Проклятье! Почему богам все время нужно вводить в простые уравнения жизни столько переменных, что результат невозможно угадать даже приблизительно? И слова матери ничуть не помогли.

Один из мужчин, оставшихся у огня, с подозрением скосил на нее взгляд. Лаана спохватилась – хорошее же впечатление она производит, бормоча себе под нос что-то невразумительное! Быстро доев мясо из миски, Лаана прибрала за собой и направилась в пещеру – спать.

У нее еще есть целый завтрашний день, чтобы принять решение.

В пещере было темно, тесно и сыро. Временами Эртанд едва протискивался через узкие ходы, обдирая локти и набивая синяки на коленях. Более крупному Турну, хромавшему на деревянной ноге, приходилось еще хуже. Один раз он вообще застрял на узком повороте. Эртанду с Саттаро пришлось вытаскивать товарища, аккуратно сбивая камни, чтобы не обрушился хрупкий свод.

Эти пещеры не были естественными. Местами они обвалились, а местами их как будто нарочно создали настолько извилистыми, чтобы взрослый мужчина мог проползти сквозь них с большим трудом, но на многих участках все еще чувствовалась рука человека. Прямые коридоры, окаменевшие балки, поддерживающие потолок, полустертые узоры незнакомых натов на стенах, блестевшие зачарованным металлом подставки для факелов, изредка скрипевшие под ногами глиняные черепки — когда-то тут часто бывали люди.

Эртанд даже мог назвать точную дату, когда это место оказалось заброшено, — первый год новой эры. Первый год, когда простым людям пришлось составлять новый календарь, основанный не на годовщинах коронации правителей, а на периодах ураганов, пожаров, наводнений и землетрясений. Год гибели Айгара Безумца, совсем ненадолго пережившего свое ужасное творение.

 На очередной развилке Саттаро задумчиво остановился и посветил в обе стороны факелом. Пепельные волосы вожака спутались, лицо измазалось в грязи так, что лишь по натам стало ясно: он не помнит, куда дальше идти.

Турн, крякнув, привалился к стене. Выглядел он не лучше спутника: в складки одежды намертво въелся буро-красный песок, на висках замерли капли пота. Под землей было душно, постоянная необходимость переползать на карачках завалы изматывала.

— Только не говори, что ты заблудился.

Саттаро промолчал.

– Неужели ты не додумался поставить какую-нибудь метку? — спросил Турн.

Бывший раб холодно глянул на него. Эртанд с интересом всмотрелся в ожившую черную волну натов. Сорвется или нет?

Терпение Саттаро было на исходе. Оно и неудивительно: в последние дни произошло слишком мало хорошего. Из-за предательства Ярхе хранители сидели у них на хвосте и не догнали лишь чудом. У Хетты была ллитская тинатка, которая могла достать воду хоть прямо из воздуха, а им приходилось выстраивать путь от одного источника до другого, делая сплошные крюки по засушливой местности.

Еще и Ме Роош их подставил. Ублюдок с поганой улыбкой заявил, что договор его гости выполнили не полностью, а потому он им ничем не обязан. Знал, что сейчас они не в том положении, чтобы спорить. Саттаро оставалось лишь забрать предложенные крохи припасов и уходить.

Каждый день с тех самых проклятых пор Эртанд надеялся, что следующий ручей окажется высохшим и они умрут от жажды, что передохнут ездовые гармы, ночью на их лагерь нападут дикие ящеры… Хоть что-нибудь, чтобы этот сумасшедший поход прекратился до того, как добьется успеха. Только выцарапанные наты не позволили ему злорадно улыбаться, когда выяснилось, что хранители каким-то образом умудрились их обогнать и первыми достичь Экоранты.

К сожалению, Саттаро был достаточно предусмотрителен для того, чтобы проиграть так просто.

– Если бы я оставил метку, это место мог бы найти кто-то другой, — отрезал он и зашагал в левый проход.

— Эй, ты уверен, что нам туда? — крикнул ему в спину Турн.

— Можешь посидеть там и подождать, если не хочешь поднимать свой зад. Но не обещаю, что мы за тобой вернемся.

Каменщик с грязной руганью оттолкнулся от стены и захромал следом. Эртанд дождался, пока он уйдет вперед, и пристроился сзади.

Саттаро приказал следить за каждым его движением. Турн был чересчур туп для предательства, а наты неизменно складывались в липкую паутину безоглядной преданности, но Саттаро уже перестал доверять и собственной тени.

Смешно, что единственный, кому он верил, втайне желал ему лютой смерти.

Нет

, — сказало что-то внутри.

Голова Эртанда сама собой склонилась набок, утягивая за собой все туловище. Влево — вправо… Саттаро – их спаситель. Его слово – закон.

Молодой тинат бережно погладил свешивающуюся с плеча сумку с медицинскими инструментами. Те самые, которыми Саттаро проводил операции в подвале Ме Рооша. Он научил пользоваться ими и Эртанда, чтобы тот помог учителю вскрыть собственную грудную клетку и поместить туда вечно бьющееся Сердце мира.

Эртанд был невероятно польщен тем, какую важную миссию ему доверили.

– Что мы ищем-то? — спросил Турн. -- Раз уж мы подошли так близко, можно наконец признаться? Тайный проход в Экоранту? Труп самого Айгара, чтобы его оживить? Хм… А это была бы неплохая идея.

– Других проходов к Экоранте нет. Где погиб Айгар, я тоже не знаю.

– Тогда что мы тут делаем?

Саттаро косо глянул на него, однако говорить продолжил. После смерти Ярхе они молчали целыми сутками, обмениваясь лишь короткими репликами: «дай», «нам туда», «нет». Наверное, тишина надоела и ему.

– Здесь когда-то было небольшое подземное поселение. Его защищали чары, но, видимо, через какое-то время они разрушились, и обвалы погребли под собой почти все. А потом проход нашли местные жители и разграбили то, что уцелело. К счастью, они не добрались до дальних комнат, на которых чары еще действуют. Там есть кое-что, что нам пригодится, чтобы попасть в Экоранту и избавиться от Хетты с Птицей.

– И что это?

– Сейчас сам увидишь.

Саттаро осветил стену. Здесь они были ровными, а потолочные опоры украшали детально вырезанные морды незнакомых зверей. Они походили на пустынных кошек, но обладали более мощными оскаленными челюстями, а вокруг головы ореолом вилась неправдоподобно большая грива. В глазах тварей было столько ненависти, что Эртанду стало не по себе.

– Это еще кто?

– Какие-нибудь вымершие животные, – ответил Саттаро. – Или идолы, которым молились во времена Айгара. Понятия не имею.

Один из фрагментов стены между двумя кошками оставался более темным, чем другие, когда к нему подносили факел. Эртанд собирался обратить на это внимание Саттаро, но тот уже коснулся каменной поверхности. Рука провалилась внутрь, не встретив препятствий.

– Нам сюда. Берегите головы, проход низкий.

 Турн исчез за вожаком в тот же миг. Эртанд немного помедлил, изучая проход.

Для обычного человека он должен был выглядеть такой же обтесанной каменной плитой, как и остальные. Да и тинатское зрение выхватывало обман с трудом – из-за витиеватых символов, густо покрывающих стену, от нее слегка рябило в глазах. В пещерах было слишком темно, чтобы за пеленой разглядеть узкий черный коридор. Не будь Саттаро, Эртанд со всеми своими способностями прошел бы мимо, в лучшем случае задумавшись, что с этой стеной не так.

Часть его испытала приступ благоговения перед мудростью предводителя. Часть пожалела, что на свет рождаются настолько умные чудовища.

 – Как ты вообще нашел эту дрянь?

По голосу Турна чувствовалось, что он тоже проникся уважением к находке Саттаро.

– Ее нашел не я, а пастухи, которые отдыхали в этих пещерах, и их дети. Но им не хватило ума понять, что это такое, а мне хватило.

– Ты родом из этих мест? – спросил Эртанд. –  Но ты же не шердской крови.

Саттаро на мгновение замер, а затем продолжил идти вперед, как ни в чем не бывало.

– Не для всех кровь имеет значение. Тебе ли не знать? В любом случае, деревни, где я родился, больше нет. Как и людей, которые в ней жили.