Искренне надеясь на то, что именно сейчас, уже без посторонних, в спокойной и располагающей беседе, он сможет подробно расспросить Василия Ивановича о его нынешних мироощущениях и, возможно, о каких-либо внутренних противоречиях или, скажем так, о непонятных ему самому терзаниях. С этими мыслями он и открыл дверь заветной палаты.

Насколь Сергей Михайлович был переполнен оптимизмом и некоторой надеждой, ровно настолько, через какое-то мгновение он оказался и растерян. Дело в том, что больничная койка Угрюмова оказалась абсолютно пуста.

Внимательно осмотрев безлюдное помещение, врач выскочил из палаты, заглянул в уборную и, преодолев быстрым шагом коридор, строго обратился к сидевшей за невысокой стойкой дежурной медсестре.

– В ближайшие полчаса, кто-то покидал больничное отделение?

– Нет… – испугавшись сурового лица Сергея Михайловича, тихо ответила девушка. После чего, извиняющимся голосом добавила. – …Вообще-то, я отлучалась в ординаторскую, минут на пять. Чай заварить.

Случилось непредвиденное. «Необычный» больной исчез.

Тем временем, Василий Иванович благополучно миновав все медицинские и охранные посты, беспрепятственно вышел на открытый воздух. Ну, не лежала его душа к этому странному учреждению. В сознании Угрюмова стойко закрепилось ощущение, будто бы он, словно подопытный кролик, вовлечён в некий дикий и изощренный эксперимент.

Поставьте себя, на место Василия Ивановича. Представьте, что на а протяжении всего дня в вашу палату приходят какие-то подозрительные типы и задают вам идиотские вопросы. Причём все они настойчиво пытались убедить вас в несуществующих фактах; нарочито навязывая вам чужую жизнь. В палату вдруг пропускают женщину, искусно загримированную под вашу покойную супругу. А после, ещё и пугают милицией. Ко всему прочему, вам колют какие-то подозрительные лекарства и в изобилии пичкали непонятными таблетками. Ну, и самое главное, вы лежите в отдельной палате, словно министр или, на крайний случай, директор завода. Подобные факты, по разумению Угрюмова, могли говорить лишь об одном, данный эксперимент пытаются сохранить в строжайшей тайне.

Подозрения Василия Ивановича постепенно переросли во всеохватный страх. Когда ж Угрюмов не поддался на разного рода провокации, Василию Ивановичу начало казаться, что его, как отработанный материал, как результат неудачного эксперимента, обязательно умертвят. Причём, в самую ближайшую ночь. Иначе почему, в течение нынешнего дня они были с ним так нарочито вежливы и так слащаво-обходительны, а к вечеру, будто о нём и вовсе забыли. Наверняка готовят яд или ещё, какую хрень.

«Им со мной, конечно же, проще… Бомжа никто не хватиться. Никто не начнёт его искать. «Вкатят» в вену быстродействующий препарат, а после сожгут в крематории. Вот и нет Василия Ивановича. Нет Угрюмова, и никогда не было. Кто это? Мы впервые о нём слышим!»

Добравшись до ближайшей мусорной площадке, Василий Иваныч привычно покопался в одном из баков. Он быстро откопал в груде дерьма, довольно сносную одежонку, да пару хлебных огрызков. Тут же, прямо у бака, Угрюмов скинул с себя полосатую, стиранную-перестиранную больничную пижаму, снял с головы бинты и переоделся в найденные «обновки».

Ему стоило поторопиться. Не поспей Угрюмов на последний пассажирский транспорт, его пешая прогулка до вокзала обещала быть чересчур долгой. Потому Угрюмов, чуть ли не бежал к троллейбусной остановке.

Это там, возле вокзала, у Василия Ивановича имелся небольшой тайник, куда он прятал зимнюю одежду и небольшой запас пропитания. Там же его поджидала и заветная «четвертушка» самогона, припасённая им на чёрный день. И этот самый день, для Угрюмова, похоже, уже наступил.

«Подумаешь, башка разбита… Да мне её и без того, регулярно пробивают. Если не менты, то кто-то из своих, из бродяг.… И ничего, пока ещё жив…»

* * *

Такси, в котором мчались по городу два друга, два бывших сослуживцев: Чернышев и Громов – успело миновать мост через реку.

– Эх, Витька… – Юрий Александрович, сидевший рядом с водителем, обернулся к своему товарищу. – …Говоришь: жизнь моя удалась. А сам-то, наверняка, и не представляешь каким, потом и каторжным трудом далось мне это самое счастье. По молодости только и мечтал вырваться из этого, Богом проклятого Союза. Засыпая, кажется, только и мечтал о свободной, беспечной жизни на берегу лазурного моря, где круглый год лето. И лишь пожив «за бугром» понял, что настоящая жизнь только здесь и была. Там, я чужак. И, вообще, никто. Ни друзей, ни близких. А чтоб вот так, как мы сейчас в гаражах запросто посидеть с мужиками, и думать не смей. Знал бы, как хотелось иногда волком взвыть. А если быть до конца откровенным, то сволочная там, дружище, житуха. Какая-то не настоящая, искусственная, силиконовая. Уж точно, не для русского мужика. Сотню раз пожалел о том, что уехал.

– Да, брось ты, Юрка… – махнул рукой Чернышев. – …Когда за пазухой бумажник битком набитый долларами, все мы Родину любим. У нас ведь кто значится в списке первых патриотов? Правильно: политики, бандиты, бизнесмены и прочее ворьё. В общем, те, у кого куры денег не клюют. «Люди добрые, пожалейте меня, несчастного, ведь я всё делал для вас, для России…»

Подумаешь, пожил немного на чужбине. Зато теперь, как «белый человек». Кабы не то ранение, возможно, и я рванул вместе с тобой. Хочешь, не хочешь, а задумаешься: какого чёрта, полез тогда на рожон. Отсиделись бы в кустах, пока бандиты границу переходили. Пять минут позора, а взамен нормальная жизнь. Дай Бог, повторить свою судьбу, ни за что бы, ни открыл огонь по тем нарушителям. И ты ещё говоришь мне: дескать, житуха у тебя была сволочная. Хоть бы на годик залез в мою шкуру. Сразу понял бы, чья жизнь полное дерьмо. Не то, чтоб семью обеспечить, себя бы хоть как-то прокормить.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.