Наигранная лёгкость в голосе давалась всё сложнее, в горле уже бурлили подступающие девчачьи рыдания. Потому ответа Лена дожидаться не стала: смело шагнула через порог и закрыла за собой дверь ванной. Пробуждения гостеприимного хозяина ждать совсем не хотелось: наскоро приведя себя в порядок и заправив кровать, Лена написала Михе записку, мол, срочно пришлось уйти, и неслышно вышла ко входной двери.
Кирилл, бледный, словно мертвец, с по-детски обиженным лицом уже ждал её.
- Телефончик не оставлю, прости, - весело прощебетала Лена и открыла дверь. - Надеюсь, больше не увидимся. Чао!
- Стерва, - глухо выдавил из себя мальчишка. И громко хлопнул дверью за спиной Лены.
Лёгкости походки и широченной улыбки хватило как раз до ворот. Как только одинокая камера местной охранной конторы осталась позади, на лицо выползло мученическое выражение, колени затряслись, по щекам беззвучно побежали слёзы... Лена шла в сторону своей дачи и задавалась тысячей вопросов: почему, почему её так ломает? Из-за испорченного настроения этого юнца? А как она должна себя вести, прыгнуть вчерашнему школьнику на шею и пообещать любить вечно? А нужна она ему такая, взрослая и... старая? И как всё это воспримет добряк Миха, когда поймёт, что девушка, с которой он заигрывал вечером, ночь напролёт трахала его любимого малютку-сыночка?..
Думы в таком ключе добили Лену окончательно. Едва оказавшись дома, она решительно, едва скинув шлёпки, двинулась на кухню, к холодильнику, схватила бутылку вина, штопор, стуча пятками, направилась к спальне, сдерживая рвущиеся из груди всхлипы. Достала ноутбук, пролистала папку с мелодраммами...
"Держись, держись. Ещё немного."
Двойной клик, пробка - вон из стеклянного горлышка, подушку прижать к груди покрепче - всё, можно расслабиться. Можно рыдать, никто ничего не узнает. Никто не увидит. Через пару часов заснуть, утром снова проснуться сильной и уверенной...
Волосы пахли чужим шампунем, кожа горела там, где её касались неуверенно пальцы Кирилла. Забыть оказалось сложнее, чем думала Лена: за окном совсем рассвело, более того, солнце уже ползло к закату, а спать всё ещё не хотелось. Вино давно закончилось, в ход пошёл найденный под кроватью коньяк. В глазах плыло от лиц актёров, старательно изображавших страдания на мониторе, в голове набатом гудели жуткие предположения: влюбилась? Так вот оно как бывает?..
- Я давно хотел сказать... я люблю тебя, Мэри, - герой-любовник, трагически сжимая в руках сирый букетик блёклых цветочков, примостил их на могиле этой самой Мэри, и Лена снова взвыла, едва успев успокоиться.
Мэри ей не было жалко. Вот себя - да.
Девушка, закусив губу от досады, захлопнула ноутбук. В повисшей тишине собственные всхлипы казались особенно жуткими и горестными.
В дверь вежливо, но громко постучали: возможно, стучали не в первый раз. Отбросив в сторону опустевшую бутылку из-под коньяка, Лена, пошатываясь, двинулась в прихожую. Запнулась о раскиданные у дверей шлёпки, упала, выругалась, кое-как дотянулась до ручки двери, на ходу придумывая, куда послать незваного гостя, да так, чтобы позаковыристее...
А потом кто-то подхватил её на руки и бережно отбуксировал назад в спальню.
Часть четвёртая
- Три часа ровно, - монотонно и до неприличия громко проговорили электронные часы бесстрастным женским голосом.
Лена заворочалась; голова загудела, во рту проснулся похмельный тухлый привкус. Открыла глаза: в комнате темно, не считая лунного света, невероятным образом пробившегося сквозь плотную застройку коттеджного посёлка. Мягкая подушка казалась уже на редкость неудобной, будто кто-то подсыпал в неизменный холофайбер гравия с одной из садовых дорожек, криво очерчивавших Ленкино летнее пристанище. Нужно было заставить себя подняться и донести непослушное тело до душа. И надеяться, что воду всё-таки включили.
Она резко села на кровати. В голове искрами взорвалось понимание...
Это не её часы. Более того, она прекрасно знает, чьи они.
"Какого... какого чёрта ему тут надо?.."
Поднявшись с кровати и плотнее запахнув халат, висевший на плечах прямо поверх маечки и шортиков, Лена двинулась к двери. Мысленно девушка уже подбирала гневную тираду, какую планировала выдать своему неожиданно нарисовавшемуся начальнику-женатику. Заявить, что не готов оставить семью, а потом, вот так вовремя, явиться посреди отпуска? Не иначе, решил вызвать на работу пораньше. С него станется.
Неверными шагами, щурясь в темноте, Лена прошаркала по коридору, но застыла на пороге кухни. Дмитрий определённо пьянствовал - крепкий запах спиртного вызывал у Лены тошноту, более того, мужчина определённо пил не один. Чужой, отдалённо знакомый запах витал в домике. К нему примешивался ещё один. Ставший почти родным, терпко-пряный запах запретного помешательства, ставшего причиной её давешней сольной пьянки.
- Ну, вздрогнем, - изрёк Дмитрий. Послышался звон рюмок, столкнувшихся в тосте. Коротко опрокинув в себя спиртное, мужчина смачно, с хрустом закусил огурчиком и обернулся к входящей в комнату девушке, расплываясь в улыбке. - Ленусик, ты как?
За столом с улыбающимся и не вполне трезвым женатиком сидел не менее довольный жизнью вчерашний Михаил... со своим сыном. Всё таким же прекрасным и снова в дрова пьяным.
- Не так хорошо, как ты, - мрачно парировала Лена, стараясь смотреть только на бывшего. - Чего тут забыл?
- Мириться приехал. Садись к нам, а?
"Само дружелюбие. Улыбается, скотина."
- Нет, как-нибудь...
- Мы тебе кефирчика принесли, - девушка подняла глаза. Кирилл смотрел на неё вполне благосклонно, но где-то в глубине зеленоватых радужек, подсвеченных настольным торшером, почудилась обида.
Лена уверенно отрицательно замотала головой. Перед глазами поплыло и заплясало.
- Вы знакомы? - Дмитрий обернулся к собутыльникам, потом снова к девушке, расплылся в широченной улыбке. - Как хорошо! Надо будет позвать вас на свадьбу...
