Если разобраться, то по образу мышления, по своему призванию я всегда относил себя к работникам творческого цеха. Так сказать: вольным стрелком Мельпомены. Если ж быть более конкретным, я всегда считал себя писателем-передвижником. Пусть, начинающим, возможно, не слишком удачливым или не совсем приметным, а всё же автором нескольких неопубликованных книг. Будем считать, что я находился в непременном поиске своего собственного, отличного от прочих стиля.

Уже слышу твои возможные возражения, дескать, да какой из тебя к чёрту писатель, если всю жизнь ты едва сводил концы с концами. Потому и поспешу кое-что пояснить.

В представлении подавляющего большинства российских граждан, современные писатели непременно являются неким зажиточным классом, преуспевающей прослойкой общества. Вполне возможно, что данные стереотипы возникли от засилья на наших кино- и телеэкранах крутых американских блокбастеров, да бесконечного количества однообразных отечественных сериалов. Именно там всевозможные секретари, библиотекари, музейные работники, а так же авторы приключенческих, либо тягучих любовных романов – это, прежде всего, длинноногие красотки в роскошных машинах с открытым верхом или мачо спортивного телосложения, необременённые какими-либо заботами или финансовыми трудностями, с лёгкостью расправляющихся с дюжиной врагов и прочих завистников.

В действительности, скажу я тебе по секрету, российское писательство – это скорее хобби, нежели основная серьёзная профессия. Если ты не являешься сыном, любовницей или бой-френдом какого-то там олигарха, звезды шоу-бизнеса, крупного государственного чиновника – то у тебя практически нет шансов начать зарабатывать изданием своих собственных книг, дабы этого самого заработка тебе хватило хоть на какой-то минимально прожиточный уровень.

Ты можешь возразить мне: дескать, для начала ты б написал какой-то шедевр, вступил в Союз Писателей, номинировался на какую-либо премию, ну, и так далее…

На самом деле, в нашем коррумпированном обществе, с полномасштабным чиновничьим беспределом, это вовсе не главное. Скажу больше, за вполне конкретную и весьма кругленькую сумму мне неоднократно предлагалась помощь по вступлению в тот или иной Союз Писателей. За отдельную плату я мог запросто получить пару хороших рецензий, издать свою книгу под ключ, оформить запрос на получение рекомендаций от нескольких членов того же самого СП. Помимо статуса (к примеру, члена Союз Писателей России) я мог тотчас получить и ряд привилегий, в том числе социально значимых.

Ещё раз уточню. Ключевая фраза здесь: «за вполне конкретную кругленькую сумму». То есть, я вновь возвращаюсь к моему вышеизложенному утверждению о том, что если вы не являетесь сыном, любовницей или бой-френдом… Далее по тексту.

Возможно, именно поэтому на полках наших книжных магазинов так много безвкусного чтива и откровенной пошлятины…

ГЛАВА 2

Признаться, мне были вовсе неинтересны литературные претензии Колесникова, о которых он был готов болтать сколь угодно долго. Благо, он и сам, похоже, это понял. Возможно, к данному пониманию его подтолкнула и моя равнодушно-заскучавшее мимика, которую я всеми силами пытался изобразить на своём лице. Так или иначе, но через четверть часа пустого трёпа о несбывшихся литературных надеждах моего бывшего одноклассника, он вдруг осёкся.

– Ох, кажется, я вновь несколько отвлёкся от основной канвы своего повествования. То есть, от непосредственного рассказа о том, как за неполные шесть месяцев из бесперспективного сорокалетнего мужика, из голи перекатной, мне посчастливилось переродиться в одного из самых богатых людей нашего провинциального городка.

Началась же та история с самой обычной неформальной мужской компании, отчасти стихийно собравшейся в подвале одной из многоэтажек Амурского посёлка. А впрочем, разве может быть словосочетание «самая обычная», применимо к такому, едва ли не сакраментальному понятию, как «мужская компания»?

Ведь это особая группа в целом ряде иных социальных объединений. Именно здесь, в чисто мужском кругу, подчас и рождаются самые светлые замыслы и гениальные идеи.

Если кто-то считает, будто бы судьбоносные указы, постановления и законы принимаются на каких-то там пленарных заседаниях, активах, съездах и тому подобных скучных мероприятиях, то смею тебя заверить, он глубоко ошибаетесь.

Наиглавнейшие решения рождаются вовсе не в огромных актовых залах, не на открытых площадках, не в директорских кабинетах, а в самых обыкновенных «курилках», «парилках», на природе у костра. В тех же самых подвалах. То есть, в сугубо мужском неформальном кругу и только потом, на вышеупомянутых съездах, пленумах, собраниях, эти самые решения приобретают официальную формы и законную силу.

Для примера, я позволю себе взять такой глагол, как «вынудил». Вполне себе обычное слово «вынудил» в большинстве русскоязычных словарях трактуется, как добиться чего-либо силой, угрозами, принуждением. В обиходном же понимании данный глагол можно объяснить значительно проще. Допустим, так. Во время нередких неформальных посиделок за бутылкой пива, один (ничем не проявивший себя) «нудень» долго-долго нудел, нудел, нудел, нудел, нудел, нудел о повышении своей зарплаты…

В конечном итоге, он вынудел (с ударением на последний слог), то есть, вынудил шефа (с которым, собственно, и злоупотреблял тем самым пивком) назначить его главным инженером. Да ещё и с назначением оклада выше, чем у самого директора данного предприятия. Вот так, в чисто мужской, неформальной компании и было принято серьёзнейшее кадровое решение, которое впоследствии закрепили вполне официальным приказом.

В качестве более веского, более масштабного примера можно привести заседание Совета Безопасности России, состоявшееся в декабре 1994-го года. Если помнишь, то на повестке дня стоял тогда вопрос о вводе российских войск в непокорную Чечню.

Обсуждение длилось более двух часов, мнения разделились на абсолютно противоположные. По сути, Совбез зашёл тогда в полный тупик. Тем не менее, председательствующему было достаточно объявить короткий перерыв, пяти членам Совета на десять минут удалиться в курилку…

Вновь начавшееся заседание тотчас же приняло окончательное решения. Ну, а что было дальше, ты и без меня наверняка знаешь.

Эх! Кажется, я снова говорю вовсе не о том, о чём собирался… – усмехнулся Андрей. После чего, потряс головой и, замахнув фужер сухого вина, продолжил. – …Дай-то Бог вспомнить, на чём это я остановился.

Ах, да. На мужской компании. И на подвале одного из многоквартирных домов в Амурском посёлке.

Точнее, то был не совсем подвал, в обычном понимании этого слова, с тёмными мрачными коридорами, с бесконечными трубами, стояками, лежаками, коллекторами, специфичным запахом канализационных нечистот и тому подобным. Это было вполне цивильное помещение Товарищества собственников жилья той самой многоэтажки, в которой этот подвал собственно и находился. Да, и собравшиеся там мужчины вовсе не были похожи на каких-то там чумазых слесарей или сантехников. Как позже выяснилось, я имел дело с членами правления этого самого ТСЖ во главе с его председателем.

Мужики, собравшиеся за общим столом праздновали какую-то знаменательную дату. Похоже, знали друг друга не первый год. В общем, компания эта, сам должен понимать, была достаточно сплочённой, сбитой и, если хочешь, то и спитой. На общем фоне данного коллектива, я, попавший сюда совершенно случайно, выглядел едва ли не белой вороной. Потому и пришлось мне до определённого момента не высовываться, помалкивать и не привлекать к себе особого внимания. Короче, тихо сидеть, наблюдать, слушать и лишь изредка и то, по самой крайней необходимости, поддакивать тому или иному члену Товарищества.

Помалкивал я ещё и потому, что, судя по разговорам, царившим за тем столом, меня окружали какие-то «крутые технари». Причём, не просто производственники, имевшие рабочие специальности. Вокруг меня собрались инженера или какие-то конструктора – в общем люди с серьёзным высшим техническим образованием. В то время как сам я пришёл устраиваться в это самое ТСЖ на должность дворника.