Я начинаю понимать, что он прав. Как, черт возьми, я мог подумать, что в моей очень бедной, очень мексиканской и очень темной жизни появится очень красивая, очень богатая и очень белая Бриттани Эллис?

Диего Васкес, парень из школы, родился в северной части Фейерфилда. Конечно, мои друзья считают его белым парнем, хотя кожа у него темнее, чем у меня. К Майку Бернсу, белому парню, который живет на южной стороне, они относятся как к мексиканцу, хотя в нем нет ни капли мексиканской крови. Или латиноамериканской крови, если на то пошло. Он – один из нас. В Фейерфилде место рождения определяет твою личность.

За дверью гаража раздается гудок. Энрике нажимает на кнопку, чтобы поднять ее. Хавьер Морено заезжает внутрь.

– Закрой дверь, Энрике, – еле слышно просит Хавьер. – La policía[43] ищет нас.

Мой двоюродный брат нажимает на кнопку и выключает свет в мастерской.

– Что, черт возьми, вы натворили?

Кармен сидит на заднем сиденье; глаза у нее налились кровью, от наркотиков или алкоголя – не могу точно понять. И она могла переспать с тем, кто оказался с ней на заднем сиденье, – я слишком хорошо знаю, как Кармен выглядит после этого.

– Рауль пытался замочить Сатин Гуда[44], – Кармен высовывает голову из окна машины. – Но он промазал.

Рауль поворачивается и орет на нее с переднего сиденья:

– Puta[45], сама попробуй стрелять по движущейся мишени, когда за рулем Хавьер.

Я закатываю глаза, а Хавьер выходит из машины.

– Тебе не нравится, как я вожу, Рауль? – спрашивает он. – Если так, я двину тебе по морде.

Рауль тоже выходит из машины.

– Хочешь кусочек меня, culero?

Я встаю перед Раулем и пытаюсь его удержать.

– Парни, хватит. La policia снаружи. – Это первое, что говорит Сэм – парень, который, видимо, был с Кармен сегодня.

Полиция светит фонариками в окна, поэтому всем в гараже приходится пригнуться. Я, затаив дыхание, прячусь за большим ящиком инструментов. Вот только покушения на убийство мне не хватает. Я уже чудом избежал ареста, но когда-нибудь удача меня покинет. Членам банды редко удается избежать встречи с полицией. Или срока в тюрьме. На лице Энрике можно прочесть все его мысли. Он столько вкалывал, чтобы открыть мастерскую, и теперь четверо школьников могут погубить его мечту – пусть только попробуют пикнуть. Копы загребут вместе с нами и его, с тату «Мексиканской крови» сзади на шее. Его бизнес развалится в течение недели.

Кто-то дергает дверь в магазин. Я морщусь и молюсь, чтобы она была заперта. Полиция барабанит в дверь и снова светит фонариками в окна гаража. Интересно, кто их предупредил, – в этом районе нет наркоманов. Секретный код молчания и преданности охраняет семью. Спустя вечность копы, похоже, уезжают.

– Черт, мы были на волоске, – говорит Хавьер.

– Слишком опасно, – соглашается Энрике. – Подождите десять минут, затем убирайтесь отсюда.

Кармен выходит, вернее, выпадает из машины.

– Привет, Алекс. Я скучала по тебе сегодня.

Я бросаю взгляд на Сэма.

– Да, я вижу, как сильно.

– Сэм? Мне он совсем не нравится. – Воркуя, она приближается ко мне.

Я чувствую исходящий от нее mota[46].

– Возвращайся ко мне.

– Этому не бывать.

– Это из-за твоей глупой партнерши по химии? – Она хватает меня за подбородок и пытается заставить посмотреть на нее, длинные ногти впиваются мне в кожу.

Я хватаю Кармен за запястья и тяну ее в сторону. Удивительно, как моя нереальная бывшая девушка превратилась в нереальную стерву.

– Бриттани не имеет к нам никакого отношения. Я слышал, что ты наговорила ей гадостей.

– Иза тебе разболтала? – Ее глаза превращаются в щелки.

– Просто отвали. Или будешь иметь дело с не на шутку обозлившимся бывшим парнем.

– Ты злой, Алекс? Нет, ты не злишься. Ты скорее переживаешь.

Она права. После того как Кармен изменила мне, мне понадобилось время, чтобы пережить случившееся. Я пытался понять, что дали ей другие парни, чего не смог дать я.

– Я переживал, – говорю ей. – Но все прошло.

Кармен шлепает меня.

– Пошел ты, Алекс.

– Голубки ссорятся? – Хавьер медленно обходит капот машины.

– Cállate[47], – в один голос говорим мы с Кармен.

Кармен идет обратно к машине и падает на заднее сиденье. Я наблюдаю, как она притягивает Сэма к себе. Звуки страстных поцелуев и стоны разносятся по автомагазину. Хавьер кричит:

– Энрике, открывай дверь. Мы сваливаем отсюда.

Рауль, только что вернувшийся из туалета, спрашивает меня:

– Алекс, ты идешь? Ты нам нужен, чувак. Пако и Сатин Гуд назначили стрелку сегодня в Гилсон-парке. Ты же знаешь, что Гуд не умеет драться честно.

Пако не рассказал мне про стрелку, потому что знал, что я попытаюсь отговорить его. Иногда мой лучший друг попадает в такие ситуации, из которых не может выбраться в одиночку. И порой он заставляет меня принимать в них участие.

– Я в деле.

Я запрыгиваю на переднее сиденье, а Рауля зажала сзади эта парочка голубков. Мы успеваем постоять в пробке, прежде чем добираемся до парка. Напряжение в воздухе нарастает так, что я чувствую его в моих костях. Где Пако? Его уже побили в переулке? Там темно. Вокруг двигаются тени, мои волосы встают дыбом. Все выглядит угрожающе, даже деревья, завывает ветер. Днем Гилсон-парк не отличается от любого другого пригородного парка ничем… кроме граффити «Мексиканской крови» на соседних зданиях. Это наша территория. Мы пометили ее.

Мы в пригороде Чикаго; всеми улицами, ведущими сюда, управляет наша банда. Это настоящая уличная война, в которой другие банды борются с нами за территорию. В трех кварталах отсюда стоят особняки стоимостью миллион долларов. А здесь, в реальном мире, на улице разгорается война. Люди, живущие в своих дорогих домах, даже не подозревают, какая перестрелка вот-вот начнется менее чем в километре от них.

– Вот он. – Я указываю на две фигуры, стоящие в нескольких метрах от качелей в парке.

'Уличные фонари в парке не работают, но я сразу узнаю Пако по его невысокой фигуре и фирменной позе борца, готового к бою. Один силуэт толкает другой, и я на ходу выпрыгиваю из машины. Потому что по улице идут еще пять дружков Гуда. Я готов драться рядом с моим лучшим другом, поэтому гоню мысли о том, что после этой потасовки мы все отправимся в морг. Если я буду уверен в себе, то я выиграю. Если стану накручивать себя, то погибну.

Я бегу к Пако и Сатин Гуду, чтобы опередить его дружков. Пако хорошо дерется, но его соперник как червь пытается выбраться из-под его захвата. Я хватаю Гуда за воротник и тяну вверх, а потом мои кулаки делают все остальное. Прежде чем он сможет встать и дать мне сдачи, я смотрю на Пако.

– Я разберусь с ним, Алекс. – Пако вытирает кровь с губы.

– О'кей, а что насчет этих?

Я пристально смотрю на пятерых приближающихся парней. Сейчас, когда я смотрю на них внимательнее, я понимаю, что эти ребята очень бодрые. Это все лишь очередные, пусть и сильные, противники. Противники, которых я могу победить. Но они буквально излучают опасность. Хавьер, Кармен, Сэм и Рауль стоят рядом со мной. Должен признать, что вместе мы внушаем страх, даже Кармен. Эта девочка может постоять за себя в драке, а ее ногти просто смертельно опасны. Парень, которого я отшвырнул от Пако, встает и указывает на меня:

– Ты труп.

– Послушай, епапо[48], – начинаю я.

Маленькие парни ненавидят, когда подшучивают на их ростом, но я не могу удержаться:

– Возвращайся к себе и оставь эту дыру нам.

Епапо указывает на Пако:

– Он украл мой руль.