«Это моя последняя запись. Боюсь, что дальше писать не смогу. Я Арам, последний выживший на станции «Путь». Наша экспедиция по счету вторая на планете Баву. Мы должны были изучить археологические останки погибшей цивилизации. На планете атмосфера отсутствует, все мертво и поэтому для нас стало неожиданностью, когда первым заболела Гегам. Симптомы были похожи на простой грипп. Лекарства, что были в комплекте, не помогли. Через некоторое время врач Лер также заболел, за ним подхватил вирус Сорн. Понимая, что это эпидемия, мы разделили научную группу. Заболевшие оставались в карантинном боксе. Болезнь проходила без больших последствий, но со временем стали появляться заболевшие и во второй группе. Через две недели болели уже все. Мы надеялись, что сможем переждать время, когда через звездные врата придет новая экспедиция. Оставалось еще два месяца. Но после месяца болезней скончалась Гегам. Для всех это было потрясение. Она умерла тихо, во сне. Через несколько дней умер Сорн, и список стал пополняться. В течении последующих двух недель скончались все. Я остался один. Юбха умирала последней. Она сильно мучилась от боли в груди, я был вынужден ввести ей укол. Теперь понимаю, почему в аптечке хранились ампулы с ядом. Возможно и не для этого случая, но другого выхода нет. Смертность 100%. Возможно вирус был принесен с образцами артефактов. Точно не удалось узнать.

Я включаю систему оповещения. Сигнал опасности, чтобы сюда прибыли вирусологи. А пока станцию закрыли. Не думаю, что цивилизация, которая тут раньше существовала, погибла от вируса. Возможно этот вирус прибыл с Земли и только тут мутировал, я не могу ничего сказать. Все данные по экспедиции и отчеты я записал на информационный куб, всех погибших поместил в изолированные боксы для артефактов. Другого места не смог найти. Все помещения опечатал и законсервировал.

Напоследок хочу сказать. Я горд, что участвовал в такой научной экспедиции. Для меня это была честь. Прошу, передайте моим родным, что я их всех люблю.

Прощайте.»

Корабль вышел точно по расписанию, прошел звездные врата и сразу принял сигнал бедствия. Код сигнала говорил, что на станции эпидемия. С учетом, что корабль прибыл без навигатора, он не мог вернуться обратно к Земле. Данные полученного сигнала от экспедиции с планеты передали на маяк, его видят через врата. В этот же день прибыл спасательный челнок.

– Что известно? – спросил командир спасательного челнока.

– Пока только то, что со станции, что располагается на планете, посылается сигнал бедствия. Код сигнала говорит об эпидемии. На наши запросы никто не отвечает. Мы получили доступ к камере, и вот что мы увидели.

Внутри станции и снаружи размещалось несколько десятков камер. Просматривая каждую и вращая ей во все стороны, они обнаружили только одного человека, но он не подавал признаков жизни, лежал на полу. В нескольких местах прямо напротив камер были размещены листы бумаги с надписью: «Эпидемия. Мы все погибли.» На одном из столов лежал еще один лист бумаги, на котором было написано, что все данные хранятся на информационном кубе, а также полный доступ к базе данных был открыт, поэтому сотрудники спасательного челнока получили возможность ознакомиться с хранящейся на ней информацией.

Первый корабль, что прибыл до этого для обследования исчезнувшей цивилизации, сразу изучил атмосферу, почву, все, что мог. Это была стандартная проверка, так всегда, прилетают вирусологи, микробиологи, физики и химики, в их задачу входит определить, опасно или нет тут присутствовать людям. Они подтвердили, что жизни на планете нет, но что-то пошло не так. Это был первый случай, когда погибли все члены экспедиции.

Последующее расследование выявило, что часть артефактов была поднята из глубин катакомб, где присутствовала вода в виде льда. Эта вода просочилась из грунтовых вод, именно там и были обнаружены живые организмы. Несмотря на отсутствие атмосферы, планета оказалась не мертвой, на ней присутствовала жизнь.

Эта трагедия заставила более серьезнее отнестись к безопасности последующих экспедиций. Теперь состав медицинского персонала был расширен, также были добавлены дополненные модули для карантина, и все артефакты обязаны проходить камеры стерилизации. В истории экспедиций уже были эпидемии. В организме человека множество микробов и вирусов, которые находятся в спячке. Новые условия пробуждали их или даже видоизменяли, что и приводит к болезням. В живом мире все взаимосвязано, кто-то кем-то питается, и от этого никуда не уйти, и как бы это цинично не звучало, но это и есть круговорот жизни, непрерывный процесс ее движения.

В теории все просто, но практика диктует свои жесткие требования, она отсеивает один эксперимент за другим. Ева уже и не помнила, какой по счету неудачный результат получала по работе над прототипом мозга для своих зверей. Все шло хорошо. Сигналы проходили с высокой скоростью, они в пять раз превышали скорость по сравнению с человеческим мозгом. Расчеты, производимые им, выдавали прекрасный результат, но в определенный момент шли сбои и начиналась цепная реакция. Один сбой порождал другой и так все рушилось. Буквально через несколько минут прототип мозга отказывался работать. Что-то шло не так. Ева чувствовала, что решение где-то рядом, оно вот тут буквально у нее перед носом, но что-то упускает.

– Я прилетела за тобой, – сразу с порога заявила Ния.

– Пап, – Ева бросилась обнимать Нию. Она так и не смогла отвыкнут называть его «пап», – Где пропадал? У меня столько всего, вот, посмотри…

– Стоп, – тут же скомандовала Ния. – Ты когда последний раз видела свет?

– Э… – она развела руки в стороны и все косилась то на свои приборы и монитор, то на Нию.

– Хорошо, малышка. Покажи, что у тебя получилось. Но обещай, что после слетаем на Землю и немного отдохнешь. Договорились?

– Угу, – радостно пробубнила она и уселась в кресло.

На экране замелькали сотни графиков и отчетов экспериментов.

– Вот видишь, тут все и обрывается. Никак не могу обойти зависимость повторов. Что делать даже не знаю.

– А зачем тебе ее обходить? Обрежь и все.

– Что значит обрежь? – почти возмутилась она. – Эта функция нужна для дублирования сигналов, а если ее нет, то нет функции перепроверки.

– И что? Зацикли на следующем этапе. У тебя цепочка сигналов бесконечна, не идет в одном месте, обрезай и дальше.

– Что за ерунда, – Ева думала, то ли Ния шутит, то ли и вправду серьезно говорит. – А ты заешь, ты права. Я почему-то выстраивала безукоризненную цепочку, но если и правда ее отрезать и продолжить… – она задумалась, – может и получится. Сейчас попробую.

– Ты обещала.

– Да-да-да, – не поднимая головы, Ева уже погрузилась в расчеты, а манипуляторы роботов бесшумно засуетились над маленьким шариком, что и являлся прототипом будущего мозга синтетических животных.

Ева билась над решением вопроса, как заменить цифровую систему расчетов для функционирования электронного мозга. Если разобраться, то человеческий мозг тоже электронный, только вместо цифр он принимает химические сигналы. Для их функционирования требуется химический коктейль, и они слишком медленно действуют и выдают много ошибок. Ева пыталась все это перевести в иную систему расчетов, чтобы одновременно можно было производить миллионы расчетов и не требовать химии.

– Пап, ты у меня гений! И почему я раньше не подумала об этом.

– Нет, малышка, у тебя получается все прекрасно. Просто ты заработалась, надо порой развеяться. Ты тут с кем общаешься?

– Со мной, – тут же раздался нежный бархатистый голос.

– Это кто? – удивилась Ния.

– Вы меня не узнали? – голос был чуточку расстроен.

Ния повертела головой по сторонам. Может тут есть кто-то еще, а она не заметила. Ева хихикнула и отвернулась, говоря тем самым, мол, сам разбирайся.