– Ну, в любом случае, спасибо. Я ценю вашу помощь, – сказал Сакамото-сан. – Несмотря на то, что сёгун ушел в отставку, революция далека от завершения. Эта зима будет трудной для нас, и, боюсь, конфликт без крови не разрешить, несмотря на все наши усилия. Но я не буду задерживать вас больше.

Признавая это, Кеншин кивнул и повернулся, чтобы уйти, но бросил последний взгляд через левое плечо. Сакамото-сан последовал за своим другом на склад. Кеншин вздохнул и ушел.

То, что сказал Сакамото-сан, было правдой. Независимо от того, на что надеялись и он, и многие другие, формальная отставка сёгуна еще ничего не определяла. Токугава все еще были в силе, с людьми, которые прислушивались к ним, и многочисленными сторонниками.

А повстанцы… они все еще были повстанцами, а не лидерами нового мира.

На следующее утро, в пятнадцатый день десятого месяца, Кеншин проснулся поздно, с больной головой и усталостью, давящей на плечи. Словно ему вовсе не удалось поспать. Хуже того, его желудок восставал при одной мысли о том, чтобы подняться и куда-то двигаться. Он же не сильно напился, не так ли? Однако он ощущал знакомые симптомы похмелья, такие как неустойчивость и дикая жажда.

Прошлой ночью он вернулся в гостиницу незадолго до рассвета, и нашел Макото и Хидеёси в холле. Оба были побитыми, пьяными, дремали сидя, но ждали его. Это было так приятно.

Но теперь Кеншин жалел, что пошел на вечеринку. И почему он пошел туда, спрашивается? О, ну да, конечно – потому что никто не дал ему возможности отказаться.

Он должен был просто сказать нет. На самом деле должен был. Все лучше, чем сейчас страдать.

Хороший завтрак и теплый чай облегчили состояние его желудка, хотя ему и пришлось себя заставлять есть. Он сидел и смотрел прямо перед собой, стараясь сосредоточиться на еде.

– Доброе утро… – пробормотал Макото и зевнул. – Милашка…

Кеншин поднял голову, сонно моргая.

Лицо Макото было ужасно. Вся правая сторона распухла и была покрыта фиолетовыми синяками, а его разбитая губа смотрелась несколько отталкивающе. Ладно, весельчак проснулся, а где же его вторая половина?

А, вот.

Хидеёси с грохотом спустился по лестнице, нетвердым шагом направляясь к ним. Молча упал рядом с такой силой, что закачались чашки. Люди смотрели на них, даже не потрудившись скрыть интерес. Кеншин их не винил. Он, Макото и Хидеёси были сегодня весьма занятной троицей. К счастью, даже весельчак был слишком уставшим, чтобы вести разговоры в такое утро.

Маленькое благо.

Кеншин дремал и во время, и после завтрака, не слишком много внимания уделяя окружающим, когда у дверей раздался шум. А затем… о, черт, что Накамура делает здесь так рано утром? Тот шел прямо к Кеншину, широко улыбаясь, словно выиграл что-то.

– Химура! – крикнул он.

Кеншин прикрыл рукой ухо с той стороны, с негодованием поглядев на Накамуру. Серьезно, что за проблемы у этого человека? Но у него осталось еще достаточно чувства вежливости, так что он выпрямился, сел как следует и встретился с ухмылкой своего начальника.

– Есть вызов для вас, Химура, – громко объявил Накамура для всех присутствующих в комнате. – Кидо, Сайго и остальные члены руководства Ишин Шиши хотят услышать ваш рассказ о прошлой ночи.

Кеншин моргнул.

– Оро?

– Это еще зачем? – потребовал Макото, сидящий слева от Кеншина. – Мы ничего плохого не сделали! Просто чуть-чуть подрались с несколькими парнями из Сацумы. Никто даже не пострадал!

– Никто даже не пострадал, – насмешливо передразнил Накамура, а затем усмехнулся Кеншину. – Никто… за исключением Сакамото Рёма-сана. Прошлой ночью он был убит. И угадайте, что? По словам Сайго-сана, последним, кто видел его живым, были вы, Химура-сан.

Комментарий к Глава 38. Ночь воспоминаний

Арт: https://vk.com/photo-128853700_456239135

Автор просит прощения за то, что давно не выкладывала глав - была очень занята на работе - но обещает найти время во время своего летнего отпуска и переписать и выложить следующую главу.

========== Глава 39. Требование ==========

– Что случилось? Чего они хотели от тебя? О чем они тебя спрашивали? Что все это значит? Говори! Милашка, ты должен нам все рассказать! – потребовал от него Макото ответа, схватив за плечи, как только он вернулся в гостиницу.

Кеншин уже пребывал в растерянности из-за этой ситуации, но обеспокоенный взгляд медово-карих глаз Макото и нависший над ними встревоженный Хидэёси, их реакция просто ошеломили его. Им правда не все равно? Но… Но что он мог им сказать?

– Оро, то есть… Они хотели допросить сего недостойного о событиях прошлой ночи. У Сайго-сана присутствовал Танака-сан, и он засвидетельствовал, что сей недостойный сопровождал Сакамото-сана в одиночку, а затем Сайго-сан потребовал рассказать, что произошло. Он был зол, и больше чем обычно. На этот раз из его уст звучали угрозы. Он и руководство Сацумы предположили, что, возможно, сей недостойный убил Сакамото-сана. Сей недостойный, конечно, отрицал это и сказал правду о том, что произошло. Кидо-сан доверился слову сего недостойного, вот что.

Кеншин объяснял медленно, делая небольшие паузы, чтобы собраться с мыслями. Он пытался сделать все, чтобы все произнесенное воспринималось так, будто не имеет большого значения, что для беспокойства нет причин.

Казалось, этот маневр сработал. Весельчак освободил его от своей болезненной хватки и резко, почти судорожно, выдохнул. Хидэёси же просто кивнул, но его глаза все еще смотрели с подозрением.

Не идеальное, но наилучшее объяснение, которое смог дать Кеншин в данных обстоятельствах. Кацура-сан прикрыл его, пожертвовал лицом среди своих соратников и проблемных союзников, утверждая, что слову Кеншина можно доверять.

Но факт оставался фактом: из-за этого происшествия могли покатиться головы.

Убийство такой важной фигуры, как Сакамото-сан, стало серьезным препятствием на пути восстания и стало причиной нестабильности в их и так непрочном союзе с Тосой. Ситуация и так достаточно плоха, но если просочится хотя бы намек на то, что легендарный хитокири Баттосай Чоушуу несет ответственность за инцидент, он распространится как лесной пожар и посеет гнев и недоверие между Сацумой и Чоушуу.

Руководство Сацумы уважало Сакамото и отдавало предпочтение ему как посреднику. Он свел за столом переговоров самые непримиримые провинции, и в результате альянс Сацумы и Чоушуу считался его величайшим достижением. Слухи, особенно этот слух – и неважно, сколько человек это будет отрицать – рискует разрушить все, над чем они работали, и может повредить или даже расколоть альянс Сацумы и Чоушуу.

Без поддержки Сацумы революция может потерпеть неудачу.

Кацура-сан знал это. Кеншин знал это. И все же его лидер утверждал, что его слово заслуживает доверия, что этот опасный слух все еще может быть похоронен, едва родившись.

На встрече Накамура и довольно много лидеров Чоушуу держались непоколебимо, их присутствия ки роились, как мухи внутри их тел, но когда наступил перерыв для обсуждения, поползли шепотки. Кеншин сильно беспокоился из-за ситуации в целом и из-за более ранних слухов, утверждавших о его безумии, и усилил свой слух, подслушивая их взволнованные частные разговоры.

Среди руководства Чошуу слишком многие ставили под сомнение его авторитет, полезность и утверждение Кацуры-сана о его надежности.

Гнев Сайго-сана заставил их волноваться до такой степени, что не один, не два, а почти все они были готовы отдать хитокири Баттосая Сацуме для спасения лица, чтобы доказать, что Чоушуу не санкционировали убийство Сакамото-сана. Так что, если его признают ответственным, не было никаких сомнений в том, что он останется один.

В конце перерыва, когда Кеншин и его лидер как раз собирались пройти в зал заседаний, один из соратников Кацуры-сана, высокопоставленный человек из провинции, остановил их и выразил свою озабоченность:

– Кидо-сан, эта революция стоит больше, чем жизнь одного человека. Если Сайго-сан не удовлетворится вашим словом, отдайте ему своего хитокири.