Еще одна хорошая новость состояла в том, что переговоры между Сацумой и Чоушуу прогрессировали до такой степени, что первая партия западных винтовок отправилась в Чоушуу в качестве жеста доброй воли. Если все пойдет по плану, и Такасуги-сан даст свое согласие, переговоры о союзе продолжатся, и в дело будет вовлечено все больше людей.
Тем не менее, успехи, достигнутые Кацурой-саном, настолько укрепили его положение в руководстве Ишин Шиши, что в результате не осталось никакого смысла использовать такой ценный ресурс, как хитокири Баттосай, в качество простого телохранителя.
Так что в середине лета Кеншина перевели под начало Ито-сана, участвовать в миссиях в качестве застрельщика и защищать своих людей, если необходимо. Это, разумеется, означало, что Кеншин снова ночевал вместе с другими повстанцами в гостинице, находящейся под покровительством Чоушуу. Эти люди оказались достаточно приятными в общении ребятами и приняли его в свои ряды почти без разговоров. Они, казалось, были прекрасно осведомлены о его работе на Кацуру-сана и известности в качестве хитокири Баттосая, но вместо того, чтобы отнестись к нему настороженно, основываясь на слухах, они, кажется, решили составить о нем свое собственное мнение.
Некоторые из них даже приложили некоторые усилия, приглашая его в свою компанию первые несколько вечеров, и Кеншин… попробовал. Но, несмотря на все его усилия, всякий раз, когда ему приходилось говорить с группой людей или просто проводить с ними время, он очень уставал. Гораздо проще было одному. Так что через некоторое время Кеншин отступился.
Его дни потянулись в рутине: ночи он проводил за работой, сопровождая людей, грузы или охраняя встречи, днем он дремал возле стены, обхватив свой меч. Всякий раз, когда он не требовался никому и не спал, он садился в своем углу и просто сидел, глядя в пустоту, вспоминая ее. По утрам он прогонял свои ката с неустанной механической грацией, пока не собирал аудиторию. Почему-то восхищенные взгляды товарищей казались ему неправильными. Он же убийца, ясный и прямой. Зачем кому-то смотреть на него?
Время от времени Ито-сан приходил в гостиницу, чтобы выдать им инструкции по работе. По неизвестной причине он всегда искал Кеншина и вовлекал его в разговор, обмениваясь шуточками, новостями, и просто говоря с ним. Кеншин не отталкивал его. С одной стороны, Ито-сан был его начальником, и была большая разница между тем, чтобы оттолкнуть человека, который отвечал за его миссии и платил ему, и докладывал Кацуре-сану, и оттолкнуть просто еще одного самурая, с которым случайно оказался в одной комнате, да и нравился ему старик.
Ито-сан без колебаний устраивал ему разнос за какую-нибудь глупость и критиковал его, но манера, в которой старик это делал, напомнила Кеншину Мастера, ну, без его сарказма и циничного тона. Так что да, если быть честным, Кеншин признавал, что наслаждался этими дружескими встречами. Факт в том, что это не было проявлением заботы или чего-то в этом роде. Просто таков стиль руководства Ито-сана, он говорил со всеми, и, несмотря на это… или, может, как раз из-за этого, все люди в гостинице, казалось, любили его.
Однажды вечером после ванны Кеншин расчесывал свои длинные волосы ее щеткой, пытаясь привести их хоть в какой-нибудь порядок. Они становились все более длинными и жалкими. Концы секлись, высохли, но он продолжал распутывать досадные узлы. И как ей удавалось делать его волосы красивыми? Ее изящные руки делали эту простую обязанность приятной и успокаивающей, а ему не удавалось расчесаться, чтобы не причинить себе боль. Кеншин угрюмо вздохнул, несколько раздраженный огромным числом клубков, которые находил его гребень. Может, ему следует вспоминать об это деле почаще?
– … Ито-сан ваш наставник? – спросил низкий грохочущий голос.
Кеншин удивленно поднял глаза. Высокий широкоплечий самурай – как там его зовут? Ах, да, Фудзивара-сан. Он присел рядом, глядя на Кеншина несколько странно.
Когда он подошел? Я даже не заметил?
– О… – Кеншин сделал паузу. – Эээ… – Что Фудзивара-сан спросил? Что Ито-сан его наставник? Как учитель? – Эээ, ну… то есть… Да, Ито-сан был достаточно любезен, чтобы поделиться своей мудростью с сим недостойным, вот что, – наконец удалось выдавить Кеншину, неловко глядя в сторону. Как получилось, что он даже не заметил присутствия Фудзивары-сана? Стал ли он настолько нечувствительным, что не заботится о том, чтобы обращать внимания на людей, близких к нему? Не то чтобы у них есть причины навредить ему, это же его товарищи, но все же… когда он стал таким беспечным?
Однако вместо того, чтобы оставить его в покое, получив ответ, Фудзивара-сан продолжал спрашивать.
– Таким образом, он является вашим наставником? Но ведь вы уже взрослый мужчина?
Кеншин моргнул. Причем здесь мой возраст?
Но прежде, чем он смог даже начать разгадывать эту головоломку, Фудзивара-сан кивнул, кажется, приходя к какому-то решению, и тепло улыбнулся.
– Ито-сан оказался очень занят в последнее время. Если он не возражает, вы не хотели бы другого?
Что? Почему он… И что это за выражение лица? Кеншин замер, и крошечные волоски на его загривке встали дыбом. Происходило что-то недоступное его пониманию. И хотя Фудзивара-сан, кажется, довольно приятный мужчина, дружественно настроенный, общительный и вообще славный, верный самурай, но чему именно он может научить его?
И с чего бы?
Кеншин не нуждался и не хотел никакой помощи или обучения. В общем, он предпочел бы, чтобы его оставили в покое. Так что лучше все расставить по местам.
– Нет, спасибо. Ито-сана достаточно для сего недостойного, вот что.
Фудзивара-сан нахмурился, но кивнул, признавая ответ Кеншина. Кажется, он был разочарован, но ушел, не настаивая.
Сказать по правде, Кеншин ничего не думал об этой встрече и затолкал ее на задворки разума, чтобы забыть. И он не думал, что было что-то особенно странное в том, что все остальные мужчины оставили его в покое после этого. Ну, за исключением того, что всякий раз, когда Ито-сан приходил и искал его, люди переглядывались и шептались. Кеншин предположил, что все как раньше и постарался сделать все возможное, чтобы игнорировать их. Если людям нравится тратить свое время на сплетни о том, какой он ужасный убийца, или как некрасиво и странно он выглядел со своими светлыми глазами и рыжими волосами, пусть продолжают, его это не волнует.
Однако сплетни и слухи по какой-то причине затрагивали и самого Ито-сана. И не в дурном смысле. На него смотрели с недоуменным уважением, словно Ито-сан сделал что-то невероятно смелое.
Кеншин раздраженно вздыхал и качал головой.
Что ж, похоже, это не имеет значения.
Обязанность Кеншина защищать своих людей становилась все более важной, поскольку в конце лета Бакуфу начало охотиться на повстанцев с прежним энтузиазмом. Так что все ночи он проводил, охраняя встречи, сопровождая группы или отдельных лиц, и всякий раз, когда их замечали патрули Бакуфу, прикрывал отступление, пока остальные люди его отряда сопровождали охраняемых в безопасное место. Иногда Кацуре-сану по какой-нибудь причине требовалась его помощь, но это случалось все реже.
Кеншин внял совету Ито-сана и использовал ки короткими вспышками, когда это действительно было необходимо. Метод, кажется, срабатывал в большинстве случаев. Да, иногда ему случалось переусердствовать, и все заканчивалось головной болью эпических масштабов, но в целом он начал осваивать свои пределы и работал над этим изо всех сил.
Поскольку его описание стало широко известно среди людей Бакуфу, несколько раз получалось так, что противники принимали его предложение и сбегали от столкновения. Это стало настоящим облегчением. Значит, его выбор был верным и, несмотря на тот факт, что теперь ему не выйти на улицу среди бела дня, делал жизнь более сносной. Каждая спасенная в этом безумии жизнь была бальзамом на его сердце.
Лето сменилось сезоном сбора урожая, а затем наступила ночь Обон Мацури, праздника поминания предков и умерших. Огромный огонь Даймондзи* был зажжен на горе недалеко от Киото, чтобы направлять духов. Впечатляющее зрелище. Ранее, тем же днем, Кеншин спрятал волосы под большой шляпой, закрыл лицо шалью и выскользнул из гостиницы посетить ее могилу. Это было глупо и вместе с тем опасно, так как не было ничего более подозрительного, чем человек в подобной очевидной маскировке, но Кеншин считал, что риск того стоит.
