И я написал на песке: «Шурф, я люблю тебя, прости меня, дурака, давай поговорим».
После чего отправился в его кабинет и тоже самое написал на трёх самопишущих табличках, которые положил на видном месте на столе и на стуле, и ещё написал в его рабочей тетради, сильно опасаясь, что такого кощунства он мне точно не простит. Добрался до Мохнатого Дома и оставил штук десять самопишущих табличек с вышеизложенной записью в разных местах дома. В его прежний дом, принадлежавший сейчас всецело Хельне, его бывшей жене, я отправиться не решился, да и вряд ли Шурф там появится. Я зашёл в «Обжору» и оставил пять таких табличек мадам Жижинде. Почему пять? Да на всякий случай. И в «Трёхрогой Луне», и в нашем Управлении (отчего Мелифаро, в отсутствии Джуффина, ржал как породистый конь, да и наплевать), и в моём старом доме на улице Старых Монеток. В общем, везде, где мог появиться Шурф. Где же ты? Ну, не становиться же мне на твой след, в самом-то деле? Вот как пить дать он знал, что я этого делать не буду. И правильно знал. Поэтому идя по Гребню, я всерьёз задумывался о том, чтобы оставить пару таких записочек у Франка и на дне всех известных мне водоёмов, где Шурф любит «отдохнуть», при этом пытаясь сообразить, чего ещё я не учёл, и… может быть, написать это же послание на небе? А что, как раз Шурф меня этому и научил. Я уже начал обдумывать эту идею, как в моей голове зазвучал его спокойный голос: «Я – в Мохнатом доме. В спальне» и тут же пропал. Я возликовал, УРА! Мне бы только поговорить с ним, просто поговорить.
В спальне царил полумрак. Шурф сидел на пушистом мягком полу, который в Ехо традиционно считается кроватью, прислонившись спиной к стене. Я сел напротив и отчётливо видел, как блестят от злости его глаза.
- Шурф, прости меня, прости…
- Ты дурак, Макс?
Эгм… от такого вопроса в лоб и от злости, сквозившей в его голосе, я просто не знал, что и как отвечать.
- Ты что, правда думал, что я вот это вот всё проглочу и не поморщусь?
- Шурф, пожалуйста… дай объяснить…
- Да что тут объяснять? Ты собирался удрать из нашего мира, от меня, на СТО ЛЕТ И НИЧЕГО МНЕ НЕ СКАЗАТЬ? ТЫ ПРЕДПОЧЁЛ, ЧТОБЫ Я УЗНАВАЛ ОБ ЭТОМ ОТ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ?!!! ВОТ ПРОСТО ВЗЯТЬ И СВАЛИТЬ! СЕРЬЁЗНО? ДА ТЫ В УМЕ ВООБЩЕ?
Он кричал. Я ещё ни разу в жизни не видел, чтобы Шурф Лонли-Локли, самый спокойнейший и рассудительнейший Мастер Пресекающий Ненужные Жизни, Великий Магистр Ордена Семилистника, КРИЧАЛ. А сейчас он орал на меня так, что закладывало уши! Я смотрел на него круглыми, как у буривуха, глазами, с открытым ртом, как на чудо чУдное!
- Каких сраных вурдалаков ты мог так со мной обойтись? Что, успел за всех всё порешать и поделать? Ай, молодец, хорош герой! И что бы со мной было на следующее утро, ты подумал? Потащил меня в наше любимое место, на свой пляж. Это был прощальный секс, Макс? Мы занимались сексом возле моря, и ты уже точно знал что ближайшие сто лет проведёшь вдали от меня? Так ведь?
Я кивнул, но Шурф этого, кажется, даже и не заметил. Он был распалён негодованием, его чернеющие в неясном свете спальни глаза яростно блестели. Он был вдохновлён своим праведным гневом и чертовски красив!
- И ничего мне не сказал! Решил, что самый крутой и спасёшь всех и всё! И кто бы мне сообщил о твоей столетней повинности, а? От кого бы я это узнал? От Джуффина? Мелифаро? Из газет? И что бы делал дальше? Сидел бы и ждал тебя, утирая сопли? Или носился бы по твоему дурацкому Миру Паука в поисках славного героя? Или ты думал, что я мгновенно забуду тебя, как страшный сон? ИЛИ, ТВОЮ МАТЬ, ЧТО?!!
Боже, Шурф, прости меня, прости меня… ну прости меня дурака. Я не сказал это вслух, а дотянулся до него и поцеловал в эти упрямые, продолжающие говорить губы. Ещё.. и ещё… он прижался ко мне всем телом, обхватил своими стальными ручищами, сбросил тюрбан, туда же полетели лоохи и скаба, и мои, и его. Схватил за волосы и потянул за них, я тут же потянулся головой за его рукой, выгибаясь, и он прошёлся горячими губами и языком от шеи по груди, животу, ниже, к паху. Его рука по-прежнему крепко сжимала меня за волосы. Я почувствовал, как меня обдаёт горячей волной возбуждения, ослепляющей, яркой… он бросил меня на кровать. Я посмотрел в его почти безумные глаза:
- Рыбник?!
- Нет, Макс, это я, – почти ласково прошептал мне на ухо Шурф, – но как там говорят у тебя на родине, тебе пиздец, да?
Было странно и смешно слышать матерные слова моего родного Мира из его уст. Я хохотнул, и он тут же закрыл мне рот рукой, мгновенно перевернул на живот и вошёл в меня. Без предисловий, без разговоров. Моё тело отозвалось болью, я захлебнулся воздухом, взвыл и закусил костяшки собственных пальцев. Шурф прижался ко мне всем телом, положил мне свою горячую руку на живот, успокаивая боль. Я спиной чувствовал его подрагивающее тело и прерывистое неровное дыхание. Он входил в меня медленно и глубоко, крепко держа за космы, прикусывая мне загривок между лопатками. А я чувствовал, как боль уходит и как кругами и волнами ширится во мне жар, топкий белёсый жар, набирающий обороты, заполняющий меня до самого края, переливающийся страстным желанием принадлежать ему. Принадлежать ему не только сейчас – а всегда. Краем сознания я слышал, как он рычит, врываясь в меня, вдавливая меня в подушки, ускоряясь… и хотел только одного – быть сейчас для него. Просто благодарить его за эту совершенно невозможную любовь, за то, что он есть.
А потом мы тихо лежали в нашей спальне, моя голова покоилась на его животе и я рассеянно выпускал кольца дыма, практически одинаково ровные. Шурф поддевал мои кольца на палец, так же рассеянно крутил их и отправлял в окно.
Кажется, пришло время для ещё одного покаяния. Вдооох на семь, выыыыдох.... Вдох:
- Шурф, гм… – я лёг рядом и посмотрел ему в глаза, – в общем, я не знаю, как про такое нужно говорить, но ты меня точно убедил, что лучше правды ничего не бывает.
Не меняя позы, он просто внимательно смотрел на меня, но я видел, как он мгновенно напрягся, подобрался как пантера перед прыжком, и теперь его взгляд был настороженным, изучающим.
Вдооох… выыыыдох… и как головой в омут:
- Я целовался с Нумминорихом.
Шурф улыбнулся и черты лица его разгладились, взгляд смягчился. Я недоумённо помотал головой:
- Эм… что-то я вообще ничего не понимаю.
- Я знаю, Макс.
- В каком смысле?
- Да в самом прямом. По тому общению, которое у нас с тобой случилось в Тубуре, как раз после того, как я почувствовал, что с тобой что-то не так, по твоей сумбурной речи и настроению, по тому, о чём мы говорили, я понял, что произошло что-то в этом роде. Ты не очень хорошо умеешь скрывать свои чувства.
Я покраснел. И разозлился! Знает он, видите ли! И молчит! Ну а что, он должен был прийти и сказать мне, мол, дорогой Макс, я знаю о твоих шашнях на стороне? Бррр. Но всё равно это как-то… странно, что ли?
- И что, Шурф, тебя это не задевает? – меня по-прежнему смущала его расслабленная поза и полуулыбка на лице.
- Задевает, конечно, – легко отмахнулся он, – поначалу я даже подумывал о том, чтобы встретить сэра Куту, надев свои перчатки. А что, не такая плохая идея!
Я глянул на него, понял, что он не шутит, и внутренне содрогнулся! Оказывается, иметь отношения с сэром Лонли-Локли – не такая безопасная и безобидная вещь, как поначалу кажется. Бывших убийц не бывает.
- И как, тебе понравилось? – спросил он меня всё тем же расслабленным голосом, заинтересованно подняв одну бровь.
- Эм… – сказать ему правду, что в первое мгновение да, вполне понравилось, пока я не осознал во всей полноте, что это сэр Нумминорих, наш нюхач, – так страшно же просто, прежде всего, за практически ни в чём не повинного коллегу.
- Макс, неужели ты думаешь, что я всерьёз могу нанести вред сэру Куте? – кажется Шурф едва сдерживался, чтобы не заржать!
- Ах ты!!!... – и я сел на него верхом, притворно размахивая кулаками. А потом посмотрел серьёзно и ответил ему, – Мне понравилось в первые две секунды, пока я соображал, что это – не ты.
