– Эну, – ответил тот и отошел к стене, – вот, возьмите, – протянул ей сухую как кирпич лепешку. – Ее можно размочить. Вам надо поесть, – уж как-то по-отцовски сказал он.

– Спасибо, Эну, – опять ответила она и разломила на две части лепешку. Одну отдала ему, а другую стала грызть. – Присаживайся, не стой, – она видела что-то наподобие табуретки, но солдат упорно стоял в стороне.

– Вы Чинг? – как-то с опаской спросил он у нее.

– Почему ты так решил? – она не знала, кто такой Чинг, может он сам расскажет.

– Я видел, как вы бились с монстрами. Они плохие. Они приходят как растает. Вы одна такая, – он хотел сказать «такая хрупкая», – бились с ними. Они бежали от вас, они боятся вас, – а потом, помолчав, добавил, – вы летаете. Это может только Чинг.

– Значит я Чинг, – как-то устало сказала она. Глаза стали закрываться, и она повалилась на сено. Глаза сразу закрылись, и она тут же провалилась в сон.

Что там снилось, она не помнила. Кажется закрыла глаза и вот уже надо открывать. Было тихо, где-то сквозь узкое окошено свистел ветер, он чуть подвывал. Ния села, затекла шея. Сняла диадему и постаралась поправить прическу, но та даже не пошевелилась, будто все волосы были покрыты засохшей грязь. Потрясла головой и на пол посыпались кусочки сухой бурой крови.

– Не гоже быть неряхой, – сказала и быстро совершила прыжок к себе домой Ифе.

Ния не переживала, она еще вчера могла это сделать, но решила остаться и теперь, сбросив с себя грязную одежду и броню, сразу погрузилась в бассейн. Вода окрасилась грязно-красным цветом. У нее еще как минимум час, а после надо вернуться. Лежала в воде и думала, как поступить. Опять воевать? Но так можно еще месяц или больше махать клинком и мало чего добиться. Она думала, как бы найти вожака. А может у них коллективный разум, может им это на геноме заложено пройти ущелье, а те даже не понимают, зачем лезут на рожон. Искупалась, надела новую чистую одежду, проверила клинки, опять надела броню, застегнула застежки. Все на месте.

– Ну, понеслось, – и сразу вернулась в темную комнатку сторожевой башни.

Солдата не было. Он так и не вернулся. Ния поднялась по лестнице на крышу, там, где располагался сигнальный костер. Дрова дымились, и солдат то прикрывал их мокрым куском кожи, то убирал ее. И тогда в небо поднималось серое облако дыма. Он подавал сигналы. Увидев Чинг, солдат сразу накрыл дрова медным горшком и с удивлением стал смотреть на рыжую девушку.

– Вы, – сухой рукой показал на свои волосы. Он был удивлен, что Ния преобразилась. Теперь она была цветущей, улыбалась.

– Спасибо, что дал отдохнуть. На, возьми, – и протянула ему небольшую корзинку с фруктами. От удивления он чуть было не упал с башни.

– Смотрите, – с благодарностью взял корзину и рукой показал вниз ущелья.

Животные проснулись и колоннами шли в сторону стены. Что их так тянет, что толкает? Эта мысль не давала покоя Нии. У них целый континент, зеленый, цветущий, там все есть, но они упорно идут сюда и уже не одно десятилетие, а может и более.

– Спасибо, что приютил, – сказала Ния, встала на выступ и спрыгнула.

Солдат вскрикнул, испугавшись, что девушка разобьется о скалы, но, подбежав к краю башни, увидел, как она, расправив крылья, устремилась в сторону защитников. За ночь они смогли восстановить вторую стену, укрепить периметры, отремонтировали разрушенные катапульты, каким-то чудом заделали дыры в стенах. Кругом бегали солдаты, плотники устанавливали шипы на подступах к стене. Тут даже дети принимали участие, они бегали по ущелью и собирали стрелы. Твари были еще далеко, примерно в километре от стены. Они собирались кучами, сейчас отогреются и пойдут в атаку. Но время еще есть. Ния прыгнула к основанию горного перешейка на то плато, где собралась основная масса животных. Они вели себя спокойно, не бегали, не рыскали из стороны в сторону. Просто огромные стаи по несколько тысяч особей лежали, медленно ходили. Ния опустилась на землю. Ожидала, что ее сразу атакуют, но нет. Некоторые животные пробегали мимо, не обращая внимания, будто ее и нет. Она немного прошлась. Странно все это, тут спокойствие, а там злость. Может у них как у людей, психоз толпы. Один закричал «Наших бьют!», а за ним второй и третий, и вот уже все орут что наших бьют, а сами ничего не понимают, ведь никого не видели. Но орут. Массовое помешательство. Может у них то же самое. Ния спокойно шла между стаями, рассматривала их, знала, что это опасные бестии. Но они только смотрели на нее, поворачивали морды, зевали. И вдруг Ния ощутила, как земля задрожала, будто по ней мчится танк. Повернулась и увидела, как на нее сразу с десяток мчались огромные твари. Толстые как у слона ноги, только с когтями, один рог посередине, словно бревно застряло в черепе, маленькие глазки, морда опущена и тяжелый рык.

Она уже обследовала этот пяточек. С одной стороны он уходил в каменистую пустошь, что тянулась на сотни километров. С другой стороны горы с узкой щелью между ними. Именно туда шли войска. Другая сторона пяточка упиралась в отвесный обрыв. Он уходил на сотни метров вниз прямо к леднику, который сползал с противоположной стороны гор. Ния уже думала об этом, как бы заманить их к обрыву, а тут такой подвернулся случай. Она не взлетела, не прыгнула подальше, а наоборот побежала в центр отдыхающих животных.

Шум и рев преследователей заставил зверей очнуться. Они вскочили, сперва рычали и лаяли, а после стали кидаться. Ния взлетела, не хотела с ними воевать, она крутилась, уходила от погони, тянула их за собой, сбивала в кучи и снова тянула. Вся масса проснулась, теперь это было похоже на огромную змею, которая хотела поглотить маленького мотылька. Иногда Ния останавливалась и производила разряд плазмы. Опять летели дальше, но это только сильнее заводило тварей. Они прыгали, визжали, поднимали в небо тучи пыли. А Ния все кружилась и кружилась, заманивая их к пропасти. Наконец общий психоз заразил почти их всех. Они отупело мчались на нее, старались раздавить этого комара, что не дал им мирно спать, а она продолжала их дразнить, атаковала и опять отходила. Это был улей, огромный улей. И вся эта масса мчалась за ней.

– Пора! – крикнула она, но голос растворился среди шума преследователей.

Теперь она бежала так быстро, как могла. Они должны видеть, что уже почти догоняют, что еще немного и растерзают ее. Ния задыхалась. Один раз она споткнулась, но подсознание сразу бросало ее тело вперед за десятки метров от клыков. И она опять бежала. Осталось немного, всего двести метров, еще чуток, лихорадочно думала Ния и продолжала, хрипя, мчаться вперед. Земля кончилась. Ее тело устремилось дальше и за ней также устремились и твари. Но, потеряв опору под ногами, те стали проваливаться в бездну. Они даже не выли и не скулили, их предсмертный писк терялся на дне ущелья, а твари все бежали и бежали. Это было похоже на реку, на сель, что сошел с гор и сносит все на своем пути. Ния тяжело дышала. Она склонилась, прижала руки к разрывающейся груди. Смотрела, как поток армии таял, как те стали замедлять ход. И тогда она опять их атаковала и сразу отлетела обратно. И твари снова оживились и снова пошли на нее, и снова проваливались в бездну.

Сколько еще вас там осталось, думала она, снова атаковала и отлетала обратно, а те тупо бежали и погибали. Это длилось не одну, а десятки минут. Даже когда стало видно, что перед тобой обрыв, они все равно бежали и уже сами прыгали в него. Тупость, звериная тупость, как она похожа на человеческую. Все совершают ошибки, и ты, оправдывая себя тем, что не могут все поступать неверно, и делаешь то же самое, как и все. Звери прыгали, как будто специально для этого сюда пришли. Кто бежал сзади, видел, что передние прыгнули в пропасть, и те поступали точно так же – прыгали, показывая пример тем, кто бежал за ними. Река монстров иссекалась, она превратилась в ручеек. И даже последние отставшие звери продолжали совершать самоубийство, прыгая в пропасть. Ния смотрела на это массовое помешательство. Она не жалела их, просто смотрела и ждала, когда все это завершится.