Некоторое время спустя Кеншин расслабился достаточно для того, чтобы задать еще один беспокоящий его вопрос.
– Слава Баттосая… сей недостойный хотел бы иметь некоторую свободу от нее, по крайней мере, достаточно, чтобы посетить могилу жены при дневном свете. Но весь город знает о его волосах и шраме…
– Помнится, я предупреждала тебя об этом, – сухо сказала леди Иукмацу.
– Эээ… это правда. Но есть ли какой-то способ?
– Хм. – Она задумалась. – Когда я хочу тайно пойти в город, то просто надеваю простую одежду вместо рабочего платья. Люди видят мое лицо, но без краски, украшений и красивой одежды они не думают о гейше, особенно о привлекательной и желанной Икумацу. Для них я просто женщина, красивая, но тем не менее обыкновенная. – Она остановилась и посмотрела через плечо. – Так что, мой тебе совет… подумай, кто такой Баттосай?
Кеншин нахмурился.
– Мечник. Убийца… самурай. Бунтовщик Чоушуу.
Леди Икумацу склонила голову.
– Да, все это правда. Но, думаю, ты некоторое время не слышал те слухи, что ходят по городу. – Она увидела его растерянность и провела пальцем по щеке, повторяя линию его шрама. – Хитокири Баттосай демон, его волосы окрашены кровью, пролитой его бесчисленными жертвами. Его глаза сияют желтым светом в темноте, позволяя ему безошибочно выслеживать своих жертв. Он непобедимый воин… Высокий, сильный, мужественный… как и все страшные герои историй. – Она посмотрела на него, подняв уголок губ в усмешке. – Образ, который люди рисуют в своем сознании, довольно сильно отличается от истины. Осмелюсь предположить, что тебе будет нетрудно вводить всех в заблуждение время от времени. Однако чем больше времени ты будешь давать людям на раздумья, тем более вероятно, что они смогут избавиться от иллюзий и преувеличений, которыми полны легенды о Баттосае.
Так что, когда Кеншин вернулся в гостиницу поздно ночью, вернее, рано утром следующего дня, он был задумчив. Леди Икумацу ответила на все его вопросы, но прямые ответы от нее были редкостью, так что теперь он чувствовал, что получил целый набор новых вопросов. Но может это и хорошо.
Несколько дней спустя он решил рискнуть.
Кеншин проснулся необычно рано. Ну, рано для него – за час до полудня. Он тщательно расчесал свои волосы, пока они не заструились ровным красным потоком, и оставил их свободно лежать на спине безо всяких завязок. Они становились очень длинными, заметил он с усмешкой, и сейчас спускались до ягодиц. Кеншин надел юката и менее используемое синее кимоно из хлопка, такое же, какое носил в Оцу. Толстые длинные носки закрывали ноги, а наручи руки. Затем он обмотал ее бледно-голубую шаль вокруг шеи, повыше, чтобы прикрыть шрам.
Короче говоря, он выглядел совсем не так, как обычно и совсем не так, как боец, которого следует принимать всерьез. Не очень практичный наряд. Если что-нибудь случится, он даже не представлял, как его длинные волосы или ее шаль смогут ему помочь.
Хуже всего, что он чувствовал себя голым без мечей.
Пока он тащился через весь город на кладбище, то присматривался и прислушивался ко всему, что происходило вокруг, ища малейший намек на подозрения у обывателей… и ничего не произошло. Он был безоружен и идиотски открыт для любой атаки, более уязвим, чем в любое другое время, но ни один человек не прокомментировал его волосы как принадлежащие знаменитому Баттосаю. Конечно, некоторые люди замечали, что их цвет необычен, некоторые принимали его за иностранца, или за красивую девушку, надевшую мужскую одежду, но никто, абсолютно никто не обратил внимания на очевидные вещи.
Когда во второй половине дня Кеншин вернулся в гостиницу, то получил ворох ошарашенных взглядов и удивленных возгласов о выборе одежды и о том, что он отправился в город без чего-нибудь, чем можно было бы защититься. Да, даже он признавал, что глупо выходить на улицу без оружия. Он особенно не хотел так рисковать снова. Без его мечей он чувствовал нервозность и напряжение и не смог насладиться прогулкой.
Но он покинул гостиницу.
Днем.
Как нормальный человек.
Это было слаще любых побед.
* Даймондзи Окуриби, или Годзан-но-Окуриби – «Пламя для приветствия ушедших на пяти горах» – 16 августа на пяти горах к северу от Киото зажигают гигантские костры в виде иероглифов и изображений. Фото: https://vk.com/photo-128853700_456239075. Этот символ складывается из 75 костров. Следующий кадр - https://vk.com/photo-128853700_456239077 - из первой ОВЫ. Если кто не помнит, он идет сразу за сценой, где Кеншин поджигает дом в Оцу и уходит в Киото. До недавнего времени я была твердо уверена, что это пламя пожара. Выяснилось, что это не так.
Комментарий к Глава 33. Ловушка собственного изготовления
Охренеть! Двадцать страниц! Следующая немного поменьше.
Арты и иллюстрации:
Стычка с Окитой - https://vk.com/photo-128853700_456239078
Пламя Даймондзи - https://vk.com/photo-128853700_456239075
Похожий кадр из овы 1 - https://vk.com/photo-128853700_456239077
Кеншин-девочка - https://vk.com/photo-128853700_456239062
Сюдо (традиционные гомосексуальные отношения между взрослым мужчиной и юношей) https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8E%D0%B4%D0%BE, http://narvasadataa.livejournal.com/171170.html
========== Глава 34. Беда приходит внезапно ==========
Весна била Ишин Шиши в полную силу, и внезапно все оказались заняты больше, чем когда бы то ни было. Кацура-сан с головой ушел в переговоры буквально со всеми. Он старался вырвать как можно больше информации из Сацумы, прибегая и к шантажу, и к угрозам, и делал все возможное, чтобы убедить слабые провинции не слушать призыва к войне от Бакуфу. Кацуре-сану даже удалось уменьшить силы Бакуфу, идущие к Чоушуу, на десятки тысяч человек. Достижение, достойное уважения, даже если оно мало повлияло на их шансы. Согласно информации Сацумы, в армии Бакуфу было еще более ста тысяч человек, и что еще хуже, им удалось оснастить несколько новых линкоров.
Хитокири Баттосай был ценным инструментом для Кацуры-сана в его стремлении деморализовать лидеров провинций, и из-за этого Кеншин сопровождал своего лидера с одних переговоров на другие, демонстрируясь всем вокруг в качестве цепного пса. Смотрите, мол, самая страшная легенда у нас на коротком поводке!
Кеншин переносил все это с таким достоинством, на которое только был способен. Он лучше всех вокруг знал, насколько трудной была ситуация на самом деле. Если такая пропаганда помогает, то он не против, и неважно, что он сам думает об этом. К тому же, если Чоушуу переживут эту битву, если выиграют… революцию больше не будут продвигать несколько сотен решительных самураев и ронинов, сражающихся за призрачную мечту. Нет, в этом случае они смогут объединить целые провинции в борьбе с Бакуфу.
Проблема состояла в том, что усилия Кацуры-сана и других Ишин Шиши в подготовке к войне привели к тому, что Бакуфу объявило полномасштабную охоту на повстанцев в Киото. Все больше и больше самураев прибывало в город, поскольку столица стала местом сбора для всех великих и могучих, прежде чем отправиться на юго-запад.
Но немногие радовались войне.
Этот поход должен стать наглядной демонстрацией силы, и более дорогой, чем все прежние попытки Бакуфу сокрушить повстанцев. Он опустошит сундуки у всех – у правительства, у Сёгуна, у отдаленных провинций… и у Чоушуу тоже. Никто не выиграет в этой заварушке. И Чоушуу теперь даже беднее, чем раньше, поскольку бросает всех в эту войну на выживание. Их более ранние столкновения подорвали ресурсы, финансирование отсутствовало, а Запад не собирался снабжать их оружием.
Охотники за головами Бакуфу сосредоточились на поимке лидеров повстанцев и тех, кто занимал высокие посты. Они надеялись перед войной отсечь голову змее. К счастью, Чоушуу Ишин Шиши удавалось сохранить в тайне роль Кацуры-сана как лидера, и до сих пор ему удавалось относительно легко избегать захвата. Однако этого нельзя было сказать обо всех Ишин Шиши, и на вершине списка разыскиваемых – с впечатляющей суммой в качестве вознаграждения за любую информацию о его местонахождении – демон Чоушуу, хитокири Баттосай.
