- Два часа тому назад мы пересекали восемьдесят первую параллель - с тех пор корабль без движения.

- Мы еще не достигли тех широт, в которых не бывала нога человека. Некоторые экспедиции достигали восемьдесят третьей параллели. Но когда будем мы в состоянии двинуться?

- Я спущусь на лед, чтобы осмотреть корабль снаружи и, главное, осмотреть винт.

В это время северное сияние так же незаметно и быстро исчезло, как появилось, но ночь была светла настолько, что можно было ясно различать лица.

Капитан Галль в сопровождении Пояркова и трех матросов взошел на опущенный трап и спустился на лед.

Прошло с четверть часа.

- Ну, что? - окликнул Яблонский.

- Винт сломан, но у нас есть запасный. Пока снаружи особых повреждений не заметно. Мы обойдем кругом.

В ту же минуту страшный крик донесся снизу. К нему присоединились другие крики.

- Сюда! На помощь! - выделился голос капитана.

Все бросились к трапу. Впереди всех Яблонский.

В объятиях белого медведя. - Починка корабля. - Экскурсия к ледяным холмам. - Старая и новая теория горообразования. - Удачный выстрел. - Камень с отпечатком ископаемых растений. - Продолжительность дней и ночей в различных широтах. - Отрезаны от корабля. - Возвращение. - Необычайное открытие Чеботарева

Но лишь только Яблонский ступил на лестницу, как из зияющей тьмы навстречу ему поднялась громадная фигура; в одно мгновение могучие лапы охватили его, и рев медведя раздался над самым его ухом.

Павел Михайлович сделал отчаянное усилие; конечно, оно не помогло бы ему вырваться из мощных объятий северного исполина, но стальные ступени лестницы не представляли точки опоры даже для когтей медведя, и поэтому он вместе с своей добычей скатился вниз.

Только когда рев белого медведя огласил воздух, бывшие на палубе поняли, в чем дело. Несколько человек бросились внутрь корабля за оружием, но кромешная тьма мешала быстроте действия, а несколько секунд замедления были бы гибельны.

Тогда помощник капитана Скробут скомандовал своим матросам:

- Ножи в руку! Выручай капитана!

Боцман Кипченко и человек двадцать матросов с ножами в руках быстро спустились по трапу, но внизу все уже было кончено: Яблонский лежал подле убитого громадного бело-го медведя; над молодым ученым склонился капитан Галль с окровавленным ножом в руках. Около стояли его спутники.

Молодого ученого подняли на руки и бережно перенесли на палубу. Трое докторов, бывших среди ученых, тотчас окружили его.

- Здесь, на палубе, невозможно осмотреть раненого, - заметил капитан Галль, - нельзя раздевать человека при двадцати градусах мороза по Реомюру.

- Конечно, - спохватился Маркович, - перенесем его в залу.

- Но и в зале тот же холод.

- Александр Михайлович, - обратился Маркович к Пояркову, - северное сияние кончилось. Может быть, теперь батареи будут действовать?

- Вероятно. В случае же, если что-либо в них попорчено и немедленно восстановить их действия нельзя, я зажгу водород, хотя запас его незначителен, но на несколько часов хватит.

Поярков скрылся, взяв с собой своих механиков.

Через две минуты брызнули два ярких снопа света с вершин конусообразных башен и на далекое пространство осветили снежную равнину.

В ту же минуту Яблонский открыл глаза.

- Жив! - вырвался радостный крик у столпившихся кругом него путешественников.

Павел Михайлович поднялся на ноги.

- Что это случилось? - спросил он. - Я помню, что снизу позвали на помощь. Лишь только я ступил на трап, кто-то схватил меня и столкнул с лестницы. Ударившись головой о стальную ступеньку, я потерял сознание. Кто это был так неловок?

Общий смех раздался в ответ на этот вопрос.

Яблонский удивленно глядел на своих товарищей.

- Столкнул вас, - пояснил капитан Галль, - действительно неловкий субъект - белый медведь, который мною и убит в наказание за свою неделикатность.

- Но что же случилось внизу?

- Когда мы обходили кругом корабля, рассматривая его снаружи, один из матросов натолкнулся на медведя, приютившегося около борта корабля. Матрос испугался, понятно, но полярный житель, который очень редко нападает первый, был перепуган еще более и, бросившись бежать, натолкнулся на нас; тут он совсем потерял голову и, увидев спущенный трап, быстро полез на него.

В это время на трап ступил господин Яблонский; медведь принял его в свои объятия, и они вместе скатились вниз. Медведю я не дал подняться на ноги, покончив с ним ударом ножа… Вот и все.

Павел Михайлович с благодарностью пожал руку отважному моряку.

В это время на палубу подняли и труп виновника всего переполоха. Экземпляр был из средних.

- Напрасно, - заметил капитан Галль, - приписывают белому медведю вовсе несвойственную ему свирепость и хищность: даже умирающий с голоду, он никогда первый не нападает на людей. На это решается только самка, если при ней есть детеныш.

Между тем уже близился рассвет. Звезды потухли. На востоке показалась яркая полоса.

Тотчас приступили к осмотру корабля. Помимо оси, сломанными оказались две лопасти винта и лопасти подъемного руля. В запасе этих частей не было.

Повреждение было серьезно.

Тотчас приступили к работам. Центральная зала корабля была обращена в кузницу.

Но приходилось простоять на месте около двух суток. Большинство было крайне недовольно подобным промедлением.

Кроме того, предстояло решить еще один в высшей степени важный вопрос: если искусственно развиваемые электрические токи могут парализоваться атмосферным электричеством и магнитными токами, то, очевидно, несчастие может повториться.

Какие же меры возможно принять к его устранению?

После долгих совещаний решено было устроить совершенную изоляцию корпуса корабля. Действительно, весь построенный из стали, он, соприкасаясь своей громадной поверхностью с насыщенным электричеством воздухом, поглощал его из атмосферы.

В распоряжении ученых находилось прекрасное средство для изоляции: в числе прочих усовершенствований компанией был куплен секрет состава особой стекловидной массы, представлявшей из себя в твердом виде чрезвычайно прочную и не проницаемую для электричества эмаль.

Работы закипели.

Разрежающие насосы были приведены в действие: корабль то приподнимался над поверхностью, то опускался - смотря по надобности. Работали и ночью при ярком электрическом освещении. Надеялись кончить все в течение двух суток.

В последний день несколько ученых решили предпринять экскурсию для осмотра ряда холмов, тянувшихся в дали.

Кроме того, лейтенанту Скробуту, страстному охотнику, хотелось попытать счастья.

Экспедиция в составе двенадцати человек, в том числе Яблонский и Чеботарев, двинулась в путь с первыми солнечными лучами. До гряды холмов казалось не более десяти верст.

Но капитан Галль уверял, что снежная равнина сильно скрадывает расстояние.

Действительно, только через четыре часа ходьбы путешественники очутились у подножия ряда небольших холмов, перерезывавших долину.

- Точно горная цепь, - заметил Чеботарев.

- Вы не ошиблись в сравнении, Викентий Александрович: и по внешнему виду, и по образованию эти ледяные холмы представляют сходство с горными цепями…

- По образованию? - удивился Чеботарев. - Но, ведь горные цепи земной поверхности обязаны своим происхождением действию вулканических сил, выдвинувших их на значительную высоту?

- О, это старая теория, не выдерживающая критики. Теория катаклизмов, то есть страшных переворотов, катастроф, изменивших наружный вид земли, особенно привилась со времени Кювье. Этот ученый, изучая ископаемых, имел в своих руках преимущественно вымершие формы. Это и дало ему идею о том, что современный нам мир возник на развалинах старого. А так как каждая система пластов характеризуется ей присущими ископаемыми, то, по мнению Кювье, границы между соседними системами знаменуют глубокий переворот, вызванный действием каких-то особенных сил… Но затем, в 1823 году, появилось сочинение фон Гофа, а в 1830 году Чарльза Ляйэлля. Труды этих ученых совершенно устранили теорию катаклизмов, с неопровержимой ясностью доказав, что изменения земной коры являются результатом обыденных, незаметных геологических процессов, сила которых в их продолжительности. Что касается вопроса о происхождении гор вследствие вулканических переворотов, то здесь следствие было принято за причину. Видя весьма часто в горных цепях присутствие вулканов, предположили, что и горы суть следствия вулканических действий. Но многочисленные и добросовестно выполненные наблюдения геологов доказали, что и в более отдаленные периоды, как и в настоящее время, собственно вулканические деятели не образовали ни одного горного кряжа… Современная геология признает, что природа совершенно чужда скачков и катастроф…