— Вы будете заезжать в седьмую крепость Гро-Марны, святой отец? — неожиданно спросил Хайнэ. — Отсюда до нее — один день пути, если не плестись со скоростью улитки.
— Буду, — подтвердил инквизитор. — Нужно что-то передать?
Командир гарнизона кивнул:
— Письмо. В крепости несет службу моя сестра.
— Как мне ее найти?
— Она работает на кухне. Вы легко ее узнаете — в рыцарском королевстве таких красавиц немного.
Альтвиг хотел было спросить об имени девушки, но смутился, вспомнив знаменитое присловье «от храмовников да инквизиторов родню свою береги». Глупость, конечно — ведь встретиться с сестрой господина Греата все равно придется, — но раз уж он сам речи не завел, настаивать не стоит. Мало ли. Парня совсем не привлекала возможность проснуться (вернее, не проснуться) поутру с перерезанной глоткой, а потом вместе с кучкой таких же невезучих мертвецов выслушивать на небесах неуклюжие воинские оправдания: «да не знаю я, как… наверное, нежить речная пошалила!»
Подумав о нежити, Альтвиг содрогнулся. Сражаться с еретиками было однозначно проще, чем с порождениями Ее Величества Тьмы. Последнее такое сражение закончилось для инквизитора покалеченными руками, ибо выверна, только-только вылупившаяся из обомшелого яйца, удивилась своему появлению на свет меньше Альтвига и тут же решила подзакусить — тем более что рядом как раз оказались теплые человеческие пальцы.
— Ладно, святой отец, — сказал Хайнэ, вставая. — Мне пора идти. У вас есть какие-нибудь пожелания касательно завтрака?
— Соберите мне его в дорогу.
Молодой инквизитор относился к той загадочной породе существ, которая умудрялась выспаться за два-три часа.
Когда он проснулся, небо оставалось все таким же темным и звездным, как и когда он заснул. Альтвиг не отказал себе в удовольствии немного — не больше пятнадцати минут — понежиться под теплыми одеялами, после чего встал, оделся и помолился всем тринадцати Богам сразу. Попросил прощения у Инэ-Дэры и справедливости — у Альвадора, поклонился выжженным в дереве ликам и отправился прочь, на ходу цепляя серебряный крест к воротнику.
За дверью его встретил Хайнэ Греат, невесть каким образом прознавший о пробуждении гостя. Не слишком вежливо, но справедливо напомнил Альтвигу о вчерашнем обещании отблагодарить гарнизон молитвой, объяснил караульным, что к чему, и убрался восвояси. Инквизитор вздохнул и принялся обходить стоянку маленького воинства по кругу, сжимая в пальцах холодную сизую свечу и бормоча мольбы о милости, сострадании и жизни. Туча, выведенная из конюшни, смотрела на хозяина пустыми сонными глазами, пока он не остановился и не выбросил огарок в снег. Двое ребят из гарнизона попробовали возмутиться, но третий, более осведомленный, ухватил товарищей под локти:
— Вы совсем дураки, что ли? Инквизиторская свеча, оставленная в земле, начинает пылать, ежели приближается опасность. — Воин поймал взгляд Альтвига и согнулся в поклоне: — Благодарим вас, святой отец. Удачи в пути.
— Будьте благословенны, — кивнул тот.
Спустя полчаса он уже ехал по мосту, с трудом удерживая поводья и бросая удивленные взгляды на Реку, непривычно тихую и медленную. Волны уносили вниз по течению обломки льда, и единственным звуком, прорезавшим предрассветную тишь, был скрежет этих самых обломков о колонны, удерживающие переправу.
Люди, ни разу не выезжавшие за пределы родных городов и сел, могли сколько угодно думать, что ответвления великих Рек незначительны и угрозы не представляют — но на деле от одного берега до другого приходилось добираться несколько часов. Альтвиг мрачно порадовался, что нет пронизывающего ветра и колючего снега, сыплющегося с небес. Туча радоваться не желала и смотрела на мир волком, запугивая редких путников. Навстречу инквизитору прошествовало трое эльфов, один храмовник, молча поклонившийся коллеге, и проехало двенадцать тяжело нагруженных телег. Возницы косились на Альтвига с явным недовольством, но боялись выражать его вслух. Парень, в свою очередь, смотрел на них свысока, со всем возможным высокомерием. Пусть думают, что он — служитель Темных Богов, вроде Аларны. Таких обычно боятся.
Когда впереди показалась полоса заснеженной земли и далекие башни седьмой крепости, инквизитор вздохнул с облегчением. В том же направлении горизонт расцвел зеленовато-желтыми облаками — первыми вестниками рассвета. Звезды разочарованно померкли, а Дайра и Шимра принялись отступать, оставляя за собой след из призрачного сияния.
Со стороны Гро-Марны мост охраняли рыцари. Альтвиг насчитал семерых безусых юнцов, важно расхаживающих вдоль ограждений. Тяжелыми доспехами доблестные стражи пренебрегли, вырядившись в красные, издалека заметные куртки, и меховые шапки с лисьими хвостами. Если бы инквизитор не знал, что находится в рыцарском королевстве, наверняка бы принял их за нормальных людей.
— Доброе утро, святой отец. Вы к нам по делу или так, проездом?
— Так, — сообщил Альтвиг.
— Тогда да сохранят вас Боги, — пожелал ближайший к нему юнец. — Счастливого пути. Придорожные крепости всегда открыты для странников.
— Спасибо. Будьте благословенны.
Рыцари с достоинством приняли крестное знамение, проводили инквизитора до дороги и вернулись на пост. Альтвиг оценивающе посмотрел на твердыню, залитую багрянцем восходящего солнца, и решительно тронул поводья.
— Давай, Туча. Там мы немного передохнем.
Кобыла повернула голову, чтобы взглянуть на хозяина с печалью и укоризной. Тот не проникся ее страданиями, и несчастному существу пришлось волей-неволей двигаться.
Инквизитор, убедившись, что Туча несет его куда надо, снова вытащил из сумки карту и задумался. У него было два варианта пути к Белым Берегам — через всю Гро-Марну, Бертасль и Хасатинию, либо через эльфийские леса, Айл-Минорские графства и королевство Шаэл, откуда очередной мост вел прямо к Великим Вратам. Сомневаться в первом варианте вынуждали недавние новости, пришедшие из Бертасля, а во втором — необходимость общения с остроухими. Господа эльфы, несмотря на свой вежливый нейтралитет, к Богам относились без особого уважения. Альтвигу всегда казалось, что в том же Альвадоре они видят не высший разум, а друга, которому можно и помолиться, и врезать — в зависимости от обстоятельств. Причем способность остроухих взобраться на небеса ради последнего, весьма неприглядного, деяния сомнению не подвергалась.
В двух выстрелах от крепости инквизитора встретил седой мужчина в легкой кольчуге и латных сапогах, абы как втиснутых в стремена. Его конь, пегий и донельзя рассеянный, выразительно — Альтвиг даже сказал бы, что заученно, — топнул копытом по сбившемуся снегу, тем самым обозначив появление своего хозяина.
— Здравствуйте, святой отец, — с улыбкой сказал мужчина.
— Доброе утро. Вы оттуда? — инквизитор кивнул на мрачную твердыню.
— Да. Стража доложила о приближении всадника, и господин Анхат велел сопроводить вас.
— Благодарю.
Чем ближе Альтвиг подъезжал к крепости, тем больше мрачнел и недовольно кривил губы. Он даже не рассердился, когда мимо с хохотом и гиканьем пронесся хорошо вооруженный отряд, несущий небесно-голубые знамена, расшитые серебром. И только под стеной, чувствуя на себе бдительные взгляды стражников, инквизитор решился спросить:
— Скажите, эту землю давно освящали?
— Давно, — подтвердил седой мужчина. — В Гро-Марне редко попадаются представители вашей братии, а официальной резиденции, если я не ошибаюсь, вообще нет.
— Верно, — согласился Альтвиг. — Но вы могли отправить письмо в Велиссию или, на худой конец, Эльскую империю. Инквизиция всегда готова помочь тем, кто в этом нуждается.
— Хм? Но ведь мы — рыцари, святой отец. И можем бороться с мраком без молитв, используя лишь мечи и щиты.
— Сталь не в силах уничтожить скверну.
Мужчина сделал вид, что не услышал. Как раз и повод подходящий возник: невысокая, всего-то в три человеческих роста, стена разверзлась клыкастой пастью ворот, обитых серебряными шипами. Бдительный караульный тут же вытянулся по струнке, а его товарищ — надо думать, старший по званию, — вразвалочку подошел к седому рыцарю.
