Мы направлялись в Тамаринд, а точнее — в волчью деревню, находящуюся при нём. На ближайшие две недели я могла выбрать для нас любое место проживание и всё же остановилась на нём. Надеялась, что тамошние волки простят нам дискомфорт, вызванный надзором множества турьеров.

В сущности, королевские маги в этот промежуток времени должны были стать лишь наблюдателями и следить за тем, чтобы ни один из принцев не нарушал договор. Поставив подпись, я обязала себя и всех нас на добровольную жизнь в течение оговоренного срока в волчьей деревне без возможности выхода из неё.

Конечно, вряд ли это можно было назвать свободой в прямом смысле слова, но игра стоила свеч. Сейчас меня больше всего волновал Арден и переворот, который мог произойти под его руководством. Дать ему знать о том, что происходило во дворце, я никак не могла, и сейчас переживала, что они с прочими двуликими наломают дров.

Ещё я опасалась, что когда мы приедем в деревню, Ардена там не будет. Ведь во время своеобразной встречи с Радой я видела его, находящимся где-то в глубоком лесу.

В Тамаринд мы прибыли ранним утром, в то время как город всё ещё спал, окутанный предрассветной негой. Тёмное над нами, но светлое на горизонте, небо напоминало чашку кофе, куда только что налили молоко.

Экипажи катились по узким улочкам, и, глядя на мелькающие за окошкам дома, я неожиданно испытала безграничное счастье. Зародившееся еще в первую минуту воссоединения с родителями, оно расцвело именно сейчас, когда мы оказались в родном для меня Тамаринде. Даже не верилось, сколько всего произошло за время разлуки, а дороги наши всё равно сплелись и привели обратно — в этот тихий скромный уголок давно ушедшего детства. Сейчас рядом не хватало лишь Эрика, и меня, как и родителей, всю дорогу снедало волнение. Поскольку выходить из деревни в ближайшие две недели было нельзя, мы решили разузнать о нём через серых волков. Про себя я подумала, что, возможно, оно и к лучшему. Сперва мне самой следует с ним поговорить и подготовить к такому важному известию.

Перед отъездом нас заверили, что из приюта его так и не забрали, и все эти дни он провёл в спокойном неведении, даже не подозревая, чем обернулась поездка сестры в столицу. Меня несколько удивляло, что король не приказал доставить Эрика во дворец сразу же, но, видно, на то были свои причины.

Мои давешние опасения не оправдались, и, как оказалось, в деревне нас уже ждали. Стоило экипажам выехать на дорогу, ведущую прямиком к селению волков, как около них появились серые, призванные нас сопроводить. Это были те двуликие, каких приставил ко мне Арден в качестве охраны. Я предположила, что всё это время они крутились поблизости с дворцом, и когда узнали о нашем отъезде, поспешили с новостью в Тамаринд. Двуликим не требовался длительный отдых, они бежали быстрее лошадей, и потому добрались раньше нас.

Один за другим белые волки выходили из экипажей и ступали на приветливую землю, напитанную родными истоками. Нам была приготовлена гостеприимная встреча, и все до единого местные жители вышли из домов, чтобы нас поприветствовать.

Впереди остальных стояла Алексия Блэк, по старинной традиции держа тарелку с волчеягодником. Когда-то о таком обряде мне рассказывал Арден, говоря, что эти ягоды для волков являются особенными. Они символизируют удачу и счастье, а ещё ими принято встречать самых дорогих и важных гостей.

Несмотря на присутствие турьеров, здешние волки были нам рады. И, судя по лицам некоторых из них, почитали за честь принимать у себя принцев.

Окинув Алексию лишь беглым взглядом, я выискивала в разномастной толпе знакомую фигуру. Рядом с высшей волчицей стоял брат Ардена, а вот его самого, к своему глубокому разочарованию, среди присутствующих я так и не обнаружила.

— Добро пожаловать, — произнесла Алексия, когда мы, спустившись с холма, где оставили экипажи, приблизились к ним.

Её взгляд метнулся в мою сторону и, улыбнувшись, я приветственно кивнула в ответ.

Белые волки подходили к Алексии, брали по нескольку ягод и, съедая их, тут же с ней обнимались, а после называли свои имена. В тот миг, когда очередь дошла до меня, внутри шевельнулось уже известное мне чувство, возникающее всякий раз, стоило одному высшему волку оказаться поблизости. Интуитивно посмотрев в сторону дальних домов, я увидела его, стоящего в самом конце дороги. Нас разделяло большое расстояние, но могла поклясться чем угодно, что взгляд голубых глаз был направлен на меня. Это было практически так же, как при встрече с родителями. Рука опустилась, и горсть тёмно-синих ягод рассыпалась по земле. Волна несказанного облегчения и радости нахлынула с силой цунами и буквально толкнула вперёд.

Лишь усилием воли заставляя себя не сорваться на бег, я стремительно двинулась ему навстречу. Было всё равно, что вокруг больше сотни волков, что на меня устремлено множество взглядов. Разве всё это имеет значение, когда одно жаркое любящее сердце стремится навстречу другому?

Он тоже направился в мою сторону, и чем ближе мы становились, тем сильнее искрился воздух. Рассвет вступил в полную силу, и теперь его розово-алые краски падали на крыши домов, кроны деревьев…ведущую нас друг к другу дорогу. Наверное, со стороны кто-то мог бы подумать, что оказался свидетелем одного из бульварных романов, но это было куда больше. И то, что переполняло изнутри, имело множество оттенков, из которых влюблённость являлось лишь малой частью.

Мы замерли, не дойдя друг до друга несколько шагов. Скупой на выражение чувств, не привыкший показывать, что творится в душе, сейчас Арден казался как никогда открытым. Среди всего прочего, что отражали его глаза, выделялись и радость, и боль, и чувство вины, вызванной тем, что не смог меня защитить.

— Привет, — заговорила я первой, понимая, насколько глупо это сейчас звучит.

— Привет, — Арден усмехнулся, но глаз его улыбка не коснулась. — Рад, что ты вернулась.

На последних словах его голос стал хриплым и, выругавшись про себя, волк внезапно сократил между нами расстояние, и крепко, отчаянно меня обнял.

— Чёрт бы тебя побрал, Юта, — выдохнул он куда-то мне в волосы. — Думал, пополню ряды белых, поседев раньше времени!

Я сдавленно фыркнула, украдкой смахивая выступившие слёзы и сознавая, что настолько часто плакать от счастья, мне ещё не приходилось.

В доме, принадлежавшем семье Блэк, собралось восемь волков, одна лиса и один турьер. Молоденькая серая, прислуживающая за столом, разлила по чашкам терпкий травяной отвар, нарезала мясной пирог, щедро сдобренный розмарином, и разложила его по тарелкам. Затем, убедившись, что её помощь не требуется, незамедлительно удалилась, тихо прикрыв за собой дверь.

Несмотря на жару, царствующую на улице, в доме было прохладно. Массивный деревянный сруб источал приятный смолянистый запах, под высоким потолком висела люстра, сделанная из скрюченной коряги, в дальнем углу примостился мягкий уголок, покрытый пледом из овечьей шерсти. На окнах висели простые белые занавески, сейчас раздвинутые в стороны и позволяющие свету беспрепятственно проникать внутрь.

Пока все рассаживались, я изучала интерьер и не могла им налюбоваться. В целом обстановку в доме высших волков можно было охарактеризовать тремя определениями: просто, естественно и близко к природе. Только натуральные материалы и цвета. Никакой краски, ничего искусственного.

Разговор предстоял долгий, и некоторое время все хранили молчание, не зная, с чего начать. Алиса, сидящая рядом с Дианом, задумчиво постукивала пальцами по столу и смотрела прямо перед собой; Алексия отпивала чай, глядя на неё поверх чашки; Арден сложил руки на груди и исподволь наблюдал за белыми волками, периодически смотря и на меня.

Первым делом, перед тем как здесь собраться, мы с родителями расспросили волков об Эрике. Убедившись, что во дворце нас не обманули, и он по-прежнему находится в приюте, несколько успокоились.