Во многих странах перестали ходить в обиходе металлические и бумажные деньги, расчет только по банковским картам. И все это было связано с интернетом. И тут грянул гром, которого никто не ожидал. Раньше были медвежатники, которые вскрывали сейфы, грабители, которые забирали наличные, а теперь все стало по-иному. Грабили финансовые сервера, выводили деньги. Потери от финансовых взломов достигали сотни миллиардов. В основном это был просто шантаж, никто не хотел обрушить интернет, но какой-то умник создал программу не просто для шантажа, а для обрыва связи и декодирования данных.

Кто и как это сделал, не столь важно. Все началось с воскресенья. Атака на крупнейшие финансовые сервера. Они стали закрываться. После вирус перебросился на промышленность, энергетику, транспорт, спутники. Система интернета вылетала одна за другой. Перестали работать машины. Они не могли двигаться без навигации спутников, за ними перестали взлетать самолеты, а корабли не знали куда плыть и глушили двигатели. Электростанции отключались, перестала подаваться вода, города мгновенно погрузились в хаус.

Люди испугались, что началась война. Бросились скупать продукты, но терминалы расчетов не работали, наличка если и была, то ее не хватало. В магазинах были продукты, но купить невозможно. И сразу началось мародерство. Правительство стран еще могло бы что-то контролировать, но телефоны не работали, телевидение также, нет света, нет воды, наступила паника. Люди пересели в уютные кресла и оделись поприличнее, но как были варварами, так и остались ими. Еще вчера они могли с пеной у рта говорить, как нехорошо применять насилие, а теперь в момент выживания и паники сами схватились за оружие. Пищи было достаточно, никто никому не угрожал, но неопределенность все свела на нет. Страх заменил все, и началась война, по-настоящему война. Она вспыхнула сразу везде, на всех континентах. За что воевали, никто не знал. Война началась в мегаполисах, они оказались самыми уязвимыми. В маленьких городах все было спокойно, а в деревнях этого катаклизма и не заметили.

Пять дней ужаса. Пять дней никто не понимал, что произошло, кто на кого напал. Но неопределенность сказалась, за пять дней погибли миллионы людей, бессмысленные смерти. Все пять дней специалисты работали, создавая антивирус, а после стал восстанавливаться интернет. Шаг за шагом заработали спутники, связь, телефония, включилось электричество. Пришло отрезвление, люди смотрели на свои пылающие города и не верили, что это сотворили они сами, что паника смогла сделать гораздо больше, чем настоящая война. Все увидели зависимость современной цивилизации от существующей финансовой системы, электронных платежей и интернета. Уязвимость современного мира оказалась реальностью.

– Расскажи, Дет, что ты вспомнил, – попросила его Ния.

Минул уже не один год с момента, как прошел испытание первый миротворец на планете Ифе. Перерождение длилось долго, годы. Все, кто переродился, теперь были чуть ли не детьми возрастом не более пятнадцати лет. После перерождения требовалась адаптация, которая также могла длиться от полугода до года, и только после этого окончательное испытание в лабиринте боли совести.

Изначально они не помнили своего прошлого. Это было и хорошо, и плохо. Однако у вновь перерожденных миротворцев сохранялись основные базовые знания. Они могли писать, читать, знали значения слов. Но со временем Амита заметила, как Дет взял карандаш и начал рисовать. Сперва простые формы, фигуры, после добавил к ним объем и тень, а после начал делать наброски деревьев и всего того, что видел. Он до перерождения на Земле был художником, занимался графикой, и вот теперь его руки стали вспоминать как держать карандаш. Амита несколько раз спрашивала, помнит ли он что-то из прошлого, может сны. Но Дет отвечал, что не помнит. И вот он уже рисует. Грифель на бумаге наносит черточку за черточкой и появляется образ. Сам Дет не знал, что был художником, но подсознание вспомнило это, и теперь он все свое свободное время рисовал. Сам даже не знал зачем, просто была в этом потребность и не более того.

Амита предоставила клинок Тара, до перерождения он был воином и прекрасно владел навыками обращения плазменным клинком, а Канти – флейту, раньше она прекрасно играла на таком инструменте. Амита хотела проверить теорию, что со временем юные эльфы вспоминали то, чем владели до перерождения. Однако память к каждому возвращалась по-разному. Дет вспомнил навыки художника, а Тара вспомнила стихи, которые учила со своей мамой еще в детстве, еще Дет рассказал, как с отцом ухаживали за жеребенком. Навыки к ним вернулись, но чуть попозже. Первой заиграла Тара. Сперва фальшивила, а после звуки флейты полетели над деревьями, а через несколько дней она вспомнила своего сына. Амита боялась, что прошлое будет их тяготить, но Ния сказала, что если миротворцы на испытание ушли с чистым и легким сердцем, то прошлое оставит только теплые чувства. Так оно и оказалось. Дет также вспомнил своих детей, вспомнил, как погибла его жена. Для него это было прошлое, оно не стерлось, но и не несло тяжести в душе. Он с благодарностью вспоминал свою прошлую жизнь.

– Я вел фрегат, знал, что не выживем, знал, что это будет последний наш бой, – Тара замолчал. Он вспомнил чувства, которые тогда им овладели, он был в гневе на актиний, – мы бы погибли, если бы не Арх.

– Арх? – спросила Амита.

– Да, так нам после сказали спирита. Он пришел на помощь и уничтожил все крейсера актиний. Я и вся моя команда живы благодаря ему.

– Арх, – Амита присела напротив старого война в новом юном теле, посмотрела ему в глаза.

Звездные эльфы – это воины, задача которых состояла в том, чтобы защищать миры. Они и только они обладали способностью совершать пусть кратковременные, но прыжки в пространстве, они могли в вакууме на несколько километров создавать выброс плазменного факела своего клинка. Это было больше похоже на копье, чем на клинок, и выброс держался недолго, не более десяти секунд, но этого достаточно, чтобы распотрошить любой корабль. Только звездные эльфы могли без скафандров находиться в космосе, пусть не столько продолжительный период времени, но этого достаточно, чтобы атаковать врага. И только у эльфов были крылья, которые позволяли им летать на других планетах.

Со временем эльфы должны не только вспомнить свое прошлое и знать свое предназначение, они должны научиться просто жить как и раньше. Творить, радоваться, влюбляться, путешествовать, познавать все новое и гордиться своим прошлым.

– Арх, – снова сказала Амита, – да, так раньше ее называли.

– Ее? – спросил Тара.

– Да, ее. У нее много имен: Оилилл, Дико, Калка, Айнан, Чинг. Но как бы ее не называли в других мирах, это все та же Ния.

– Ния? – юноша вскочил. – Не может быть!

Амита строго посмотрела на него. Она знала, что Тара всем сердцем верил в бога Арх. Наивно. Просвещенный звездный воин верил существование богов.

– Какой же я глупец, не увидел этого, – он сел обратно на скамейку. – Значит, Ния? Ангел?

Когда Тара был еще миротворцем, он носил имя Камо и командовал боевым кораблем. Он уже обладал информацией о присутствии ангела на планетах, у него была директива, что, если в космосе или где бы то ни было увидят девушку с крыльями, ни в коем случае не проявлять враждебных действий.

– Ангел! – мальчишеские глаза сияли. – Она спасла нас?

– Не только тебя, – Амита похлопала Тара по плечу. – Теперь ты понимаешь свой путь, зачем прошел испытание?

– Да!..

Впоследствии, когда стала возвращаться память к миротворцам, что прошли испытание и переродились в звездных эльфов, пришло осознание своего предназначения. Они вспомнили не только гибель своих друзей, но и радость прошлой жизни. Садились маленьким кружком и рассказывали друг другу, как впервые начали двигать конфеты, не прикасаясь к ним, а после полетели в космос. Они рассказывали про своих детей, про выставки и концерты, про совершенные ими открытия. Они как будто все заново переживали, и каждый из них чувствовал то же самое, что и рассказчик. Для всех это было новое ощущение какого-то коллективного сопереживания. Которое шло не от слов, а изнутри, будто ты сам был участником тех событий и сам все ощутил.