Хидеёси любовно усмехнулся.

– А я говорю три и два, нечет.

Кеншин встряхнул кости в сложенных руках, как делали другие, и бросил их.

– Три и пять, чет.

Кости покатились по татами, остановились…

– Три и пять, чет, – сказал Хидеёси. – Удивительное везение, Химура-сан.

Макото смотрел на кости, надувшись.

– Просто новичкам везет! – Он вынул поставленную сумму из кармана с явным недовольством и положил рядом с Кеншином. – Теперь я бросаю!

Кеншин отдал кости, более растерянный.

– На этот раз… – Макото задумчиво потер подбородок. – На этот раз, безусловно, будет пять и два, нечет.

– На этот раз я говорю чет. Три и один.

Кеншин не был уверен, что он здесь забыл, но когда Макото перестал трясти кости и выпустил их, он крикнул:

– Один и один. Чет.

Кости прокатились…

– Один и один, чет. Снова точно. – Хидеёси нахмурился. – Как ты это делаешь?

– Эм… – Кеншин поколебался, прежде чем склонить голову набок в смущении. – Хм, сей недостойный смотрит на кости, и когда видит, как они лягут, называет их. В такой игре это несложно, вот что я скажу.

– Ты видишь, как они лягут? – разинул рот Макото, тыкая в Кеншина пальцем. Лицо его сменило целую гамму эмоций – шок, разочарование, гнев, изумление, прежде чем остановиться на злости. – Вот это да, милашка! Ты мне так нравился, но ты бьешь меня на моей же территории! Сделаем это снова, правильно, с дилером, с чашкой, чтобы скрыть кости! Тогда тебе придется догадываться, как и нам!

– Макото… – прошипел Хидеёси, стараясь успокоить своего друга.

Громкий хрипловатый голос прервал их.

– О, ребята, вы играете в кости?

Это был Фудзивара-сан, один из немногих оставшихся от старого состава. Его все знали, как представителя их подразделения, и только потому, что он был в нем дольше остальных.

– Забавно! Я могу присоединиться к вам?

Макото поднял голову, и его глаза сразу остановились на чашке для игры в кости, которую Фудзивара держал в руках.

– Конечно! – с восторгом воскликнул Макото. – Пожалуйста, присоединяйтесь к нам!

Так у них стало три игрока и дилер, на роль которого вызвался Хидеёси. По всей видимости, он проиграл всю свою мелочь и не хотел тратиться больше. Все отлично всех устраивало. Хидеёси был известен своим спокойным характером и, казалось, уже понравился большинству мужчин.

Игра началась.

В этой версии игры дилер встряхивал кости внутри чашки, переворачивал ее на пол, а затем ожидал, пока все сделают свои ставки. Затем чашку поднимали, и тот, кто был ближе всего к истине, забирал все деньги, поставленные на кон. При таком подходе явная непредсказуемость игры наконец настигла и Кеншина, и ему тоже пришлось угадывать, как и всем остальным.

И чаще всего он проигрывал.

Время от времени и ему приходилось лезть в кошелек. Его это не слишком расстроило – ставки были небольшими. Однако он мог бы обойтись без самодовольной гордости Макото, собравшего самую большую кучку монет. Фудзивара был самым постоянным игроком из них – он побеждал только для того, чтобы проиграть в следующем туре, и в итоге оставался ни с чем. Это было несколько странно. Зачем кому-то играть без желания выиграть побольше? Словно он хотел играть ради самой игры.

Кеншин его не понимал, но сдаваться тоже не собирался. Игра не казалась ему особенно веселой. Удача это просто удача, и не было никакого смысла уповать на нее, просто надеясь на лучшее. Однако искра любопытства разгоралась в нем – можно ли предсказать результат, когда кости не видно?

Когда кости падали на пол открыто, было легко увидеть, как они лягут. Сражаясь, он двигался быстрее противников, предугадывая даже малейшее их движение. Кендзюцу это внимание к деталям, в конце концов.

Но сможет ли он теперь предсказать, как упадут кости?

Игра вдруг снова стала интересной. Он начал смотреть на руки Хидеёси, обращая внимание на то, как он трясет ими чашку. Кости создавали довольно отчетливый шум. Недолго думая, Кеншин направил каплю ки к ушам, чтобы улучшить слух и следить за звоном костей, и закрыл глаза, пытаясь представить эти движения.

Большие руки встряхивали кости в устойчивом ритме, кубики попадали на стенки чашки, ударялись друг о друга, крутились…

Между костями и их сторонами не было большой разницы, но, когда кубики попали к нему в руки, он заметил, что они были несколько неравномерно изношены. Если он запомнил все правильно, что сторона с тремя точками была более округлой, и должна издавать немного другой звук, если он сможет это уловить.

Да, этот более мягкий звук – он звучит немного по-другому, не так ли?

Кости вращались и крутились, а затем внезапно ударились о татами с такой силой, что даже оглушили его, потом прокатились и остановились.

Тишина была оглушительной.

Кеншин потер ухо, отпуская ки. Как раз вовремя, потому что Макото был готов сделать свою ставку.

– На этот раз будет два и два, чет, и даже ты, милашка, отдашь все свои деньги мне!

Фудзивара хрипло рассмеялся.

– Сейчас посмотрим! Я говорю, что будет три и шесть, нечет.

– Нет, – сказал Кеншин и, действуя по наитию, предположил, – три и один, чет.

Хидеёси поднял чашку и ахнул от удивления.

– Три и один, чет. Точно! Химура-сан выиграл.

– Нет! Первый точный бросок в игре, и он уходит к милашке! – завопил Макото. – Моя госпожа удача, почему ты отвернулась от меня?

Легкая ухмылка тронула губы Кеншина, и он вежливо поклонился, протягивая руку за выигрышем. Фудзивара-сан проиграл с улыбкой, а вот Макото надулся и ворчал, как ребенок, и это вдруг сделало все происходящее гораздо более приятным, чем можно было бы представить.

Кеншин прикрыл рот рукой, стараясь не показывать своего веселья.

Сейчас… он сможет сделать это снова?

Ответ был и да, и нет. Даже когда он прислушивался к мягкому звону костей, малейший шум отвлекал его. Однако, чем дольше он слушал, чем дольше наблюдал за движениями Хидеёси, тем точнее становился в предположениях, и внезапно одна из победных серий принадлежала не Макото, а ему. Постоянное использование ки привело к тому, что уши начали побаливать, но этого было недостаточно, чтобы заставить его остановиться. По крайней мере, сейчас.

И было что-то забавное в постоянных проигрышах Макото. Весельчак реагировал так драматично. При каждом проигрыше он обязательно громко ругался и ожесточенно жестикулировал, так что это шоу начало собирать аудиторию. Практически каждый человек в комнате заинтересовался их игрой. Некоторые следили с почтительного расстояния, а некоторые подошли и присели рядом.

Даже не замечая этого, Кеншин начал улыбаться. Попытка предсказать положение костей была сложной задачей, но этот способ использования ки никому не вредил. И Макото… несколько дней Кеншин был вынужден безостановочно выслушивать его болтовню, выносить нелепые попытки флиртовать и бесконечный поток эгоистичных, подчас бессознательно грубых, высказываний. Он уже был на грани срыва, если быть честным с самим собой.

– О, госпожа удача, почему? Что я сделал, что ты оставила меня? – вопил Макото, театрально размахивая руками. – В этом нет никакого смысла! Я хорош в азартных играх. Кости были моими верными друзьями много лет, а эти вообще моя пара! Почему они предпочли милашку? Хидеёси, это несправедливо! Как я могу произвести впечатление на милашку, если он раз за разом бьет меня?

– Успокойся, Макото, – сухо усмехнулся Хидеёси. – Проигрывать это совершенно нормально.

Однако люди, собравшиеся вокруг них, чтобы понаблюдать за игрой, казалось, тоже думали, что что-то не так, и, усиливая слух с помощью ки, Кеншин не мог не слышать их шепотков.

– Точная догадка два раза подряд? Хм, это удача демона.

– Едва ли удача. Это, должно быть, какое-то колдовство. Обратите внимание, как Баттосай закрывает глаза перед тем, как объявить ставку.

– Думаете, он обманывает? – спросил первый, явно встревоженный.

Кеншин замер от удивления. Он даже и не думал обманывать, но получается, что он мошенничает?