Хотя возможно, некоторые просто устали и предпочли отдохнуть наверху. Неплохая идея, учитывая, что вечеринка становилась все более шумной.

Когда они спустились вниз, Кеншин понял, что его предположения оправдались – они опоздали, потому что способность Макото находить неприятности превзошла самые смелые ожидания. Так или иначе, пока он и Хидеёси отсутствовали, веселая вечеринка переросла в пьяную драку.

На самом деле это было удивительное зрелище. Все в комнате были заняты тем, что хватали, били, таскали всякого, кто попадался под руку, крича и хохоча в безумной эйфории. По крайней мере, никого не убили. Кеншин был уверен, что никто не умер – несколько людей лежали на полу без сознания, но крови не было, и все конечности наличествовали.

Было до ужаса просто отсечь чью-нибудь конечность, если ненамеренно, то просто по случайности. К счастью, никто не обнажил меча.

Кеншин не мог не смотреть на всю эту вакханалию с легким недоверием.

Макото был в самой гуще этого беспорядка и дрался с кем-то подозрительно похожим на хозяина вечеринки, Танаку-сана. О, да – это был Танака. Он был на несколько фунтов тяжелее высокого худого Макото, но оба были пьяны под завязку, и казалось, что весельчак решил так просто не сдаваться, потому что орал что-то бессвязное и сыпал беспорядочными ударами.

Хидеёси усмехнулся Кеншину и бросился в драку, чтобы помочь другу. Кеншин же не имел ни малейшего представления, что ему делать.

Честно говоря, драка не выглядела опасной. Больше похоже на дружескую свалку.

Не думая, он шагнул в комнату. Что ему сделать, чтобы положить конец этому безумию? Все здесь были при оружии. Если он выхватит меч, то скорее всего только ухудшит ситуацию. И он не хотел угрожать им своей ки. Это было таким редким умением, что все сразу догадаются, что перед ними Баттосай.

Но что еще он может сделать? В нем всего пять футов и немногим больше девяноста фунтов. Его раздавят в этой драке.

Может, ему закричать? В этом шуме? С его-то голосом?

К счастью, похоже, что Хидеёси не была нужна его помощь.

Слабая ки вспыхнула справа от него, и Кеншин обернулся, только для того, чтобы увидеть, как в его голову летит бутылка саке. Он едва успел увернуться и попал в самую гущу, снова увернулся, чтобы избежать удара кулака, и людей, и предметов, летящих в него. Думать времени не было, он мог только реагировать, опираясь на глубоко укоренившиеся рефлексы, оберегающие его от повреждений.

Это было почти… весело?

Конечно, риск получить травму был, но гораздо меньший, чем в сражении на мечах. Так что он уклонялся, подпрыгивал, крутился, танцевал, пытаясь пробиться к Хидеёси и Макото. Они оба были в самом сердце этого беспорядка, и, казалось, получали удовольствие, во всяком случае, их веселые ухмылки как раз об этом говорили. Весельчак был весь растрепан, из разбитой губы текла кровь, правый глаз заплыл. Однако его это, кажется, не останавливало…

– О, милашка! Ты здесь! – весело крикнул Макото.

– Мы должны выйти отсюда, вот что! – крикнул Кеншин в ответ, уворачиваясь от очередного кулака.

Макото, этот наглый идиот, просто подмигнул ему.

– Конечно-конечно, если сможем справиться с этим.

– Меньше слов, больше дела! – прорычал Хидеёси и отправил в нокаут еще одного самурая из Сацумы. – Давайте пробиваться к выходу. У вас все с собой?

– Да! – крикнул Кеншин. – Давайте уже!

Хидеёси ухмыльнулся и врезался в массу людей, как бык, расчищая путь для спотыкающегося Макото и Кеншина. Они уже почти достигли выхода, когда с лестницы раздался голос.

– Что, мать вашу, здесь происходит?! Вы, драчливые идиоты, прекратите! Я сказал прекратите!!

А затем вспыхнула волна ки – такой внезапно холодной, что даже самый духовно нечувствительный самурай мог это ощутить. Эффект был резким.

– Вот дерьмо!

– Блядь!

– Это Сакамото!

Все замерли – сацумцы, Кеншин, Хидеёси и Макото – все в комнате остановились где были и уставились на него.

Человек, выпустивший свою ки, был Сакамото Рёма – один из самых влиятельных людей в столице. Тот самый человек, при чьем посредничестве велись переговоры между Чоушуу и Сацумой. Его лицо покраснело, он тяжело дышал, его ки вспыхивала более интенсивно, чем все, с чем Кеншин сталкивался с тех пор, как покинул гору и Хико.

Затем Сакамото глубоко, немного нервно, вздохнул.

– Я не хочу знать, что вы делали. Правда не хочу. Но когда я уйду, эта драка – она закончена. Всем понятно?

Мужчины смотрели на него в ошеломлении. Секунда проходила за секундой, молчание затягивалось… и люди медленно выпрямлялись, расслаблялись, отпускали импровизированное оружие: подушки, бутылки из-под саке, даже ширму, которую схватил один парень. Те немногие, кто еще держал своих противников в захвате, тоже их отпустили. Никто не сказал ничего, но неловкость повисла в воздухе.

Сакамото-сан обладал достаточной властью среди кланов, которые боролись с повстанцами, так что неподчинение его прямой команде грозило позором не только непосредственным исполнителям, но и клану в целом. И что еще хуже, здесь все это знали.

– Хорошо. Теперь мне нужен человек, который сопроводит меня на квартиру, – громко объявил Сакамото-сан и пробежался взглядом по толпе.

Мужчины шарахались от его взгляда, стыдясь своего плачевного положения: лица у большинства были разбиты, одежда в беспорядке, промокшая от пота, грязи и саке…

Кеншин тоже смотрел в сторону, но по другой причине.

– Химура-сан? Что, черт побери, люди Чоушуу здесь делают?

Кеншин застонал и поднял голову.

Люди вокруг смотрели на него так, словно увидели призрака, и самые быстрые уже отступали, освобождая ему место.

– Ах, ну… – Кеншин сжался. – Сей недостойный…

– Независимо от того, что вы тут делали, – решительно продолжал Сакамото-сан. – В любом случае, вы как раз кстати. Вы выглядите достаточно трезвым. Держу пари, ни один из этих не способен к работе. И, полагаю, Кидо-сан не будет возражать, если я одолжу его меч на короткое время, не так ли?

– Оро… ну, нет. Нет, не будет, – ответил Кеншин, заикаясь.

Вокруг него зашептались.

– Химура?

– Чоушуу?

– Красные волосы?

– Вот черт, это же Баттосай!

Внутри все скрутилось от ужаса, и Кеншин повернулся к Хидеёси. Высокий юноша неловко пожал плечами, что само по себе послужило ответом.

Они оба знали, что Кеншин не мог отказаться от приказа. Даже если он сейчас был не в своей лучшей форме, он был в лучшей форме, чем любой из присутствовавших, а Сакамото-сан был слишком важным человеком, чтобы ходить без сопровождения. В конце концов, Сакамото-сан был одним из самых разыскиваемых Бакуфу людей, несмотря на то, что боевые действия сейчас прекратились.

Так что Кеншин стиснул зубы, сунул руку в рукав, выудил из него шнурок и распустил свои длинные волосы из пучка. Привычными движениями он убрал челку с лица, собрал волосы в обычный высокий хвост. Не оглядываясь, он поправил свои мечи на поясе и подошел к двери.

Никогда не знаешь, когда позовет долг, а он был верен делу.

Сакамото-сан почтительно кивнул ему, окинул оценивающим взглядом толпу и последовал вслед за Кеншином в ночь.

К счастью, укрытие Сакамото-сана было не слишком далеко, всего в нескольких милях от гостиницы, где находились повстанцы из Сацумы, в районе Каварамачи. По всей видимости, он остановился у продавца сои Омийя. Не самое лучшее место, но достаточно неприметное, чтобы Бакуфу не стало его там искать. Все, за кем Бакуфу охотилось, были вынуждены прятаться в подобных местах до тех пор, пока опасность не минует. Эти места были тайной, известной лишь избранным.

Друг по имени Накаока-сан ждал Сакамото-сана на складе.

– Какое счастье, что я встретил вас Химура-сан, – улыбнулся Сакамото-сан Кеншину. – Кажется, большинство моих друзей из Сацумы было слегка навеселе.

– Это не проблема, вот что.

Честно говоря, казалось, что Сакамото-сан сам был навеселе, если учесть покашливание, которое он издавал все то время, которое они шли. Неудивительно, впрочем, учитывая то напряжение, под которым он находился. Кацура последнее время тоже имел потрепанный вид.