И не помогало то, что город был полон самураев. В основном силами Бакуфу, но общество оказалось весьма разделенным вопросом, кого поддерживать. Они с тем же успехом могли встретиться с перебежчиками Ишин Шиши или с конкурирующей группой Бакуфу. И кому могли доверять сейчас эти новобранцы из Мимаваригуми?
Печально, но факт, что сейчас каждый хотел получить Баттосая.
Даже за намек о местонахождении Баттосая давали приличное вознаграждение. Рассказ об убийце с красными волосами и шрамом в форме креста на щеке был у всех на устах. И что удержит другой отряд Бакуфу от того, чтобы просто отобрать его у этих новичков или даже убить их, чтобы претендовать на почести поймавших Баттосая?
Так или иначе, в это несчастное утро пленники оказались спасательным кругом для новобранцев. Без них они столкнутся с наказанием… а с ними их будут превозносить, как героев.
Однако это не означает, что они были счастливы таскать пленников на себе. По мере того, как поднималось солнце, Кеншин и Ито-сан получали все больше тычков и пинков, и с каждым шагом новичков охватывало раздражение. Эта ночь оказалась долгой для всех. И новобранцы, и мятежники смертельно устали.
– Эй, человек… как мы заблудились? – заскулил кто-то. – Смотрите! Это вовсе не императорские сады, а лес! Такахаши, ты идиот! Мы снова на краю города!
– Хммм! Как будто мы не поняли! – Человек, который нес его, раздраженно бушевал. – Парни, я устал. А когда я устал, я не могу думать… давайте сделаем перерыв. Здесь нет никого, кто нас увидит. – Он хмыкнул и бесцеремонно бросил свою ношу на землю.
Ох, черт подери… Кеншин жалобно охнул. К счастью, новички слишком устали, чтобы обращать на это внимание и оставили его лежащим на земле. Это хорошо, даже небольшая передышка была облегчением.
После неоднократных падений его руки и плечи были покрыты синяками. Честно говоря, было чудом, что ни одна из ключиц не сломана и плечи не выскочили из суставных сумок. Не очень хорошо то, что он не может достаточно чувствовать свои пальцы. Веревка, которой были связаны его руки за спиной, была неоправданно жесткой.
Ему необходимо найти способ сбежать… но без использования ки. Даже если он и сможет достаточно сосредоточиться и собрать свои истощенные запасы, он не может снова рисковать упасть в обморок.
Хорошей новостью было то, что в результате того, что его таскали как мешок, закрыв голову на все утро, его головная боль почти пропала. У него не было ни малейшей идеи, почему, но, кажется, длительная темнота убрала цветные пятна из его поля зрения. Дезориентирован он тоже был по большей части от того, что его несли вниз головой, а не от неприятностей, связанных с ки. Однако мышцы все еще болели, и его трясло, так что Кеншин был далек от достойного боевого состояния.
Но где же Ито-сан? Некоторое время он не слышал даже кашля старика… Кеншин попытался разобраться в беспорядке практически неотличимых друг от друга мерцаний вокруг себя. О, есть! Рядом было знакомое присутствие, которое он научился распознавать с легкостью. Новобранцам надоели комментарии Ито-сана, и они заткнули его. К сожалению для них, было уже слишком поздно, потому что к этому времени они совсем заблудились.
– Скажите, ребята… а что случилось с Баттосаем? – спросил приятный мягкий голос. – Когда мы его связывали, я не заметил ни крови, ни ран. И я ни на секунду не поверю, что он был пьян.
– Да, это странно, – согласился другой. – Почему он в таком состоянии?
– Меня не волнует, – отрезал сердито грубый голос, в котором Кеншин узнал того болвана, что нес его. – Пока он жив, его могут допросить в штабе.
– Неужели тебе совсем не любопытно? – снова спросил бархатный голос.
– Нет.
– Ну, все с тобой понятно… а мне любопытно. Позвольте мне просто проверить?
– Аааа, добряк Акио-чан… – с усмешкой протянули остальные.
– Хм, – только хмыкнул грубый голос. – Делай что хочешь.
Шаги приблизились к Кеншину, а потом совсем внезапно хаори, скрывающее его лицо, было стянуто с него. Свет был настолько ярким, что глаза у Кеншина сразу заслезились, несмотря на его попытки держать их закрытыми. Он изумленно заморгал, стараясь избавиться от влаги, и прятался от света, повернув лицо к земле.
Твердая рука ухватила его за подбородок и потянула веки, заставляя открыть глаза.
О, как ярко! Кеншин жалобно застонал.
– Ребята… а разве по слухам у него не желтые глаза? – бархатный голос спросил громче. – У этого мальчика глаза фиалковые.
– Правда? Фиалковые глаза? – пропищал кто-то. Молодой голос был полон любопытства. – Я никогда не слышал, чтобы у кого-то были фиалковые глаза. Даже у тех иностранцев в Иокогаме. Голубые, да, зеленые, да. И их разные оттенки, но никогда фиалковые.
– Ага, я знаю, – пробормотал бархатный голос добряка Акио. – Но все-таки… иди и посмотри сам.
А потом уже две размытые фигуры нависли над ним.
– Ну, блин. Ты прав! – с недоверием сказал молодой. – Мы и вправду уверены, что это Баттосай? Я имею в виду, у него действительно шрам на щеке, и его волосы действительно имеют необычный красный цвет, но все же, он такой маленький…
Кеншин попытался сморгнуть слезы, чтобы прояснить зрение… и наконец смог рассмотреть детали. Сомневающийся юноша был высоким, примерно позднего подросткового возраста или около того, но носил внушительную для своего возраста бороду. Он не мог быть намного старше Кеншина. Это было ясно по его долговязой фигуре и следам бесхитростной невинности в его глазах.
Мужчина, который держал Кеншина за подбородок, был несколько старше. Ему было около двадцати пяти. У него оказалось доброе лицо и мягкие карие глаза. Он выглядел так, словно был не способен обидеть даже мышь, не то что человека – очевидно, ученый. Неудивительно, что он заслужил прозвище «добряк Акио» от товарищей. Однако его ки ощущалось достаточно устойчивой, что намекало на определенную подготовку в кендзюцу.
– Ммм, слухи всегда преувеличивают, – пробормотал добряк Акио задумчиво. – Внешний вид не всегда совпадает с человеком. Все, что я знаю, это то, что я видел и чего не видел. Ты видел то же самое, что и я, не так ли? Во-первых, он был там и выглядел слабым, как новорожденный котенок, а потом внезапно Сузуки упал замертво, разрубленный на две части, и этот парень вырубился прямо мне под ноги.
Он отпустил лицо Кеншина и позволил ему снова свернуться в клубок, чтобы спрятаться от раздражающей яркости утреннего солнца. Большая часть шока Кеншина прошла, оставляя место для более насущной проблемы – ему нужно выяснить, как сбежать, прежде чем команда новобранцев начнет действовать слаженно. Несмотря на то, как их запутал Ито-сан, удача может отвернуться от них, и скорее раньше, чем позже.
– Скажи, Акио… почему ты не злишься на него? – спросил бородатый юноша. – Я слышал, твоего брата убил Баттосай?
– Я не знаю, – ответил Акио. – Я тренировался в Чуэтсу Рю у сенсея Мэкавы, бросил вызов моей семье, оставил работу в клинике… Я приложил все усилия, чтобы добраться сюда. Но теперь, когда Баттосай здесь, у моих ног, просто лежит так беспомощно… я не знаю.
– Добряк Акио-чаааан, – крикнул кто-то издалека. – Что там с Баттосаем? Ты достаточно наигрался в доктора?
Акио фыркнул и повысил голос.
– Он не ранен, насколько я понимаю… но ему явно больно. Он все еще дрожит и потеет, но это не лихорадка. Я не знаю. Это довольно странно. Я могу предположить, что есть какая-то внутренняя травма, но вы, ребята, не сильно его пинали, не так ли?
Кеншин тихо вздохнул, чувствуя облегчение от того, что больше не будет объектом их любопытства. Совершенно нормально, что они решили, что он слаб. Так и есть. Не то чтобы он совсем бесполезен, но им знать об этом необязательно. Втихаря он начал дергать узлы своей веревки, проверяя их прочность. Веревка прочно и сильно скручивала его костлявые запястья. Независимо от того, как сильно он дергал, не было никакой возможности ослабить ее настолько, чтобы рука выскользнула. Так что же ему делать? У него не было ничего, чем можно разрезать веревку, а ближайший клинок висел на поясе у Акио.
