В комнате я был совершенно один, никаких следов присутствия посторонних. В глаза бросалась очень смятая и искомканная постель. А простыня, так и вовсе была скручена, едва ли не в жгут.

Не уж-то, и на сей раз, это был лишь сон? А может и в правду, мной овладела некая форма сумасшествия, о которой я осторожно предполагал ещё ночью.

Текущий день я попытался провести в непринуждённых беседах со своими многочисленными подчинёнными и коллегами по работе. Говорил я с ними, о всяких пустяках. Темы или суть, тех случайных диалогов меня заботили в меньшей степени. Более важной для меня оставалась, ответная реакция собеседников. Уловят ли они какие-либо, произошедшие со мной перемены. Быть может, кто-то из моих собеседников подметит в моем поведении какие-то неадекватные реакции, жесты, эмоции, мимику и тому подобное. Короче, я искал хоть какое-то подтверждение своим, возможно приобретенным паранойям. Ведь не может же, право, один и тот же человек быть невменяемым в ночное время (видеть призраков, общаться с ними и совокупляться) и совершенно иным, вполне адекватным, днём.

«Если «крыша поехала… – рассуждал я про себя. – …То ни днём, ни ночью ты её уже не остановишь».

Однако все было, как будто бы по-прежнему. Никаких шокирующих, ответных эмоций; подленьких колкостей у меня за спиной или подозрительных смешков в мой адрес. Похоже, для всех я был таким же, как и всегда. Лишь внимательная секретарша Леночка, от которой трудно было что-либо утаить, сразу подметила мой, слегка помятый вид и некоторую утреннюю рассеянность. Ну, а ближе к концу рабочего дня я и вовсе думать забыл о своих прежних подозрениях. Именно тогда мне и позвонил Сашка Никифоров, один из тех, кто помогал мне в субботу с переездом.

– Олег, мне необходимо с тобой встретиться. Хотелось бы кое-что обсудить и кое с кем тебя познакомить.

– Какова будет тема предстоящей дискуссии? – переспросил я, в том же, наигранно-серьёзном тоне, в коем и было высказано неожиданное предложение.

– Брата моего, Костю, помнишь? – издалека принялся разъяснять Никифоров.

– Ну, конечно. По-моему, он служит в милиции.

– Именно так, участковым… – подтвердил Сашка. – …Вчера заходил ко мне. С часок мы с ним поболтали. Я рассказал Костяну о твоем невероятном обмене. А уже сегодня, он мне перезвонил.

По телефону мы с ним общаемся довольно-таки часто, быть может, даже чаще и дольше, нежели это происходит во время наших личных встреч. Болтаем обо всем подряд. Возможно, и этому разговору я бы не придал особого значения. Да, только братан мой, был нынче каким-то чересчур перевозбужденным.

Потому, собственно, и перезвонил я тебе.

Так вот. Костя утверждает, будто бы его друг и коллега… Кстати, твой новый участковый, может поведать тебе невероятные истории о жильцах дома, в который ты нынче заселился. Дескать, есть в этом доме некая мистика. В общем, собирайся. Вечером поедем в оперпункт к участковым. С меня машина, с тебя водка и приличная закуска.

Честно сказать, не очень-то меня прельщало поить каких-то там участковых. Один из которых (за мой же счёт), ещё и будет меня в чём-то поучать. Мне и вчерашнего мента, с его тупыми расспросам и непонятными намёками, вполне было достаточно. Потому и ответил я на предложение друга определённой неохотой.

– Саня! Давай, в другой раз.

– Зря отказываешься… – настоятельно подчеркнул Сашка. – …Брат говорит о том, что именно ты, о том уж точно не пожалеешь. А Костя понапрасну трепаться не станет. Ведь ты его знаешь…

Не сказал бы о том, что всё, имевшее отношение к моему нынешнему жилищу, нынче имело для меня абсолютно первоочередной интерес. Просто, слишком уж много совпадений, случайностей и неожиданностей произошло со мной за неполные трое суток. Впору было говорить о неких тенденциях и закономерностях. Накопились у меня, и кое-какие вопросы, требующие конкретных и немедленных ответов. И возможно, тот участковый смог бы открыть мне глаза на кое-какие факты. Потому, немного поколебавшись, я все же согласился.

– Ну, хорошо. В котором часу тебя ждать?..

Около семи вечера мы подкатили на Сашкиной служебной машине к высокому крыльцу опорного пункта милиции, расположенного в полу километре от моего нового жилища.

– Родная милиция, меня бережет… – поднимаясь по ступенькам, торжественно продекларировал Александр. После чего, обратился уже ко мне. – …Сейчас ты познакомишься со своим участковым. И если появятся проблемы… Ну, там… С соседями или местным хулиганьем. Ты можешь смело обратиться к нему за конкретной помощью. Кстати, все забываю тебя спросить: как тебе на новом месте?

– Нормально. Обустраиваюсь, кое к чему привыкаю, – сейчас мне вовсе не хотелось вдаваться в излишние подробности своего нынешнего совсем неординарного быта. В двух-трех словах, сделать это было практически невозможно. А начинать длинный монолог не позволяло время. Тем более что нас, уже поджидали.

Костя, тот самый младший брат Никифорова, стоял у входных дверей. Ещё двое мужчин в форме стелили на сдвинутые рабочие столы газеты и гремели пустыми стаканами.

– Ну-с, братцы, с чего начнем?.. – оказавшись за импровизированным столом, потирая руки, поинтересовался Костя. – …Отметим новоселье? Или?..

– Или… – ответил я коротко. – …Давайте поскорее перейдём к главному.

После неофициального представления и непродолжительного знакомства, мне уже было понятно, что участковым, закрепленным за нашим участком, в последние двадцать лет являлся капитан милиции Михаил Круглов.

Этот самый капитан выглядел лет на шестьдесят. На самом же деле (как это позже выяснилось), он только-только отпраздновал юбилей своего сорока пятилетия.

«Результат борьбы с самогоноварением… – именно так прокомментировал данное несоответствие сам Круглов. – …Всеми силами, в том числе и жертвуя своей собственной печенью, мы непримиримо уничтожали эту заразу».

А впрочем, невзирая на запойный вид участкового, его редкостной для наших дней компетентности и осведомлённости в подотчётной ему сфере, мог позавидовать любой оперативник.

– Когда я принял микрорайон, мне было лет двадцать пять, и твой нынешний дом считался ещё вполне благополучным… – после пары тостов наш капитан разговорился. – …Хоть и были там, в основном коммуналки, а всё ж жили в них нормальные работяги, коих всегда можно было припугнуть профкомом или, к примеру, товарищеским судом. Да, собственно, к этим мерам я фактически и не прибегал. Вполне достаточно было моего сурового разговора.

Старшей по дому, долгое время была там Юдина Полина Никитична, боевая и энергичная тётушка. Еже ли субботник вокруг дома организовать, либо мирно разрешить какой-то бытовой конфликт – так это, она запросто.

– Да, знаю я её, знаю. Уже успели познакомиться… – прервал я Круглова. Мне вовсе не нужны были столь ветхие подробности. И, вообще, я уже всерьёз начал подумывать о том, что зря мы сюда приехал. Положа руку на сердце, не много б я и потерял, не узнав, как в прошлом веке организовывались коммунистические маёвки, местного масштаба.

Меж тем, капитан посмотрел на меня пристальным, отчасти странным и пугающим взглядом. Было в нём нечто среднее, между внезапным испугом и непонятным удивлением.

И, тем не менее, Круглов остался невозмутим. Он продолжил повествование, никоим образом не отреагировав на мою беспардонную реплику.

– В криминальные сводки, дом номер два, по улице Вокзальной начал регулярно попадать в первой половине девяностых. Когда мужчины, главы семейств, один за другим принялись терять свои основные рабочие места. Кто-то подпал под сокращение; кого-то отправили в вынужденный и почти бесконечный отпуск. А кого-то… Как, к примеру, дядю Лёшу. Просто-напросто досрочно спровадили на пенсию. Вот, кстати, и он… – при этом капитан вытянул из увесистой папки пожелтевшую фотографию. В ней я тотчас узнал своего вчерашнего соседа. – …Оставшись безработными, каждый из них выживал, как мог. Подторговывали, подрабатывали, калымили, подворовывали. Даже мне, на кое-что приходилось закрывать глаза. Понять-то их было можно. От безнадёги и безысходности. От неё же и чрезмерное злоупотребление алкоголем. Причём, пили они по-чёрному.