— Где Белль? — спросил он без обиняков.

— Дома, мистер Голд. Мы занесли вещи в химчистку, а потом мне нужно было в больницу, а Белль сказала, что устала и пошла домой.

— Ты оставила её одну?

— Я дала ей свой велосипед…

Голд не дослушал. Он уже выезжал с парковки, а в голове проносились картины — одна ужасней другой. Её могли избить, Регина могла просто наговорить ей всякого. Если он не обнаружит её дома, то окончательно сойдёт с ума, ещё больше Джефферсона. А два безумца для одного маленького города — это уже перебор.

Он заметил брошенный на дороге велосипед, подъезжая к особняку, и остановил машину.

Какова вероятность, что велосипед лежит в пыли из-за того, что Белль похитили, а не потому, что она сама бросила чужое имущество на дороге?

Голд вышел из машины, забыв взять трость, и спотыкаясь на каждом шагу, пошёл в дом. Дверь оказалась заперта. Внутри было тихо. Он не помнил, как открыл дверь и как переходил от одной комнаты к другой, крича имя Белль. Просто в один момент он очутился в саду.

Белль занималась прополкой своего цветника, но внутри что-то скручивалось в тугой узел от этого зрелища. Она стояла на коленях, одетая в белую блузку с коротким рукавом и свою любимую синюю юбку-солнце. Рядом с ней лежала куча из травы вперемешку с цветами.

Глядя перед собой, Белль зарывалась пальцами глубоко в сырую после дождя землю, вытаскивая росток вместе с корнем, клала его сбоку от себя и принималась за следующий. Вся её юбка была в земле.

«Почему она в босоножках?» — почему-то подумал он, прежде чем опомниться и осторожно приблизиться к ней.

— Белль, что ты делаешь? — осторожно спросил он.

— Я запустила сад, — безразлично ответила она, продолжая упорно копаться в земле, вырывая уже чёрные комья и складывая на кучи травы. — Всё заросло. Я просто пропалываю. Всё в порядке.

Голд понимал, что случилось что-то ужасное, но никак не мог понять, с какой стороны подойти к Белль, чтобы выяснить.

— Что случилось, Белль?

— Я не хочу говорить об этом, — задушенно прошептала она.

— Ты встретила Регину? Она наговорила тебе гадостей, да? Я убью её!..

— Нет, — Белль отрицательно покачала головой, движение получилось каким-то механическим. — Я видела папу.

— Почему же ты расстроена? Ты ведь так хотела с ним встретиться, — Голд хотел дотронуться до неё, но отдёрнул руку в миллиметре от светлых волос.

— Я думала, что если увижу его, смогу вспомнить своё прошлое, но ничего не вышло. Я просто смотрела на него и не узнавала. А он плакал и просил вернуться домой. Говорил, что больше не будет занимать в долг… — Белль неожиданно всхлипнула. — Я пошла с ним. Видела дом и цветочную лавку. Там было столько цветов… Я хотела его вспомнить. Так хотела…

— Ты вспомнишь, — он всё же погладил её по голове. — Обязательно. Только пойдём в дом, я…

— Я ненавижу этот дом! Этот город! — Белль вскочила на ноги и с ненавистью уставилась на него. — Здесь всё ненастоящее! Время не движется! Разве ты не замечаешь?

Эта вспышка была настолько неожиданной, что Голду сделалось страшно.

— Белль, успокойся. Пожалуйста, ты меня пугаешь… — как можно более спокойно попросил он, но это ещё больше её разозлило, а Голд не представлял, что ещё можно сделать? Будь это горничная вроде Молли, он бы просто хорошенько её встряхнул. Он почти собирался так сделать, когда Белль снова заговорила.

— А знаешь, что сказал мне о тебе отец? Он сказал, что это ты похитил меня и продал мамочке Миллс!

— Ложь! — прошептал он, сам понимая, насколько жалко это прозвучало. Его плечи сжались, он сам попятился от неё.

— Он умолял меня не возвращаться к тебе! Кричал, что ты монстр! Что это ты виноват во всех несправедливостях, что творятся в городе! — гневно продолжила Белль. — Это тоже ложь?

— Белль, я ведь обещал тебе, что только год… — попытался он напомнить ей о договоре. Больнее всего было слышать всё это именно от Белль, от той, которую он любил.

— Ты специально загадал этот срок, потому что знал, что этот год никогда не пройдёт! — прокричала она обвинительно. Её била самая настоящая истерика. Всё напряжение, что накопилось за эти месяцы, сейчас рвалось из неё, сметая всё на своём пути. Её отпустил страх, ей было плевать на последствия. Наверное, она даже ожидала от мистера Голда, что вот сейчас он снова накричит, даже ударит, придумает жуткое наказание, покажет своё истинное лицо чудовища, о котором шепчутся по углам жители Сторибрука. Такой исход показался бы ей самым нормальным.

— Здесь каждый день похож на предыдущий! Время не движется! Даже Молли этого не замечает! Она изо дня в день делает одно и то же и не видит этого! Все жители как марионетки, как мертвецы! И я скоро стану такой же! Я вечно буду привязана к твоему особняку, как к той чёртовой мельнице! Это никогда не кончится!

— Белль!.. — он потянулся к ней, чтобы обнять, успокоить.

— Это не моё имя! — она наотмашь ударила его по рукам и снова отбежала, как маленький озлобленный зверёк. — Ты его мне дал! А я вообще не знаю, кто я такая! А ты всё знаешь! Знаешь! Это твой город! Ты всё продумал! Ты же сам сказал, чего хочешь! Хочешь, я станцую для тебя? Хочешь?! Ты ведь для этого меня купил у мамочки Миллс!

Белль начала остервенело срывать с себя одежду, ещё больше пачкая её в земле. Пуговицы на блузке брызнули и потерялись в траве, юбка оказалась сброшена под ноги и окончательно затоптана. Она застряла на лифчике, раньше застёжки были спереди, и Голд воспользовался заминкой, подошёл и крепко прижал её к себе. Белль застыла в его руках напряжённая, как струна, готовая в любой момент снова сопротивляться.

— Послушай меня. Пожалуйста, только послушай, — зашептал он ей, не переставая поглаживать по затылку. — Скоро всё закончится. Этот год не будет длиться вечно. Нужно потерпеть всего чуть-чуть. Ты права. Этот город стал таким по моей вине. Но это не навсегда. Осталось совсем немного, и всё пройдёт. Тогда же у тебя появится выбор, и знаешь почему?

Белль дрожала в его объятиях, как в лихорадке, но напряжение постепенно отпускало её.

— Потому что ты вспомнишь, кто ты есть.

— Ты меня обманываешь, — охрипшим голосом ответила она.

— Нет, милая моя, хорошая, это правда. Только поверь мне. Всё будет хорошо. У нас… у тебя всё будет хорошо.

Голд не знал, сколько времени они вот так простояли в саду. Становилось прохладно, а Белль по-прежнему была только в нижнем белье. Он заглянул ей в лицо.

— Ты в порядке?

Она пожала плечами.

— Пойдем внутрь? — спросил он. Белль в ответ кивнула.

— Плохая тебе попалась содержанка. Истеричка…

— Самая лучшая.

***

Вечером того же дня они расположились в гостиной. Голд задумчиво размешивал кофе в маленькой чашечке, а Белль после душа сидела на диване, завёрнутая в плед, с огромной кружкой мятного чая в руках.

Голду нравилось просто сидеть в тишине и ни о чём не думать. Появлялась иллюзия, что у них всё в порядке, и нет никаких проблем. После хлещущих через край эмоций прошедшего дня эта иллюзия казалась настоящим спасением.

— А что будет с твоим городом? Всё так и останется?

Голд неохотно отставил чашку на журнальный столик и нахмурился. Кажется, этот день не закончится никогда. Может статься, Белль вернулась ему в наказание? Чтобы он тоже страдал, как другие жители.

— Нет. Сторибрук тоже ждут сильные изменения. И думаю, не в лучшую сторону, — признался он, ожидая волну новых обвинений. Несмотря на это, больше не хотелось увиливать или скрывать что-то. Никаких сил на это не осталось.

— Почему ты так жесток с горожанами?

— А почему ты так печёшься об этом проклятом городишке? — ворчливо спросил он. — Какое тебе дело до этих людей? Они сами виноваты в своих бедах! Они заслужили!

— Чем они это заслужили?

— Да какая разница? Никто из них и пальцем не пошевелит, если с тобой случится беда. Почему ты, и уж тем более, я, должны о них заботиться?