Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Не стоит… – тихо ответил Громов.

– Что, умник?.. – усмехнулась Рая. – …Собирался в новую жизнь на белом коне въехать? А оказался засранцем, почище нашего. Как не крути, а все мы тут, дерьмо порядочное.

– Пора бы мне и отдохнуть… – зевнул Голос. – …А вы, ребята, можете обсудить меж собой полученную информацию. Поговорить и вволю погрызться. Но уже без меня. Кстати, прошу не удивляться, если обнаружите рядом с собой ещё кое-кого.

* * *

Туман сам собой развеялся. Освободив небольшое пространство, он повис белой дымкой по краям, не имевшего границ объёма.

В образовавшемся просвете, присутствующие наконец-то смогли увидеть друг друга в полный рост и в прежнем облике. Кроме того, они сумели ощутить под своими ногами твёрдую опору.

Как и предупреждал Голос, вместо двух молодых людей: Андрея и Александра – в видимом пространстве вдруг обнаружился и ещё один юноша. Как и первые двое, он был одет в военное. Лишь Рая с Юрием, слегка поежившись, узнали в нём погибшего двадцать лет назад Виктора.

– Здравствуйте… – заговорил появившийся. – …Вот и увидел я своего наследника. Знал, что родила. Знал, что сын. Что Андрея… А какой он на самом деле, увидел лишь сейчас. Андрюха, теперь мы с тобой, почитай, ровесники. Мне ведь тогда около двадцати было. Что ж так рано, ты ушёл из жизни? Взял, да и оборвал на себе нашу фамилию.

– Нынче, на границе, как на войне… – не зная, как обратиться к этому незнакомому парню: по-приятельски или как-то по-родственному, неопределённо ответил Андрей.

– И с кем, интересно, воюем? Не ужель американская агрессия? – в удивлении поинтересовался Виктор.

– Да какая, Витёк, к едрени-фени Америка?.. – вмешался в разговор Юрий Александрович. – …Нам бы в своём Отечестве, внутри Союза, дай Бог разобраться. Армяне воюют с азербонами; грузины с абхазами. Молдаване гномят таких же молдаван, но уже приднестровских. В общем, кто кого хочет, тот того и «мочит».

Однако Виктор даже не глянул в сторону Громова. Он обратился как бы ко всем.

– Как же так? Разве может такое быть?.. Ведь на нашей заставе служили и украинцы, и узбеки, и русские. При этом делить нам было нечего. Куда ж партия смотрит?

– Партии, считай, больше нет… – вновь пояснил Юрий. – …Витёк, ты не поверишь. Всех нас, принуждая верить в светлое будущее, в коммунистические идеалы, на самом деле жестоко дурачили. Оказалось, что коммунисты: от Вождя, до секретаря цеховой парторганизации – все преступники. В восемнадцатом году не было никакой Революции, и уж тем более Великой. Был самый настоящий государственный переворот. А последующие семьдесят лет, эти твари промывали нам мозги своей пропагандой. К примеру, свой партбилет я принародно порвал, публично покончив с этой тоталитарной организацией. Эх, Витька… Всё в нашей стране изменилось. Народ вздохнул с облегчением, жизнь стала интересней. У нас, вообще, что ни день, то событие.

– Что ж это за жизнь такая, когда вокруг гражданская война?

– Ты, Чернышев, всё ещё загружен марксистско-ленинской политинформацией… – засмеялся Громов. – …Война, она там. А у нас Перестройка. Можно без оглядки и без опаски говорить о чём угодно. Свобода у нас такая, что практически любой, за каких-то пару месяцев, может стать миллионером.

– Постой-постой… – Виктор будто вспомнил о чём-то. – …Коль есть миллионеры, значит обязательно должны быть и нищие. Ведь это прописные истины.

– И что с того?.. – удивился Юрий Александрович. – …Вон Васька Угрюмов. Как был лентяем, да пропойцей, так и остался таким же ущербным. Зато у меня, у рабочего и целеустремлённого человека, как говорится: всё на мази. Я профессионал. Слесарь с большой буквы «С». Такие как я, при любой власти будут востребованы.

– Громов, такие как ты… – вмешался в разговор озлобленный Василий Иванович. – …Хитрые, завистливые, скользкие и пронырливые, уж точно, в любую задницу без мыла проскочат. Такие, всегда знают с кем попить; кого подмазать; а когда и интрижку закрутить. Они готовы идти по головам и по трупам. Кабы не та авария… Ты бы у меня, по сей день в подмастерьях ходил…

– Эх, Юрка-Юрка… – тяжело вздохнул Виктор. – …Я то, грешным делом, уже забыл ту былую обиду. Посчитал: что там, на границе ты, просто-напросто смалодушничал, слегка перетрусил. Молоды мы были, и подобное могло приключиться с каждым. А на самом деле, ты и впрямь с гнилым и паскудным нутром.

– Хватит. Надоело… – возмутилась Рая. – …Да что же вы за люди?.. В последние минуты вам и поговорить больше не о чем, кроме как о набившей оскомину политике? Вы что, не понимаете: этот… – она указала куда-то вверх. – …Только того и желает, чтоб все мы здесь перегрызли друг друга. Мужики, очнитесь…

– А, собственно, о чём мне с вами ещё говорить?.. – со злобой произнёс Виктор. – …Ведь ты, Рая, мне в тётки годишься. От былой, стройной и симпатичной девушки, и следа не осталось. Если бы заранее не знал, кто ты, наверняка и вовсе не обратил внимания на некую толстуху в рванье.

– Интересно, а каким бы ты сам был, через двадцать-то лет? – вступился за мать Андрей.

– Да, уж точно, не довёл бы себя до подобного, мерзко-неприличного состояния… – ухмыльнулся Виктор. – …В отличие от вас, у меня была в жизни цель. И уж поверьте: я бы её добился. Ведь все вы, вместе взятые, по большому счёту, и не жили. А так… Существовали, занимая чужое место. Возможно, моё… – при этом, Виктор с презрением глянул на Громова.

В объёме воцарилась гробовая тишина. Находившиеся в нём люди.… Или, если быть более точным: их души, в человеческом обличии, старались не смотреть друг на друга. Каждый из них отводил взгляд в сторону, понимая, что этот парень, чудом вернувшийся из далёкого прошлого, по сути, был сейчас прав.

Даже молодые люди вдруг припомнили свои, некогда упущенные возможности. Александр думал о военном училище, в которое он, не проявив надлежащей настойчивости, так и не поступил. Андрей, о своём легкомысленном отношении к былой жизни.

Первым пришёл в себя Юрий Александрович. Бесшумно, он приблизился к Виктору.

– Да, Витёк. Ты, как всегда, попал в самую точку: гады мы и сволочи. Однако и ты, должен понимать… Менять что-то; горевать о потерянном или казнить себя за прошлые ошибки уже поздно. Считай: все мы уже наказаны. Наказаны смертью. Куда уж хуже? Той же смертью (кем бы ни были мы при жизни) и уравнены. К примеру, Васька в одном со мной положении. Да, и у пацанов ситуация: ни на грамм не хуже или лучше. Посему давай-ка.… Ну, хоть на время забудем о наших прошлых обидах.

– Ты это к чему? – отпрянул от Громова Чернышев-старший.

– Только пойми меня правильно… – оглядевшись по сторонам, Юрий Александрович заговорил в полный голос. – …Не за себя прошу.… Думаю обо всех, как и я бедолагах. Витюша, ведь ты здесь уже давно. Наверняка успел пообтереться, многое узнать. Так поделись своим опытом с близкими и знакомыми. В конце концов, своими землякам. Расскажи: как тут?.. Жить можно? Подскажи: как поприличней пристроиться?

– Пошёл ты… – сквозь зубы процедил Виктор.

– Ой-ой-ой. Какие мы гордые и правильные. Ничего, что я рядом стою?.. – не унимался Громов. – …Не хочешь помочь соотечественникам, не надо. Сами, уж как-нибудь разберёмся. Скажи, хотя бы: кто это, такой умный и всезнающий, что с нами говорил?.. Бог? А может, святой Пётр с ключами от рая?..

На сей раз, Юрий Александрович так и не дождался ответа. Образ Виктора неожиданно для всех, безвозвратно растворился в тумане.

– Вот и поговорили… – тихо, произнёс Громов. – …Принципиальный. Да и хрен с ним, с этим чёртовым комсомольцем.

– Ну, Юрий Александрович?.. «Умылся» со своими расспросами?.. – вновь заговорил уже подзабытый всеми Голос. – …Желаешь узнать: кто я? В скором времени, надеюсь, вы это узнаете. Скажу лишь о том, что в вашем привычном понимании, я вовсе не Бог. Хотя, кое-какое отношение к Всевышнему, к чудотворным деяниям я имею.

8
{"b":"626131","o":1}