На улице морозный воздух тут же перехватил дыхание. «Ого, вот это холодина!» – подумал Ваня, но, увидев горку, сразу забыл обо всем на свете и помчался к ней, размахивая «ледянкой». Вокруг по-прежнему никого не было. Ни души. Даже бездомные собаки и кошки попрятались где-то, укрываясь от мороза. И, конечно же, никого не было на горке! Вся она в этот момент принадлежала только ему одному!

Окна домов, стоявших вокруг, были еще темны. Свет горел лишь в подъездах, да и то не во всех. Еще светили звезды на чернильном небе, еще не поблекла большая желтая луна, и ледяная горка маняще сверкала в свете лунной дорожки. На миг Ване вдруг показалось, что горка, всегда такая обыкновенная и простая, как тысячи горок на свете, сегодня выглядит как-то иначе, словно от ледяной горки исходит волшебный свет. Едва уловимое свечение, сливающееся с лунным. «Наверное, в канун Нового года все вокруг становится немного волшебным!» – подумал мальчик и стал взбираться вверх по лестнице. Вдруг стало немного страшно – непонятно, почему. С этой горки Ваня съезжал тысячу раз, и всегда это было весело и просто. А теперь мурашки противно поползли по спине, и сердце начало биться быстрее. «Это все оттого, что я без спросу ушел из дома, – решил он. – Ну, ничего страшного, скачусь разок и сразу вернусь. Не слезать же мне с нее по лестнице, в самом деле!» Вдруг подумалось о том, что будет с родителями, если они проснутся и не обнаружат сына дома. Особенно, как они начнут переживать, увидев Ванин мобильный телефон, который он забыл на столе в своей комнате.

Мальчик поерзал, сидя на «ледянке», на самом краю спуска, все еще не решаясь. Высоко. Словно горка за ночь выросла вдвое. Страшно, будто первый раз. Спуск под ногами Вани был похож на ледяной язык, длинный-предлинный, и казалось, что горка дразнит его: «Бе-бе-бе… Трусишка! Что, боишься съехать? Смех!» «Ну что за глупости в голову лезут! – возмутился Ваня. – Еще чего не хватало!» Он зажмурился, оттолкнулся ногами изо всех сил и помчался вниз.

«Ледянка» загрохотала, подскакивая на льду, и понеслась лихо, ускоряясь, как гоночный автомобиль. Ваня выставил ноги вперед, ожидая встретить привычное препятствие в виде сугроба, возвышавшегося у подножия старой елки, но его почему-то не было. Мальчик все еще летел, зажмурившись, в неизвестность, с выставленными вперед ногами, а сугроба все не было. «Как же долго я качусь!» – испугался Ваня и открыл глаза.

Сугроба впереди не было, и старой елки не было, как не было и пятиэтажного дома за елкой и других домов. Ваня все еще ехал по ледяной дорожке, но уже совсем медленно. А впереди была бескрайняя снежная пустыня. Ни домов, ни елки, ни детской площадки, ни… Ваня недоуменно оглянулся. Да! И самой горки позади него уже тоже не было! «Что за чудеса? Я головой ударился, что ли?» Мальчик посмотрел по сторонам, несколько раз закрыл и снова открыл глаза, потер лицо мохнатыми варежками, проверяя, не спит ли он. Но привычная картина родного двора так и не возникла перед глазами. Его по-прежнему окружала белая пустыня и темнота.

«Ледянка» зарылась в снег и остановилась. Теперь исчезла и ледяная дорожка, по которой Ваня катился буквально только что. Он сидел в снегу по пояс и пребывал в полном недоумении, совершенно один, зимней ночью, неизвестно где. И ничего вокруг не было видно на расстоянии нескольких шагов. Ни-че-го! Лишь белый снег, чернильное небо, усеянное звездами, да желтая луна – точно такая же, какую видел Ваня минуту назад, находясь у себя во дворе.

В этот самый момент, когда Ваня осознал, что оказался в каком-то неизвестном ему пустынном месте, посреди снежного поля, и даже по-настоящему испугаться еще не успел, вдруг небо над ним озарилось голубым мерцающим светом, исходящим от стремительно увеличивающейся звезды. «Она приближается!» – понял Ваня. На белом снегу от нее отразилась серебристая дорожка. Звезда продолжала расти прямо на глазах, и в ореоле ослепительного сияния проступили очертания саней, запряженных тремя оленями.

От удивления Ваня вытаращил глаза и раскрыл рот. Сани с оленями летели по небу прямо над ним. А чуть позже он разглядел в них силуэт высокого широкоплечего человека в красном, расшитом золотыми узорами тулупе и такой же шапке, отороченной мехом. Его длинная белая борода развевалась по ветру. «Это кто? Неужели Дед Мороз?! Настоящий?!» – Ваня, не веря своим глазам, пощупал голову. Вроде, нигде не болит. «Но этого же просто не может быть! Ну что это такое происходит сегодня! – Он даже рассердился. – Всего-то лишь съехал с горки, и – на тебе! – приехал неизвестно куда, вижу летящего Деда Мороза… Что-то со мной не так. Ну, точно я шибанулся головой об елку на детской площадке и, наверное, лежу там сейчас без сознания, а это все – галлюцинация от удара!»

Ваня знал, что галлюцинация – это когда человек видит то, чего на самом деле нет, или, к примеру, видит какой-то предмет, который кажется ему чем-то другим. И еще он знал, что если такое с человеком происходит, это не очень-то хорошо. Это значит, что со здоровьем не все в порядке. Сам Ваня галлюцинаций раньше не видел. Ну вот, теперь знает, как это бывает.

Он закрыл и открыл глаза в сотый, наверное, раз, надеясь, что видение, наконец, исчезнет. Но три красавца-оленя все так же неслись вдаль по звездной дорожке, увлекая за собой сани с удивительным пассажиром. «Вот же недоразумение, ну и когда же я очнусь?! Лежу, наверное, в сугробе, замерзаю себе, значит, галлюцинации смотрю. Ничего, красиво так. Но ведь это можно и насмерть замерзнуть!»

Ваня пошевелил пальцами ног, обутыми в теплые зимние сапожки. Шевелятся. Но явно замерзли. И руки в варежках замерзли. Да и щеки онемели от холода. Мальчик встал, отряхнулся от налипшего снега, попрыгал на одном месте, потер лицо рукавицей. Между тем, звездная дорожка сузилась до размеров лучика, а сани унеслись так далеко, что вместо них была вновь видна лишь звездочка, похожая на множество других. Вскоре исчезла и она. Небо на востоке начало отчетливо светлеть, становясь из чернильно-фиолетового светло-синим. Начинался рассвет. Неподалеку проступили очертания леса. Оглядевшись вокруг, мальчик понял, что находится на большой лесной поляне и его окружает стеной дремучая чаща. «Ну вот, чем дальше, тем становится все только хуже, – расстроился Ваня. – Галлюцинации мои продолжаются. Что же делать-то? Может быть, попробовать куда-нибудь пойти? А холодно-то как! Надо вставать и двигаться, не то замерзну совсем, и никто никогда меня не найдет! Вот, хотел я увидеть Деда Мороза, ну вот и увидел. Как бы не помереть теперь. Рано еще мне помирать. Мне всего-то десять лет только. А мама с папой как же? Они же волноваться будут! – От потока грустных мыслей у Вани на глаза навернулись слезы. – Родители, наверное, проснулись уже и увидели, что меня нет! С ума сходят, не знают, где меня искать! А я сижу тут и сам не знаю, где нахожусь. И зачем я только без спросу на горку пошел! Какой же я дурак! Сейчас был бы дома, завтракал бы вкусными сосисками и омлетом!» Тут Ваня понял, что не только замерз, но еще и проголодался не на шутку. Еще бы, столько всего пережить! Из-за осознания своего плачевного положения мальчик разревелся. Слезы скатывались по щекам и падали, замерзая на лету и превращаясь в маленькие льдинки. Там, где остались мокрые дорожки, начало щипать щеки. Холод уже пробрал его насквозь. «Эх ты, Дед Мороз! Почему ты ненастоящий, а холод настоящий, нечестно это! –горевал Ваня. – Ведь если ты был настоящий, то почему тогда ты мне не помог? Ты что, не видел сверху, что я сижу на поляне посреди леса совсем один и замерзаю?»

Он снова огляделся, все еще надеясь, что наваждение исчезнет. Но вокруг по-прежнему был только лес – черный-черный, густой, такой, какой бывает только в сказках. Настоящая чащоба. Наверное, там водятся всякие хищники – волки, медведи… Ваня от страха даже плакать перестал. Он стал прислушиваться, вглядываться в частокол сосен и мохнатых елей и вдруг подскочил от ужаса: ему показалось, что среди деревьев светятся красные огоньки чьих-то глаз! Присмотрелся – огоньки двигались, приближаясь, и было их много. Очень много!