Ито-сан был куда более дипломатичным, чем он, и ему ничего не стоило сохранить хладнокровие. Он встал перед Кеншином, чтобы загородить его от любопытных взглядов новобранцев, и начал радостно раздавать им указания.
– Ах, братцы! Это может случиться с кем угодно. Киото большой город. Нет проблем. Просто идите вдоль реки на юг, а там, где река разветвляется, перейдите по ближайшему мосту. И там впереди вы увидите…
– Эй, он в порядке? – озабоченно спросил один из новобранцев, подходя ближе.
– О, все хорошо! – быстро ответил Ито-сан. – Бедный мальчик выпил слишком много саке, вот и все. Его быстро развезло, как видите…
Шутка вызвала вежливый смех новобранцев. Ито-сан легко вернул разговор в прежнее русло, и этого казалось вполне достаточно, пока… может, солнце поднялось достаточно, чтобы осветить его чертовы волосы, или один из них подошел слишком близко, потому что кто-то спросил:
– Его волосы красные?
– Вот дерьмо! Это же…
И Кеншин понял, что обман не удался. Он стиснул зубы, сузил глаза, чтобы видеть что-то помимо световых пятен, и сосредоточился на своих целях. Их было шестеро, только половина отряда, и все неопытные новобранцы. Он сконцентрировал ки, собрал морозную холодность внутри, направил ее к своим горящим мышцам и рванул к ближайшей размытой фигуре, к тому, кто говорил. Он пошел за вторым, когда боль за глазами уколола его, и после он вообще ничего не видел.
Когда Кеншин наконец снова пришел в себя, голова раскалывалась, а желудок скручивало ужасной тошнотой. Ожесточенная ссора вокруг него только усугубляла состояние.
– Мы должны идти налево!
– Но старик сказал идти вдоль реки…
– Вот именно! – подтвердил голос Ито-сана с напускной веселостью.
– Замолчи, или я заткну тебя! – зарычал первый.
Кеншин попытался поднять руки, только чтобы понять, что они крепко связаны у него за спиной. Хуже того, он не только висел вниз головой, но и двигался. Кто-то нес его, перекинув через плечо, как пожарный. Кеншин слабо застонал, пытаясь удержать желчь внизу, вернее, вверху.
– Заткнись, мерзавец! Ты лжешь, или пытаешься заманить нас в ловушку, я понял. Последнее, что мы станем делать, это пойдем туда, куда нам укажут эти предатели, – заявил один из новобранцев Мимаваригуми. – Поэтому я говорю, что мы пойдем налево.
Остальные согласно забормотали.
– Ребята, ребята… смотрите! – вскрикнул один. – Думаю, Баттосай очнулся!
– Тихо! Нечего орать это имя! – прошипел первый. – Сейчас даже у стен есть уши! Что будем делать, если кто-то из сторонников Ишин Шиши нас услышит? Что будем делать, если они предупредят своих людей и придут за нами прежде, чем мы вернемся?
– Хм, думаю, нам нужно получше связать его. Мне бы не хотелось, чтобы он освободился, – нерешительно пробормотал третий, и его голос дрожал от нерешительности.
– Ха! Мои узлы крепкие. Никто не освободится от них, тем более какой-то тощий крысеныш Чоушуу, – сказал тот, кто нес Кеншина на плече, повернувшись достаточно, чтобы желудок Кеншина совершил кульбит. Боль, шум, висение вниз головой… всего этого оказалось слишком много, и Кеншина вырвало.
– Черт возьми!
В чем проблема висения вниз головой? Отвратительная желчь попадает в нос, забивая его. Глаза заслезились, Кеншин подавился и отчаянно закашлялся, пытаясь вдохнуть немного воздуха… к большому неудовольствию парня, что нес его. Без предупреждения он сбросил Кеншина на землю.
Он ударился о булыжную мостовую сперва плечом, потом боком, и, о боги, как больно! Левая рука загорелась так, словно ее опустили в горячие угли… но желание сделать вдох было сильнее. Кеншин кашлял, задыхался и корчился на земле, не заботясь ни о чем, кроме дыхания.
– Слушай, это просто не смешно, – заметил кто-то. – Ты уверен, что это Баттосай? Посмотри на него! Такой хорошенький мальчик… И он в ужасном состоянии.
В живот Кеншина прилетел жестокий удар и выбил весь воздух из легких. Он зажмурился и свернулся калачиком, сосредотачиваясь только на вдохе и выдохе, вдохе и выдохе. Да, дыши. Все остальное неважно. Просто продолжай дышать.
– Да кого заботит, как он выглядит! – заявил человек с грубым голосом, который нес его. – Этот ублюдок убил Сузуки! Он убил больше наших товарищей, чем любой другой террорист! – Мужчина плюнул прямо в лицо Кеншину.
К сожалению, в этот момент у Кеншина не было времени испытывать смертельную обиду. Справиться с болью было важнее. Его руки были болезненно связаны за спиной, но если он пытался, то мог двигать плечом, так что оно не сломано. Слава богам.
– А я снова скажу, что нести голову гораздо легче. Подумайте, какими героями мы станем, если вернемся в штаб с головой Баттосая?
– Приказ был захватить живым, если это возможно, – ответил твердый голос. Тот же, кто оказался достаточно быстр, чтобы захватить командование. – Как хорошо и легко было бы отрезать ему голову, но мы не эти повстанческие собаки. Мы будем придерживаться кредо Мимаваригуми. К тому же, если мы вернемся с двумя пленниками, неважно, кем является этот старик, капитан простит нам опоздание. Так что давайте, двигайтесь! И прикройте эти чертовы волосы!
Без лишних слов Кеншина подняли и закинули на плечо самого крупного из мужчин. Кто-то обернул хаори вокруг его головы, прикрывая его привлекающие внимание волосы. К сожалению, его тошнота вернулась с новой силой, но на этот раз ему нечем было давиться. Ткань, закрывающая лицо, затрудняла дыхание и ориентацию в окружающем мире. Он не знал, сколько минут или часов прошло, время от ужасных ощущений размывалось. Его тело неконтролируемо трясло, голова болела, и все пульсировало при каждом шаге неуклюжего болвана, что нес его.
Когда Кеншин наконец привык к боли, по крайней мере, достаточно, чтобы начать прислушиваться к препирательствам вокруг него… ему стало ясно, что эти пятеро самураев Мимаваригуми не просто потерялись, между ними не было никакого согласия и реального руководства. Каждое отдельное решение приходилось выдвигать, доказывать и устраивать целые переговоры, чтобы все пятеро согласились с ним. Несмотря на то, что Ито-сан тоже был связан и находился в их власти, как и Кеншин, старик охотно пользовался этой слабостью, время от времени присоединяясь к их грызне и потом внося такие полезные предложения.
Что было парадоксальным, так это то, что новобранцы были настолько уверены, что все, что говорит им Ито-сан, ложь, что всякий раз – то есть практически все время – когда старик давал им хороший совет, предупреждение, или, как предполагал Кеншин, подсказывал правильное направление, они поступали прямо противоположно.
Кеншин бы посмеялся нал всем этим абсурдом, если бы у него остались силы.
В некотором смысле то, что делал Ито-сан, было блестящей идеей: он продолжал приправлять свои слова достаточным количеством правды, и казался совершенно искренним, но бедные новобранцы Мимаваригуми совсем не могли прочитать его. Так, мало-помалу, манипулируя ими, старик вывел их из города. По логике, это единственное, что он мог сделать в такой ситуации. В этом районе были безопасные квартиры Ишин Шиши, но сейчас раннее утро, и где гарантии, что они достигнут одной из них прежде, чем их возьмет патруль Бакуфу. А если эти люди сумеют доставить их в штаб в замке Нидзё, то шансы на побег вообще будут равны нулю.
В конце концов, Киотский Мимаваригуми полностью состоял из знатных самураев, и их штаб-квартира находилась в центре города, в центре представительства власти Токугавы в Киото. Замок Нидзё крепость, гарантированно кишащая сотнями самураев Бакуфу. Учитывая то, насколько ценными пленниками были Кеншин и Ито-сан, устроить их побег из тщательно охраняемой твердыни было бы более чем невозможно. Черт, даже в лучшем своем состоянии, отдохнувшим и в одиночку, Кеншин не смог бы этого сделать. Он был хорош, да… но не сумасшедший же.
Другой загвоздкой было то, что хотя было раннее утро, и на улице уже появлялись люди, новобранцы не могли остановиться и спросить дорогу. Не только из-за страха потерять лицо или риск быть найденными Ишин Шиши. Нет, в данный момент у них были серьезные проблемы – они опаздывали. По всей видимости, они блуждали несколько часов, прежде чем наткнулись на Кеншина и Ито-сана, и сейчас их время подходило к концу. Если они не вернутся с убедительным оправданием, то рискуют быть наказанными как нарушители порядка, а в худшем случае объявлены дезертирами.
