Я поколебался, но все же решил спросить разрешения.

— Пусть не болтает лишнего, — сурово сказал он, протянув руку. — Давай сюда.

— Она умная, — заверил я, когда Селеста оказалась в ладони Северуса.

Он поднес змейку к серебряному цветку, и медная ленточка заскользила по черному дереву.

Змеи на верхушке герба оживились, разглядывая гостью.

— Надеюсь, они тебя не обидят, — беззвучно прошептал я.

Тем временем Северус быстро разулся, наступив на задники туфель.

— Снимай обувь, — скомандовал он. — Это причуда библиотеки. Ты не сможешь пересечь порог даже в домашних тапках.

Я скинул кроссовки и устроил их рядом с туфлями Снейпа. Тот выразительно посмотрел на меня и я, поздно сообразив, что невидим, спрятал обувь под мантию.

Снейп последовательно нажал несколько лепестков и завитушек, осторожно удерживая бокал с воспоминаниями, а потом налег плечом на правую створку двери. Она легко распахнулась, и мы ступили в темноту.

Он ориентировался во мраке, как сова. Уйдя далеко вперед, зажег небольшую свечу, разлившую свет по высокому просторному залу. «Интересно, почему в Хогвартсе всегда использовали столько свечей, если есть такая полезная вещь?» — мелькнула у меня мысль.

Я добрался до Северуса, когда он уже выливал воспоминания в небольшой, отделанный цветными камнями и полностью покрытый вязью рун, золотой Омут.

— Устраивайся поудобней, Гарри, — гостеприимно взмахнул он рукой. — Омут слишком мал для двоих.

Я примерился к бархатному креслу с высоченной спинкой, но предпочел усесться на ковер.

Северус скинул пиджак и, пристально глядя в мою сторону, неторопливо расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки. Я захлебнулся вздохом от этого зрелища, в ушах гулко заухали барабаны. А он пригладил волосы, и без того крепко стянутые лентой, и молниеносно выбросил вперед руку.

«Сонные заклятия имеют характерный темно-синий цвет, различающийся по интенсивности», — вспомнил я страницу из учебника прежде, чем оно ударило в меня. И уж совсем краем сознания я уловил почти извиняющийся голос Снейпа:

— Прости, Гарри, на сегодня мне достаточно неожиданностей.

***

Во сне я видел Тома, облаченного в домашние брюки дяди Вернона — серые, клетчатые с нелепыми узкими подтяжками. Он ловко пробежал по стволу поваленного дерева, балансируя как заправский акробат. Спрыгнул на землю и сделал манерный книксен.

— Браво! — закричал я издали во всю глотку. — Бис, бис!

Он рассмеялся, скаля зубы, крутанулся на месте, взмахнул руками, и меня атаковала целая стая столовых приборов. Вилки, ножи, огромные ложки, равномерно взмахивая кожаными крыльями, устремились ко мне, хищно позвякивая на лету. Я стоял в оцепенении, разглядывая огромную двузубую вилку, возглавлявшую стаю, пока земля под ногами не встала на дыбы и не накрыла меня с головой.

Я вскочил от резкого толчка, в котором безошибочно определил Финиту. Снейп, одетый и застегнутый на все пуговицы, сидел в кресле напротив.

— Ну вот зачем это было делать? — обиженно пробурчал я, протирая очки. — И к тому же мне, как обычно, снилась всякая дрянь.

— Я выяснил все, что хотел, — проигнорировал Снейп мои жалобы. — Идем отсюда.

Ворча, я потащился за ним, где-то в глубине души понимая Северуса. Я бы ни за что не усидел на месте, видя, как он стоит, неподвижно согнувшись над Омутом. Да и в библиотеке, должно быть, тоже немало интересного.

Мы вышли за порог, Снейп провел рукой по серебряному узору, что-то нашептывая, а затем протянул руку к выступающему цветку с длинными лепестками. Селеста соскользнула с герба, обвилась вокруг серебряного бутона, но переползать в его ладонь не торопилась.

— Она что-то говорит, — слегка раздраженно сказал Снейп, и я придвинулся поближе.

— Ос-с-стаюсь, — шипела Селеста. — Я остаюсь здесь. Здесь семья. Я остаюсь.

— Я понимаю, — ласково поглаживая медное тельце, я почти всхлипнул. — Спасибо за всё. Буду скучать по тебе.

— Счастья, Гарри. Ты прав, он не злой.

— Рад, что ты поняла, — улыбнулся я, и Селеста, обвившись напоследок вокруг моего пальца, заспешила в сторону нового дома.

— То-то удивятся Малфои, обнаружив на фамильном гербе лишние детали, — тихо фыркнул я, а Северус улыбнулся в ответ.

По лестнице мы поднялись в молчании и каждый раз, когда я пытался его нарушить, Снейп прикладывал палец к губам, пресекая любой звук, доносящийся с моей стороны. К своим губам, не к моим. Жаль. Вышло бы гораздо эффективней.

Когда мы наконец-то выбрались из особняка и в сумерках отошли на приличествующее аппарации расстояние, он заговорил первым.

— Что ж, пора навестить Драко. Должен ли я напомнить…

— Молчать и ничего не делать, — с готовностью отрапортовал я, радуясь, что можно не шептать, хотя, конечно, в шепоте было что-то очень интимное.

Снейп порылся в кармане плаща и протянул мне фляжку. Очень кстати, у меня уже зуб на зуб не попадал от пронизывающего ветра с мелким снежком. Я хлебнул, с разочарованием обнаружив в ней всего лишь привычную порцию зелья.

— Зелье необходимо принимать дважды в день. Ты довольно долго проспал, — пояснил Снейп.

— У тебя что, Темпус встроенный в голове? — рассмеялся я. Но мне было приятно, что Северус помнит то, о чем я не даю себе труд подумать. Что он заботится обо мне именно так, без лишней истерики и сюсюканий. Пусть даже делая вид, что это его ужасно утомляет. Но эта опека была мне не в тягость, в отличие от множества других.

— Спасибо, Северус, — искренне сказал я. — Я знаю, что ты всегда беспокоился обо мне.

Он хмыкнул и пожал плечами в ответ. И тут я сообразил, что, наверное, о нем вообще никто никогда не переживал. Никому не было дела до того, сыт он или нет, надел ли теплые носки под те разодранные ботинки, которые красовались на нем в одном из юношеских воспоминаний? Были ли у него эти носки вообще? Высыпался ли он? Была ли участливая рука, которая прохладой ложилась на лоб или протягивала флакон с зельем, когда он стонал от боли? Получал ли рождественские подарки с неизменно глупыми надписями, гадая, что спрятано под блестящей упаковкой. «Нет, нет и нет», — ответил я самому себе. Впрочем, я по-прежнему знал слишком мало о его жизни, чтобы судить об этом.

— Позволь мне тоже заботиться о тебе, Северус. Ты только…

— Дома поговорим, — отрезал он, и это «дома» залило меня горячим теплом от макушки до самых пяток. Как будто это был наш общий дом. Дом, которого у меня не было никогда.

— Дом это не место, а люди, к которым хочется возвращаться, — прошептал я.

— Что?

— Да так, присказку одну вспомнил.

Он потер друг о дружку ладони и зябко повел плечами:

— Драко в охотничьем домике. Если в твои планы не входит летальное окоченение, лучше бы аппарировать поскорей. Пешком туда добираться не менее часа. Иди сюда, — он протянул ладонь и на этот раз сам крепко прижал меня к себе. Да что ж это такое, неужели у него совсем не бьется сердце? Или мое бьется громче? Я не почувствовал привычных железных тисков, только его руки, крепко прижимающие меня к скользкой ткани плаща. Вот так я готов аппарировать хоть по сто раз на дню.

***

— Домик?! — присвистнул я с удивлением, оторвав голову от его плеча.

Ну ни фига ж себе домик! Как водится, семейство Малфоев устроилось с размахом. Охотничий домик посреди леса был раз в пять больше дома Дурслей.

Снейп расцепил руки и несколько раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание после аппарации. Потом отступил на шаг, зажег неяркий Люмос и внимательно осмотрел место, где находился я.