Он тихо выдохнул, сосредоточив все внимание на рое ки, наводнивших палубу.
Ну черт же побери…
Он побежал.
Свежий морской воздух обжег легкие, но он вдохнул его без промедления. Его глаза распахнулись, когда он увидел пару десятков охранников, атакующих бойцов Кихетай, окружив их с численным превосходством один к шести. Без него у Ясу и его людей не было шансов. Кеншин, не колеблясь, погрузился глубоко в поток ки внутри него, собирая и направляя его к ногам и рукам. Боль вспыхнула, словно предупреждая его о предстоящем аде. Его это не волновало. Это его не убьет. Это же просто боль, знакомая боль, думал он опрометчиво, повторяя про себя: ты сможешь сделать это, и если сосредоточишься как следует, то сможешь игнорировать все – боль, тошноту, цветные пятна перед глазами, не так ли?
А потом мир остановился, и он танцевал меж своих врагов.
Ударить, уклониться, найти правильный путь, проскочить между ними, зарезать всех троих!
Хорошо!
Ощутить мерцание ки позади, развернуться, отпарировать, вскрыть живот. Не обращать внимания на внутренности. Пусть его товарищи разозлятся на тебя и атакуют все сразу, тогда можно убить их одновременно!
Не думай! Встряхнуть запястьем, клинок в ножны, и снова вынуть!
Да, именно так – дай волю потоку ударов.
Один, два, три, четыре.
Не противься боли, это твой друг. Она показывает, что ты жив, а пока ты жив, ты можешь сражаться.
Обрати внимание на то, как он нападает на тебя, да – вот так вот. Ускользни от его атаки, схвати вакидзаси левой рукой и ударь его под нижнюю челюсть.
Не противься тому, как дрожат руки, как горят мышцы. Это просто показывает, что ты жив.
Просто продолжай дышать…
И убивать.
А потом не осталось ни одного человека, одетого в цвета Бакуфу. Он отпустил ки, не чувствуя ничего, кроме онемения и повисшей на волоске борьбы за выживание. Ноги стали словно кисель, и он качнулся вперед, не уверенный, почему до сих пор остается в вертикальном положении, так это было трудно. Однако он не мог останавливаться. Были еще враги на палубе четвертого корабля, того, который столкнулся с ними, и даже если люди Бакуфу решили отступить, они все еще были угрозой. Если они отойдут на некоторое расстояние, то легко могут открыть огонь и потопить корабль, на который Кеншин и команда Ясу потратили столько сил.
Нет, чтобы выжить, им придется захватить оставшиеся суда. Их товарищи на берегу, сражение с главными силами Бакуфу, все зависит от успеха этой миссии.
Кеншин побежал.
Множество абордажных крючьев и веревок, которые люди Бакуфу перекинули на их корабль, все еще связывали два судна вместе. Одна из них привлекла его внимание – веревка, свисающая с мачты четвертого корабля, ее свободный конец болтался между судами. Он не думал дважды, прежде чем прыгнуть к ней, держа меч наготове – но когда он схватил веревку левой рукой, то через секунду же понял свою ошибку.
Толчок и сила тяжести сработали в его пользу, когда он качнулся вперед, но веревка скользила в руке, разрывая кожу на ладони, а его вес был слишком велик для травмированной руки. Каким-то чудом ему удалось миновать разрыв между кораблями, но враги были там, привлеченные той заманчивой целью, которую он представлял. Выстрелы эхом разносились вокруг, и вдруг он почувствовал, как кто-то ударил его ногой в живот, выбивая весь воздух из легких.
Он задохнулся, инстинктивно еще крепче схватившись за веревку, пытаясь приземлиться в подходящем месте, но всего этого оказалось слишком много – его большой палец выскочил из сустава. Дьявол побери! Его падение было каким угодно, только не мягким, но он приземлился в том месте, где и намеревался, и это было все, что сейчас имело значение. Опираясь на ки, он поборол ужасную жгучую боль, которая вспыхнула в каждой клетке тела, сузил глаза, чтобы отогнать двойственность изображения, и поднялся на ноги. Он чувствовал вспышки ки вокруг, видел размытые фигуры и знал, что должен убить их. У него не было другого выхода.
Он бросился навстречу им, сметая их как пьяный фермер косой. Не было времени для сложных ката, изощренных акробатических приемов – нет, все, что у него было, это скорость и мощь, которую ему давала ки, и несговорчивое упрямство, не дававшее сдаться.
Потом остался только один человек, стоящий, сжимая в руках винтовку так, словно она была амулетом, отгоняющим злых духов.
– Демон, – выдохнул он, в совершенном ужасе глядя на приближение Кеншина. – Ты демон. Ни один человек не может…
Кеншин скривился больной пародией на ухмылку. Что еще он мог сделать? Это как раз то, чем он был, и у него не было выбора, кроме как убить их всех. Он рассек человека пополам вместе с винтовкой, прежде чем откинуть голову назад и сдавленно рассмеяться. О боги! Боль! Ожог! Не огонь ли это восьми кругов ада?
Но что за влага течет по его бедру и животу? В аду ведь, конечно, нет воды?
Его нечестивые мысли прервало ощущение глубокого пронизывающего укола, распространяющегося от крошечного отверстия в левой стороне живота. Полубессознательным жестом он прижал к нему правую руку, с удивлением чувствуя, что она становится скользкой от крови… а потом ноги подкосились, и темнота поглотила его.
Он очнулся от страшной боли, чувствуя себя так, словно его выкинуло из ада после того, как черти хорошенько поколотили его. Боже, как все болело! Рядом с ним два присутствия ки. Люди вели неспешный разговор. Они не ощущались точно знакомыми, однако и угрозы от них не исходило. Что показательно, он все еще был жив.
По крайней мере, он считал, что все еще в мире живых.
– Они загнаны в угол, – заметил первый голос. Приятный тон, ничем не примечательный, мог принадлежать какому-нибудь парню лет двадцати. – Есть проблема. Они забаррикадировались там. У них достаточно пороха, чтобы взорвать половину корабля от отчаяния, но они желают такого исхода так же мало, как и мы, поэтому, держу пари, мы займем их на несколько часов.
– И к тому времени уже получим подкрепление, – низкий грохочущий голос закончил за него. – Молодец, Ю.
– Эх, не благодари. Все еще может окончиться плохо, не говоря уже о том, как мне не нравится, в какую сторону поворачивается битва на побережье, – заметил молодой человек, Ю, прежде чем продолжить более спокойным тоном. – Я переживаю за мальчика. Трудно поверить, что он стал Баттосаем. Знаешь, когда я видел его в последний раз, он был таким милым ребенком.
– О чем ты говоришь?
– Это было еще до тебя, давно, когда Такасуги-сан только основал Кихетай. Три года назад. Меня приняли тогда, и этот мальчик тоже был там, и уже тогда он блестяще владел клинком, – объяснил молодой голос. – Так как он? Как думаешь, он справится?
Кто-то рыкнул низко, потом раздались тяжелые скрипучие шаги, а потом кто-то ударил его по щеке. Кеншин застонал, но сумел разлепить глаза, чтобы разглядеть мощную объемную фигуру Ясу-сана.
– Ха! Какой сюрприз! Мальчишка все еще жив! – Ясу-сан хрипло хмыкнул, оглядываясь через плечо на своего спутника. – Хотя не могу точно сказать, надолго ли. Ранение прямо в живот. Я постарался завязать рану как следует, но ее срочно нужно зашить. Слава богу, у него с собой был этот глупый шарф. – Ясу фыркнул. – Клянусь, поначалу я принял его за застенчивую девушку, прячущую лицо, но эта тряпка прекрасно послужила бинтом.
Кеншин сделал глубокий рваный вдох, пытаясь вернуться в мир. Разговор над ним не имеет никакого значения. Ему нужно побороть жгучую боль, дезориентирующую головную боль и цветные пятна перед глазами.
– Вижу, – ответил молодой человек. – Как твоя нога?
– О, просто замечательно, – захохотал Ясу. – Не слишком хорошо, но это не убьет меня. Скажи, Ю… мои глаза обманывают меня или тот последний черный корабль движется?
– Хм, думаю, да, – пробормотал Ю. – Я бы сказал, что он идет в сторону первого корабля, который мы взяли.
– Блядь! – выругался Ясу. – Если они смогут перевооружить его пушки, то получат два полностью готовых к действию военных корабля прямо сейчас. Подкрепление от Ямагаты еще не садилось в шлюпки. Не сомневаюсь, они все еще заняты обороной берега. Все побережье в состоянии хаоса, и нет никаких вестей, проигрываем мы или выигрываем… однако мне бы не хотелось, чтобы Бакуфу получило еще один набор пушек.
