснулась девушка. — Это же богохульство!

— Мне никогда не нравилась Вельтарует, — пожал плечами тот. — В ее обителях неуютно.

— Это потому что ты связан с демоном, — услужливо напомнила Илаурэн. — Неуютно вовсе не тебе. Неуютно ему. Он чувствует ауру защиты и нервничает. Если ты попадешь в западню служителей Вельтарует, Адатальрэ ничем не сможет тебе помочь.

Шейн равнодушно пожал плечами:

— Значит, моя задача — не попасть.

Помявшись еще немного, эльфийка сочла, что Вельтарует — не такая уж важная богиня, и что она поймет мотивы еретиков. Она вытащила из сумки мешочек черной золы, окунула в него пальцы и начала ритуальный рисунок. Сначала размашистые линии выглядели, как размашистые линии, а потом начали складываться в дракона.

Повелитель тем временем следил за улицей. Словно ощутив важность происходящего, по ней не прогулялся ни один зевака. Прохожих тоже не наблюдалось — только серый кот, равно пятнистый и полосатый. Шейн с интересом косился на его розовый нос, пока животное вместо мяуканья не выдало укоризненное «кхра». Оно больше подошло бы утке, а не коту — но стоило парню сделать шаг в сторону подозрительного существа, как оно взмахнуло хвостом и прыгнуло на забор, а оттуда — во двор потрепанного бедняцкого дома.

— Все, — спустя двадцать минут с гордостью сообщила Илаурэн. Нарисованный ею дракон был до того реалистичен, что казалось — он вот-вот сорвется в полет, выплюнет струю пламени и сожрет половину города. — Надо отойти хотя бы на выстрел. Сила в рисунке уже есть, и теперь, чтобы его пробудить, достаточно импульса.

Седой серьезно кивнул и позволил девушке взять себя под локоть. Вместе они обошли резиденцию инквизиции, удостоившись беглого взгляда невысокого мужчины с крестом на воротнике.

— Служитель Альвадора, — сказала эльфийка.

— Да, — согласился повелитель. — Давай, бросай.

Илаурэн развернулась и вытянула правую руку. С ее ладони сорвалась крохотная искра, взметнулась в воздух — и потерялась среди снежинок.

Аль-Нейт сотряс раскатистый вой. Шейн, не удержавшись, посмотрел назад — и увидел вполне реального оэлтага. Черный с красными прожилками дракон, величиной с многоярусное строение, если бы оно вдруг упало на бок, округлилось и обзавелось лапами, поднял рогатую морду к небу и выдал призывный клич. Служитель Альвадора, встреченный еретиками, сорвался с места и вместе с десятком товарищей, которые выскочили из резиденции, бросился в атаку.

Иллюзия оказалась стойкой, и магические удары ей не вредили. Злые янтарные глаза уставились на букашек, посмевших противиться, и оэлтаг разорвал на части ближайшего инквизитора. Ноги швырнул в направлении центральной площади, а туловище улетело к проклятой Башне.

— Бежим, — велел Шейн, заметив, что под лапами у дракона крутится человек с волосами цвета воронова крыла. — Быстрее.

Илаурэн подчинилась, и вместе они пересекли заваленный сад. Запрыгнули на порог, едва не выломав дверь, и помчались вниз по ближайшей лестнице: повелитель — впереди, а эльфийка — в трех шагах позади. Из бокового коридора им навстречу выглянул слуга. Растерянно сжимая в руках метлу, он крикнул, чтобы благородные господа вернулись наверх. Шейн метнул в него комок энергии, и мужчина, всхлипнув, осел на пол.

— Зачем ты это сделал? — обозлилась Илаурэн. — Он ни в чем не виноват!

— Пусть полежит, вздремнет, — отозвался повелитель. — Я его не убивал.

Ступеньки все вели и вели вниз, и чем ниже, тем разбитее становились. Пришлось замедлиться, чтобы не упасть и не расшибиться о камни. Эльфийка мрачно пыхтела, злясь то ли на поступок Шейна, то ли на ситуацию в целом. Парень сохранял спокойствие, хотя здесь, среди множества артефактов, спрятанных в стенах и в полу, и светлых ритуальных диаграмм, ему было здорово не по себе. Инквизиция, видно, не предполагала, что когда-нибудь к ней в гости заглянет медиум.

Вход в застенки — тяжелая дверь из темного дерева, обитого железом, — был не заперт. Толкая ее, повелитель предупредил:

— Осторожно.

— Хорошо, — ответила Илаурэн.

Парень первым вошел в освещенный факелами коридор. Поднял руку, намекая, что следует вести себя тихо, и беззвучно пошел вперед. Эльфийка задержала дыхание и на цыпочках двинулась за ним, стиснув пальцами рукоять агшела. За грязные решетки застенков она старалась особо не смотреть. Бросала беглый взгляд, убеждалась, что там нет ни Альтвига, ни людей вообще, и продолжала путь.

В итоге Альтвиг заметил их первым. Он вскочил и, не поверив своим глазам, окликнул:

— Господин Шейн? Илаурэн?! Что вы здесь делаете?

— Да-да, — лениво произнес кто-то у ребят за спинами. — Меня тоже волнует этот вопрос.

Он швырнул в еретиков нож. Острие, самую малость не долетев до носа повелителя, высекло искры из магического щита.

Улум вышел из густой тени камеры, сверкая улыбкой. Он так и лучился счастьем — хоть и недолго.

Шейн закрыл собой Илаурэн, повел плечами и улыбнулся. В этой улыбке было нечто настолько жуткое, что Альтвиг поспешил отойти. И правильно сделал — в коридоре, сожрав огоньки факелов, появился огненный феникс. Немелодично — до боли в ушах — заорав, он вцепился когтями в инквизитора и вдавил его в пол. Улум издал страшный, нечеловеческий вопль. Но в следующий момент стиснул зубы и упрямо уставился на птицу.

— Он ее убьет! — испугался Альтвиг.

— Не убьет, — небрежно возразил Шейн. — Адатальрэ не по зубам всякому сброду. Закрой, пожалуйста, лицо.

Пленник послушался и на всякий случай вжался в противоположную стену. Решетка надрывно скрипнула, осыпалась серым порошком, открывая путь на свободу. Альтвиг выглянул из-за рваного рукава — и почти сразу же угодил в объятия Илаурэн.

— Мы волновались, — заявила девушка.

— Извините, — покаянно вздохнул он. — Я не ожидал, что отцу Еннете известны детали моего путешествия. Где он, кстати?

— Где-то у выхода. Я скормила им иллюзию… — начало было эльфийка, но осеклась. С потолка посыпались пыль и ошметки паутины. На лестнице затопали многочисленные шаги, и в застенки вломился отряд инквизиторов во главе с отцом Риге.

— Стоять! — рыкнул Шейн, снова занимая позицию, с которой удобно защищать друзей. — Стоять, или я убью его, клянусь!

Он дал знак огненному фениксу, и тот, вскрикнув, покрепче ухватил Улума. Прибрежец застонал, а когти птицы окрасились ярко-красным. В воздухе повис неприятный металлический запах.

— Так-так-так, — с любопытством протянул Риге. Его каштановые волосы были собраны в хвост, а брови сурово сдвинуты. — Господин Эль-Тэ Ниалет. Чем мы обязаны вашему визиту?

Он шагнул к Улуму. Повелитель вскинул ладонь, и между главой и подчиненным вспыхнула прозрачная голубая преграда. Отец Риге выругался и отскочил, потому что спустя мгновение она обросла языками пламени.