— Отправляйся-ка домой, мистер Поттер.
И, метнувшись в ванную, сунула мне в руки джинсы и куртку. Я шарил глазами в поисках ботинок, но она настойчиво подталкивала меня к камину, почти насильно запихивая внутрь, и сама протянула шкатулку с дымолетным порохом.
— Давай, давай. Я свяжусь с тобой вечером. Нужно очень хорошо подумать прежде, чем делать выводы.
Я кивнул и крикнув: «До встречи, Рон!», сыпанул горсть пороха — опять слишком большую — и так и вывалился из камина в гостиной дома на Гримаулд — босой, в полураспахнутом халате, прижимая к груди чистую одежду. И чуть не сбил с ног Джинни, не успевшую отступить от каминной решетки.
— Вот так так, Гарри, — язвительно заметила она. — Мы даже толком не успели расстаться, а ты уже проводишь ночи Мерлин знает с кем.
Она критически оглядела меня с ног до головы.
— Да еще и имеешь наглость заявляться в таком виде. В мужском халате с чужого плеча, да к тому же, — она принюхалась, сморщив нос, — воняющем маггловским табаком. И это после того, как мы договорились… как я сказала, что все еще люблю тебя. Что, быстро нашел мне замену? Видимо, твоя новая любовь не слишком-то требовательна. Или выставила из постели раньше, чем заснула под тобой от скуки?
Она уперла руки в бока, моментально напомнив Молли, только похудевшую на пять размеров и помолодевшую на пару десятков лет.
— Иди в жопу, Джи, — проворчал я, перешагивая через упавшие вещи, и направляясь к двери. — Идите вы все со своей любовью и выяснениями отношений.
— Гарри, Гарри, — засуетилась она, цепляясь за мою руку, —, но я же не… я…
— Потом, Джинни, всё потом, — ответил я, захлопывая дверь.
— У нас сегодня гости, — прокричала она мне вслед. — В восемь в китайском салоне.
— У тебя гости, — проорал я из центра коридора. — Сама и принимай.
— К ужину подадут свинину в кисло-сладком соусе, — крикнула она.
— Отвяжись!
Я добрался до спальни, путаясь в чужом халате, и тяжело опустился на край кровати.
— И чего они все так носятся с этой любовью? — зло спросил я Селесту.
— Не з-з-знаю, — ответила мне змейка, приподняв голову так, чтобы взглянуть мне в лицо. — Я всего лишь украшение на старой двери.
— Змеи никого не любят? — удивился я.
— Не знаю, — прошелестела Селеста. — Я же не настоящая змея.
— Я никого не люблю, — вздохнул я. — И меня никто не любит. По-настоящему не любит. Все только говорят, но это не так. У каждого свои дела, другие заботы. Даже ты, хоть и перебралась на мое запястье.
— Ты призвал меня. Это не любовь, это приказ. Магия.
— Тебе со мной плохо? — я ласково погладил плоскую медную головку.
— Нет. Ты просто с-с-странный, — серьезно ответила она. — Я никогда не жила с людьми.
— Я очень странный, — кивнул я. — И поэтому мне никто не нужен.
— Всем нужна пара.
— Мне нет. От этого столько проблем.
— Нет проблем — нет жизни, — философски изрекла Селеста. — Ты же человек, люди любят страдать.
Я саркастически хмыкнул.
— Ты крас-с-сивый. Ты найдешь себе пару.
— Крас-с-с-ивый, — передразнил я. — Откуда тебе знать?
Клянусь, моя змейка засмущалась.
— Я смотрела на тебя. Много раз, когда ты спал, и читал, и в душе… и еще, когда ты делаешь… — она запнулась, подбирая слово, явно отсутствующее в парселтанге. — Я видела разных людей. Ты красивый.
Я поперхнулся, представив, как я выгляжу со стороны, дрочащим поутру в постели, да еще и с точки зрения змеи.
— А что еще ты видела? — поинтересовался я.
Селеста не ответила, накрыв голову хвостом.
— Фу-ты ну-ты, какие мы обидчивые, — проворчал я. И, скидывая надоевший халат, отправился в тот самый душ.
========== Глава 12 ==========
Весь день я слонялся по дому, размешивая и взбалтывая в голове обрывки разных мыслей. По большей части мрачных. Когда они стали вязкими, как брюквенное пюре, я решил, что окончательно запутался. За здравым смыслом это вообще не ко мне. Это второе имя моей подруги. Гермиона разберется. Она расставит все на свои места. Нет ничего, что она не смогла бы выкопать в глубинах своей памяти и множестве магических и маггловских книг. Гермиона все объяснит.
Я даже обрадовался, когда понял, что ноги сами занесли меня в нишу под лестницей, откуда начинался витой коридор, упирающийся в долбаную дверь библиотеки. Три месяца прошло, а Гермиона так и не решила эту задачку. «Да просто забыла о ней», — уверил я себя. Вздохнув, я вытащил палочку и проверил охранные чары. Ничего не изменилось. Странные серебряные нити все так же переплетались с охранными чарами, и их происхождение я не мог ни почувствовать, ни понять. Селеста на моем запястье оживилась и сделала несколько волнообразных движений.
— Что, соскучилась? Хочешь домой? — спросил я ее.
— Ссспасибо, нет, — отозвалась моя змейка. — Я просто посмотрю. Я жила здесь триста лет. Очень скучно. С тобой интересно. Здесь нечасто бывали люди. Особенно в последние годы.
— Скажи, Селеста, — я поднес запястье к лицу, чтобы взглянуть прямо в ее изумрудные глаза, — а ты видела, как Регулус зачаровывал дверь?
Змейка кивнула.
— А что именно он делал?
Селеста качнулась из стороны в сторону, что, видимо, было равноценно человеческому пожатию плечами.
— Колдовал, — ответила она предсказуемо.
— Это ясно. А как именно, не помнишь? Что он делал?
— Не знаю. Я ничего не понимаю в магии. Я всего лишь…
— Помню, помню, украшение на двери. Не вздумай обижаться, — сердито сказал я. — Ты не так глупа, как хочешь показаться.
— С ним был старик. Старый маг. Не тогда, когда он колдовал. Раньше. Старик ходил с ним в библиотеку. Только он и старик. Много раз. А потом молодой хозяин заколдовал дверь.
— Старик? Длинная белая борода, седые длинные волосы и такие очки, как половинки моих?
— Нет. Высокий, седой тоже, красивый. Без очков.
— А имя ты не слышала?
— Не знаю. Никто не имеет привычки представляться дверным украшениям. Старик в очках тоже был.
— Я знаю, он пытался открыть дверь. Кричер говорил.
— Два раза был. Он шептал себе под нос: «Дом слабеет. Дом проиграет войну. Сила дома удерживает чары». Он дал приказ очистить дом. Чары ослабнут со смертью дома, так сказал старик в очках. Но после он тоже не смог открыть дверь.
— А такой… — я помедлил, вызывая в памяти образ, — с большим носом, черные глаза, черные волосы, черная одежда.
Селеста кивнула, понимая.
— Черный человек… Очень черный. Злой.
— Он не злой, — возмутился я. — Тебе просто так показалось.
— Злой. Он говорил старику в очках, что не знает, как открыть дверь. Его сила сделала двери больно. И мне. — Селеста всхлипнула, и я успокаивающе погладил пальцем металлическое тельце змейки.
— Он не хотел причинить тебе боль.
— Очень сильный. Змеиное имя.
— Северус, — улыбнулся я почти нежно. Селеста кивнула.
— Не смог открыть. Три раза тогда приходил. Сказал старику, пусть останется запертой. Никто не сможет открыть. Так лучше для всех.
— На самом деле не такой уж злой.
— Злой.
Мне показалось смешным и глупым спорить с медным дверным украшением, поэтому я просто промолчал. Конечно, Снейп не самая приятная личность из тех, с кем может свести судьба.
— Черный сказал белому старику, что нужно время подумать. Старик спорил. Времени нет, сказал.
При слове «время» я хлопнул себя по лбу, вспомнив, что Гермиона обещала связаться со мной вечером.
— Пойдем-ка, Селеста, — скомандовал я и со всех ног бросился в большую гостиную. Только на полпути я вспомнил, что Джинни говорила о вечерних гостях.
Чужие люди в моем — моем ли? — доме никогда не радовали. Особенно сегодня, когда, может быть, впервые за долгое время, я ждал, на самом деле ждал, что кто-то свяжется со мной через камин. Поэтому, взлетев на пару лестничных пролетов вверх и пошарив в ящиках старого стола Сириуса, я вытащил небольшой сверток с мантией-невидимкой. Я нежно коснулся рукой полупрозрачной материи. Моя собственность. Только моя. Самая ценная из трех вещей, которые мне торжественно вручили на выходе из Мунго, за исключением потертых джинсов, вытянутого свитера и растоптанных в хлам ботинок, в которых я провел весь последний год. Даже альбом с родительскими колдографиями пропал в бесконечных перемещениях.
