Я погладил ее по голове и сладко зевнул: — Бедняжка. Надеюсь, ты не вспоминаешь это каждый раз, когда оказываешься с Роном в постели.
Она закашлялась и тихо сказала: — Давай-ка спать, Гарри. Утром час за два вечерних. Поговорим завтра.
— Уже завтра, — сказал я, устраиваясь клубочком среди подушек и пледов.
— Спи уже, несчастье, — ласково сказала Гермиона, накрывая меня с головой чем-то теплым и шерстяным.
— Спи, Гарри, — прошептала прямо в ухо Селеста, когда я опустил голову на ладонь.
========== Глава 11 ==========
Утро началось слегка не так, как я рассчитывал. Мне снился сон — тягучий и вязкий, как тесто в непропеченных эклерах тетки. Я болтался в густом тумане по Запретному лесу и никак не мог понять, что именно в нем ищу. Из белесого тумана выступали очертания странных домов, выпархивали, мягко хлопая крыльями, гигантские темные птицы, и корни растений, до ужаса напоминающие дьявольские силки, выползали из клубящегося в ногах мутного пара, обвивались вокруг щиколоток и настойчиво скользили вверх по ногам, сковывая движения, норовя опрокинуть лицом в жидкую грязь. Один из самых нахальных стеблей скользнул выше по бедрам, осторожно прошелся по заднице и нежно пополз вдоль спины, вызывая одновременно холодок и сладкую дрожь. Обвившись вокруг плеча, он дополз до самого уха, защекотал мочку и, обдавая горячим дыханием, сладко зашептал: «Не просыпайся. Я прилягу рядом». Большая теплая волна накрыла меня сзади, пристраиваясь плотно, изгиб к изгибу и настойчивая рука — рука?! — оплелась вокруг талии, прижимая посильней. Ощущение было приятным, но настолько реальным, что моментально рассеяло все наваждение дурного сна.
— Какого хрена! — завопил я, вскакивая и сдергивая с головы одеяло, намереваясь выставить нахалку Джинни, опять тайком пробравшуюся в мою постель. Сто раз ей говорил, чтобы не будила меня внезапно среди ночи, иначе я за себя не ручаюсь.
— Какого… Гарри?!
— Блядь, Рон! Тебе ли не знать, что подкрадываться ко мне спящему грозит неприятностями? — спросонья напустился я на друга. — Какого хера ты здесь делаешь?!
— Какого хера здесь делаешь ТЫ? — ничуть не тише заорал в ответ он, и его уши заметно заалели в полумраке комнаты. — Это дом МОЕЙ девушки.
— Сплю, не видишь, что ли, — ответил я, демонстративно зевнув и пытаясь вновь свернуться на мягких подушках калачиком. Хорошее настроение с утра — не мой конек. Особенно, когда кто-либо насильно пытается вырвать меня из предутренней дремы.
— Если хочешь, ложись рядом, — похлопал я рукой по дивану. — Ты, кажется, хотел прилечь.
— Где Гермиона? — опять заорал он, и мне стало смешно.
— Не знаю, — пожал я плечами. — В душе, наверное.
Я кивнул в сторону ванной и потянулся, изображая на лице крайнюю степень удовлетворения: — Это была долгая ночь.
И с удовольствием заметил, как лицо Рона сравнялось цветом с волосами, а ладони непроизвольно сжались в кулаки.
— Кто ж знал, что ты появишься так внезапно? — добавил я. — Чему ты удивляешься? Ты же всегда был уверен, что мы с ней…
Договорить я не успел. Его мощный кулак нашел мою челюсть, и на секунду я увидел яркую вспышку света перед глазами.
— Ты идиот, Рон, — успел пробормотать я.
— А ты последняя сука на свете! — заорал он, замахиваясь второй раз. Я успел броситься и захватить его запястье. Мощный удар, которого уж точно не выдержали бы мои зубы, пришелся на столешницу. Чашки печально звякнули, и пара из них свалились с края на пол, довершив изысканный дизайн гостиной Гермионы бурыми лужами и грудой разноцветных осколков на полу.
— Какого хрена? — раздался заспанный голос Гермионы сверху.
Подруга появилась на лестнице в той же длиннющей футболке, со спутанными волосами, потирая левый глаз, никак не желавший открываться.
— Что он здесь делает?
— Что ты здесь делаешь?
Два голоса прозвучали одновременно.
Гермиона вертела головой, спускаясь по ступенькам, стряхивая с себя остатки недолгого сна и пытаясь вникнуть в ситуацию.
— Он приставал ко мне, Герм, — плаксиво пожаловался я.
— Я думал, ты опять уснула на диване, — смущенно пояснил Рон.
— Какая жалость, что я опять спала в своей постели. Знала бы, что ты заявишься так рано, осталась бы с ним. Мы бы позаботились о том, чтобы принять самую компрометирующую позу. Только для тебя. Правда, Гарри?
— Всенепременно, красотка, — я подмигнул ей и вальяжно развалился среди подушек, намеренно выставляя из длинного халата голое колено.
Рон переводил очумевший взгляд с меня на нее, а Гермиона тем временем низко нагнулась над креслом с грудой вещей, открывая нашему взору полоску голубой ткани под краем футболки. Уизли проследил мой взгляд и залился краской еще сильнее. Она порылась в куче и вытащила уже знакомые мне спортивные брюки с полустертой надписью на бедре.
— Нет ничего лучше кофе в такую рань, — зевнув, сказала она и многозначительно посмотрела на меня.
— Я сварю, — нехотя расставшись с ворохом теплой постели и запахивая халат на груди, я отправился на кухню. — Все равно, то, что варишь ты, кофе назвать нельзя, — пробормотал я себе под нос на ходу.
— Я все слышала, — закричала вдогонку Гермиона.
— Не сомневаюсь. У тебя слух как у летучей мыши.
Пока я возился на маленькой кухне, отыскивая чистые чашки, джезву и сахар, они вполголоса ругались за прикрытой дверью. Могу поспорить, я расслышал звук пощечины, приглушенную гневную тираду Гермионы, а вслед за ней звук поцелуя.
Когда я появился в гостиной, нагруженный подносом с тремя чашками, сахарницей и тарелкой какого-то незнакомого и по виду опасного для здоровья печенья, Рон и Гермиона сидели в разных концах дивана, как две нахохлившихся совы, и выжидающе смотрели на кухонную дверь.
Я грохнул поднос на свободный угол стола и жестом предложил друзьям угощаться. Сам схватил самую маленькую чашку и примостился на подлокотнике кресла, подальше от эпицентра возможного скандала.
— М-м-м, и правда, гораздо лучше, чем у меня, — промурлыкала Гермиона, принюхиваясь к дымящейся жидкости. — Рональд, ты, кажется, хотел что-то сказать.
— Прошу прощения, Гарри, — промямлил Рон, уткнувшись в чашку.
— Не слышу, — убийственно-нежным голосом произнесла она.
— Извини меня, Гарри, — повторил друг, подняв голову и глядя мне в глаза. — Я должен был верить вам.
Я встретил его взгляд и кивнул.
— В любом случае, что бы между нами ни происходило — не ты тому причиной. Да? — очень неуверенно полувопросительно закончил Рон.
— Да, — широко улыбаясь, ответил я и встал, протягивая руку. Он пожал ее и притянул меня в объятия. — И что бы ни происходило между мной и Джинни, это тоже никогда не встанет между нами, — прошептал я ему. — Обещаешь?
— Да, — чуть помедлив, кивнул он. — Но ты поступил благородно. Я бы так не смог. Наверное.
Я удивился, но промолчал. Что, черт возьми, я наобещал Джинни?
— Надеюсь, ты хоть изредка не будешь такой задницей, как в последнее время, — громко добавил Рон, отталкивая меня от себя.
— Если только ты прекратишь меня лапать, — рассмеялся я и с облегчением вернулся на подлокотник. Буря прошла, и среди туч вновь засияло солнце. Мы снова вместе, снова втроем. «Э-э-э, нет, — шепнул мне мерзкий внутренний голосок, — ОНИ вдвоем, а ты с ними». Мне не хотелось вступать в бесполезный спор с самим собой. Кофе в этот раз удался просто идеально.
***
Мы прихлебывали кофе, Рон упоенно хрустел печеньем, к которому я притронулся бы только в случае надвигающейся голодной смерти, а с его лица потихоньку сползала мрачная мина. Гермиона смешно хмурилась и иногда встряхивала головой. Я смотрел на них и думал, что все же между этими двоими существует нечто, недоступное моему пониманию. Но не успел понять, рад я этому или огорчен, как подруга, окончательно проснувшись, решительно сказала:
