– Все улики косвенные. До сих пор не понимаю, зачем ты подкрадываешься к вампиру, которому снятся ужасы.

– Я с ним живу! Мне нужно всегда быть начеку.

Она закатывает глаза:

– В вашей комнате Баз ни за что не причинит тебе вреда.

В этом она права. Такого он сделать не может. Все спальни зачарованы на защиту от предательств – это так называемая Анафема соседа по комнате. Если Баз решит нанести мне физический вред в стенах комнаты, его исключат из школы. Отец Агаты, доктор Веллбилав, рассказывал, что такое случилось во времена его учебы. Какой-то студент ударил своего соседа по комнате, и невидимая сила выбросила его из окна прямо за школьные ворота. Больше они для него не открылись.

В младшем возрасте ты получаешь предупреждение: если попытаешься ударить или обидеть своего соседа на двух первых курсах, твои руки онемеют и похолодеют. Как-то на первом курсе я бросил в База книгу, и моя рука оттаяла только через три дня.

Баз никогда не нарушал Анафему. Даже когда мы были совсем мелкими.

– Кто знает, на что он способен во сне, – говорю я.

– Ты знаешь, – отвечает Пенни, – ты же следишь за ним.

– Я живу бок о бок с темным созданием, поэтому имею полное право вести себя как параноик!

– Я бы с радостью обменяла свою пикси на твоего вампира, в любой день недели. Нет такой анафемы, которая бы запретила ей доводить меня до белого каления.

Мы с Пенни снова идем в столовую за ужином: запеченным картофелем, сосисками и хрустящими булочками, – потом приносим все в мою комнату. Когда рядом Баз, мы не можем с Пенни вот так вместе посидеть. Он бы точно настучал на нее.

Наши посиделки напоминают мини-вечеринку. Только для двоих. Нам ничего не нужно делать, ни от кого прятаться. Пенелопа говорит, что когда-нибудь мы найдем себе квартиру и будем жить так всегда. Но я сомневаюсь. Как только закончится война, Пенни уедет в Америку. Может, даже раньше.

А я найду себе жилье вдвоем с Агатой.

Мы с ней во всем разберемся. Как и всегда. Вполне логично, что мы будем вместе. Наверное, поженимся после школы – родители Агаты так и сделали. Знаю, что она хочет жить за городом… Конечно, я не могу позволить себе ничего подобного, но у нее есть деньги, к тому же она найдет работу, на которой будет счастлива. А если я попрошу, отец Агаты поможет найти работу и мне.

Здорово пофантазировать: что я проживу достаточно долго и смогу решить, что делать дальше.

– Ладно. – Покончив с ужином, Пенелопа отряхивает руки.

– Еще рано, – со стоном отвечаю я.

– В каком смысле «рано»?

– В смысле, еще рано строить стратегии. Мы же только приехали. Я еще не успел как следует все разложить.

Она окидывает комнату взглядом:

– Саймон, что здесь нужно разложить? Ты уже достал две пары спортивных штанов.

– Да, а сейчас я наслаждаюсь тишиной и спокойствием.

Я беру ее тарелку и доедаю сосиски.

– Спокойствия нет, – говорит Пенни. – Только тишина. Она действует мне на нервы. Так что нам нужен план.

– Спокойствие есть. Баз еще не приехал. Ты только взгляни, – говорю я, взмахнув вилкой, – никто на нас не нападает.

– И это говорит парень, который только что разделался с гоблином. Саймон, – настойчиво произносит Пенни, – да, мы отсутствовали два месяца, но это еще не значит, что в войне был перерыв.

С моих губ снова срывается стон.

– Ты говоришь в точности как Маг, – с набитым ртом отвечаю я.

– До сих пор не верю, что он все лето игнорировал тебя.

– Возможно, он слишком занят войной.

Пенни вздыхает и скрещивает руки на груди. Она ждет, что я скажу что-нибудь разумное.

Я же собираюсь потянуть с ответом.

Война…

Нет смысла говорить об этой войне. Скоро она сама нагрянет. Это даже не одна война, а две или три – назревает гражданская война, мы по-прежнему враждуем с темными созданиями, которые существовали всегда, а еще эта ситуация с Тоскливиусом. В итоге все проблемы постучатся в мою дверь.

– Ладно, – повторяет Пенни. Наверное, вид у меня совсем жалкий, поскольку она добавляет: – Полагаю, война от нас и завтра никуда не денется.

Я мою ее тарелку, а Пенни удобнее устраивается на кровати База. Я даже не ворчу. Ложусь на свою постель, слушая рассказы Пенелопы про аэропланы, американские супермаркеты и огромную семью Мики.

Пенелопа засыпает, бормоча об одной услышанной песне: та, как считает подруга, когда-нибудь станет заклинанием, но я не могу придумать ни одного применения фразе «Может, позвонишь мне»[5].

– Пенелопа?

Подруга не отвечает. Я свешиваюсь с постели и достаю подушкой до ног Пенни – так близко стоят кровати. Базу даже не пришлось бы вставать со своей, чтобы убить меня. Или наоборот.

– Пенни!

– Что? – бурчит она в подушку База.

– Иди к себе.

– Не хочу.

– Нужно. Если тебя здесь застукают, то не допустят к учебе.

– Ну и ладно. У меня появится свободное время.

Я выбираюсь из постели и нависаю над Пенелопой. Ее темные волосы разметались по подушке, а очки сползли на щеку. Юбка слегка задралась, обнажая гладкие и пухлые бедра.

Решаю ущипнуть подругу. Она подпрыгивает.

– Идем, – говорю я. – Я тебя провожу.

Пенни поправляет очки и разглаживает блузку:

– Нет. Не хочу, чтобы ты видел, как я прохожу сквозь охрану.

– Ты не хочешь поделиться секретом со своим лучшим другом?

– Забавно смотреть на твои попытки его разгадать.

Я открываю дверь и выглядываю на лестницу. Никого не видно и не слышно.

– Хорошо, – говорю я, придерживая дверь. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Саймон. – Пенни проходит мимо меня. – Увидимся завтра.

Я улыбаюсь. Не могу сдержаться – я слишком рад снова оказаться здесь.

– До завтра.

Оставшись в одиночестве, я переодеваюсь в школьную пижаму. Баз привозит свою из дому, мне же нравятся школьные. Когда я живу в приюте для подростков, то никогда не сплю в пижаме. Так я кажусь себе более уязвимым. Переодеваюсь и со вздохом забираюсь в постель.

Только в такие ночи, до приезда База, я по-настоящему могу нормально поспать.

Проснувшись, я не понимаю, который час. В комнате темно, а мою кровать пересекает полоска лунного света.

Мне кажется, я вижу стоящую возле окна женщину, и поначалу думаю, что это Пенни. Силуэт меняет положение, и я решаю, что это Баз.

В итоге принимаю все за сон и вновь закрываю глаза.

Как же много я хочу сказать тебе.

Но времени мало.

А голос мой слишком слаб.

Не успело взойти солнце, как дверь со скрипом отворяется. Я натягиваю одеяло на голову.

– Уходи, – говорю я, ожидая, что Пенни все равно подсядет мне на уши.

Она умеет заставить меня забыть, как сильно я скучал по ней летом.

Кто-то прокашливается.

Открываю глаза и вижу на пороге Мага с ироничным выражением на лице, – по крайней мере, так мне кажется. Но под этим скрывается нечто мрачное.

– Сэр. – Я сажусь на кровати. – Простите.

– Не извиняйся, Саймон. Должно быть, ты не слышал, как я постучал.

– Нет… Можно, я только по-быстрому… оденусь.

– Не утруждай себя.

Волшебник подходит к окну, держась подальше от кровати База: даже Маг боится вампиров. Но он ни за что не сказал бы «боюсь», скорее – «проявляю осторожность» или «веду себя осмотрительно».

– Прости, что вчера не явился поприветствовать тебя, – говорит он. – Хорошо доехал?

Я сбрасываю одеяло и сажусь на край кровати. Я по-прежнему в пижаме, но хотя бы сижу.

– Хорошо. В смысле… не совсем хорошо. Водитель такси оказался гоблином.

– Очередной гоблин? – Маг отворачивается от окна и смотрит на меня, сцепив руки за спиной. – Какие они упрямые. Он был один?