Неожиданный ответный удар отбросил Таша в сторону. На миг в глазах потемнело.

Он был слишком беспечным, подобравшись к этой твари так близко.

Саттаро кричал какие-то нелепости о том, что хватит сражаться и что в этом больше нет смысла. Несколько слов пробились к разуму Таша сквозь затихшие после удара «

Сожги, сожги!

» и тут же растворились в извечном шептании пламени.

Танцуй с огнем, танцуй!

От следующего удара, способного раздробить ему плечо, он с легкостью уклонился. Он не огонек свечи. Он – целый пожар.

На Турна обрушился град стремительных уколов, перемежающийся с огненными вспышками. Меч эс-Мирда, резавший обычные доспехи, как масло, не причинял большого вреда зачарованным, но Ташу удалось нанести врагу еще одну рану. Каменщик, рассвирепевший от того, что никак не мог достать проворного соперника, ее как будто не заметил.

Зато он наконец-то начал уставать. Наты не подарили ему бесконечную выносливость.

Рядом Птица и Глаза Гор сражались с Саттаро. Кружась вокруг Турна, Таш видел, как силанец тщетно бросался на более молодого и сильного противника и в конце концов упал, пронзенный мечом. Конструкт сражался не так уверенно, как в Эстараде, зато он не боялся ран и огня, порожденного зачарованным клинком Саттаро. Горный дух попросту не видел полыхающего прямо у него перед лицом пламени, которое и отвлекло Птицу перед тем, как тому был нанесен смертельный удар.

Глаза Гор с готовностью бросался в рукопашную. У него даже получилось выбить меч из рук Саттаро. Когда маг с конструктом намертво сцепились друг с другом, Ташу удалось подскочить сзади и ранить Саттаро. Плотный слой одежды, покрытой сложными символами, не пропустил острие глубоко, но оно добралось до тела. И это стоило Ташу того, что он едва не пропустил удар булавой.

Турн был уверен, что не промахнется, поэтому вложил в атаку всю силу, не предусмотрев защитные меры. Изматывающие тренировки с Са Реаном не прошли даром – каменщик не ожидал, что Таш, вместо того чтобы убежать, двинется навстречу. Но прием, которым удалось сразить Турна, был силанским. Навершие перехваченного за клинок оружия со всей силы впечаталось в лицо врага. Упав, он больше не поднимался.

Стоило бы проверить, мертв он или всего лишь потерял сознание, но на это не было времени. Бросив случайный взгляд на Глаз Гор и Саттаро, Таш внезапно осознал, что что-то не так.

То, что ему показалось схваткой «намертво», ей не было. Глаза Гор не пытался убить противника. Он стоял, по недавней привычке склонив голову, и внимательно слушал.

Предатель. Убить их всех! Заставить сгореть в костре!

Таш взревел. Взмахом руки он окружил себя пламенем и ринулся к Саттаро. Тот отскочил, но ему, пускай и размалеванному натами, было нелегко уйти в небольшом помещении от длинного силанского меча.

Шаг вперед, еще шаг. Бесконечно отпрыгивать невозможно. Губы убийцы шевелятся, но звуков оттуда нет. Слава богам или Схеме, Урд ее побери, что все заглушает песня огня!

Сожги! Преврати их в угли!

Не нужно было уметь видеть наты, чтобы прочитать растерянность во взгляде старого знакомца. Саттаро сам виноват в том, что его бывший сосед по невольничьей скамье стал таким сильным. Кто забрал Сердце мира с его законного места, заставил Схему сводить с ума ее живых ошибок?

Тот, от кого сейчас останется горсть пепла.

Рубящий удар едва не рассек Саттаро наискосок, от плеча до бедра. Он увернулся и уперся спиной в стену. Теперь всего один шаг, один выпад отделял Таша от победы.

И тогда весь мир утонет в пламени!

Внезапный толчок сзади выбил его из равновесия. Этой доли мига хватило, чтобы Саттаро ускользнул в сторону и расстояние между ними снова увеличилось. Таш в бешенстве повернулся.

Кто посмел ему помешать?

Перед лицом мелькнула серая кожа и потрепанная повязка. Глаза Гор все-таки сошел с ума, как и его брат. Иным нельзя было объяснить, что он попытался выбить оружие у своего же союзника.

Отлично! Он сам напрашивается на смерть.

В выигрыше можно было не сомневаться. Таш уступил в прошлый раз, но в этот он был вооружен, а ашарей делал его сильнее, в то время как дух Эстарады вместо зрения мог полагаться лишь на свои чувства.

Первая же атака подтвердила эту уверенность – Глаза Гор не смог уклониться от быстрого движения. Рана была бы смертельной, если бы он был живым существом, но конструкт все равно подался назад. Наверняка понимал, что после второго удара лишился бы головы.

Доводить дело до конца Таш не стал. Его настоящая цель – не конструкт, который нарочно отвлекал шерда от кинувшегося к выходу Саттаро. Враг пытался сбежать?

Не успеет. Он сгорит, сгорит дотла!

И снова пламя полыхнуло будто только по одному желанию, опалив хранителю брови. Саттаро это не остановило, но он был слишком далеко. Глаза Гор не пускал к нему, снова и снова бросаясь в бой.

– Сложи оружие, Огонек! Ты не понимаешь!

– Заткнись, предатель! – процедил Таш.

Дух Эстарады был слеп, поэтому он не заметил, как клинок серебристой змеей скользнул к нему и вошел глубоко в тело. Таш дернул меч назад и с ужасом осознал, что тот застрял. Глаза Гор схватился за гарду, не позволяя вытащить оружие.

– Я пытаюсь защитить…

– Я могу убить его и голыми руками! – не слушая, рявкнул Таш.

С огнем в крови он мог что угодно.

Таш выпустил рукоять и отбросил от себя горного духа так, что тот повалился на пол. Поднять булаву Турна было делом одного вздоха. Саттаро уже скрылся в коридоре, студеный воздух которого ударил в лицо, сбив угар ашарея и заставив на миг замешкаться.

Враг не ушел далеко – его высокая фигура показалась за поворотом. Напасть не дал догнавший Глаза Гор, но Таш еще раз избавился от него на какое-то время.

Саттаро уже рядом. На расстоянии пары шагов! И он больше не убегал.

Шипастая булава взвилась в воздух. Саттаро резко развернулся…

Из его рук на Таша испуганными глазами смотрела Лаана. Совсем как тогда, в Меррекете. У ее шеи блестела сталь ножа.

Булава застыла. Кровавый туман, застилавший все в пределах нескольких шагов, поредел.

– Подойдешь ближе – убью ее, – предупредил Саттаро.

Она умрет все равно!

Таш сделал шаг вперед. Сразу же на плечи, пригвождая к месту, легли ладони Глаз Гор.

– Стой. Тогда ты, твоя женщина и твой ребенок будете жить.

– Мой… кто?

– Прости, – прошептала Лаана. – Я не могла уйти, не узнав, что с тобой.

Занесенная для удара рука опустилась. Булава с грохотом покатилась по шедшему под углом полу.

Огонь в крови все еще требовал смертей, но Таш не мог их дать. Не такой ценой.

Он встал перед Саттаро на колени, зная, что если не сделает этого, то бросится на него как есть, рвать глотку хоть зубами, но отомстить.

– Твоя взяла. Я проиграл.

Старый друг спрятал нож.

– Нет. Ты победил.

Эртанд не хотел просыпаться. Он смертельно устал и мечтал отдохнуть, но кто-то терзал его тело, резал плоть и колол кости, заставлял биться спящее сердце, а закрытые глаза — против воли истекать слезами. Было так тяжело, словно на него навалился весь мир.

Неужели Саттаро был неправ? Иль с Урдом существуют, а он после смерти попал в Подземные чертоги Урда и это — его вечное наказание?

Когда Эртанд нашел в себе силы поднять веки, догадки подтвердились. Над головой, под круглым сводом пещеры, густо алел символ смерти. Ладони холодила каменная поверхность пола. Наты в этом месте словно имели вес. Они неподъемным грузом давили сверху, путая зрение бесконечными сплетениями линий, среди которых особенно выделялись четыре, похожие на полноводные реки. Сам Кровавый бог, стоя на коленях, склонился над ним в образе Саттаро — еще одно дополнение к вечным мучениям. Напротив замерло порождение Урда, серокожее безглазое чудовище, которое внимательно наблюдало за жертвой своего господина.

В руках Кровавого бога, заляпанного бурыми пятнами, мелькали то нить с иглой, то ножницы. Он вышивал наты на Эртанде, как ткачиха украшала бы узорами новое полотно.