То есть подруга меня все-таки прикрыла.

— Ну да. По пути в школу я говорила с ней по телефону. Ей уже намного лучше.

Пока ученики выходили из класса, мисс Маллинз изучала мой зашифрованный шедевр. На первый взгляд там не было ничего, кроме набора терминов и шутки про мороженое. Поэтому я стояла перед учительницей в полной уверенности, что бояться мне нечего. Тем более рядом была лучшая подруга. О чем еще можно мечтать?

— Я, наверное, пойду.

Бруклин, моя самая лучшая подруга с третьего класса, моя соратница и наперсница, которой я всецело доверяла, развернулась и дала деру из лаборатории, как курица, которой отрезали голову. Правда, Брук бежала намного целеустремленнее.

С отвисшей челюстью я уставилась ей вслед. Со мной такое бывает, когда меня бросает на произвол судьбы человек, с которым я делюсь самыми сокровенными и мрачными тайнами. Если, конечно, у меня такие есть.

Мисс Маллинз отдала мне записку и терпеливо улыбнулась:

— Во-первых, температура правления ковалентных связей не высокая, а низкая. При высоких температурах плавятся ионные соединения. Во-вторых, мы сдали контрольные две недели назад, поэтому я рада, что ваш энтузиазм все еще теплится. А в-третьих, вынуждена согласиться с вашей оценкой, мисс Макалистер. Взрыв сверхновой — очень точное описание.

Не успей я вовремя прикрыть варежку, челюсть отвалилась бы на пол, ей-богу. Я пыталась придумать, что на это ответить, но никак не могла отделаться от мысли, что мисс Маллинз глазела на Джареда. Да она же старая! Ей же, блин, лет сорок!

— В чем дело? — словно решила возразить учительница. — Я ведь еще не умерла.

Я почувствовала, как мой рот расплывается в улыбке. Обожаю мисс Маллинз. Озорные искорки в ее глазах лишь украсили сегодняшний день, как украшает даже самые вкусные кексы разноцветная посыпка.

— Простите за записку, — пробормотала я, преисполнившись раскаяния.

Мисс Маллинз улыбнулась:

— Я знаю, какой сегодня день, Лорелея.

Я удивленно заморгала. Откуда она знает?!

В знак поддержки она коснулась моей руки:

— Если тебе что-нибудь нужно, смело обращайся.

От ее сочувствия грудь сдавило какой-то невидимой силой, а легкие затопило грустью. Не меньше минуты я стояла, словно онемев, пока наконец не прошептала:

— Спасибо.

Мисс Маллинз лукаво улыбнулась:

— Но если еще раз поймаю тебя с запиской…

— Не поймаете. Это больше не повторится, даю слово.

Придя в себя, я засунула улику в карман.

Мисс Маллинз улыбнулась и кивнула на дверь. Благодарно вздохнув, я собрала учебники и двинулась к выходу.

— До завтра.

— Само собой, — весело отозвалась учительница.

Под классом меня поджидала Бруклин.

— Что на тебя нашло?! — набросилась я на подругу с обвинениями.

Та драматически закатила глаза:

— Я тебя умоляю! Мисс Маллинз души в тебе не чает.

— Есть такое дело.

— К тому же меня гораздо сильнее интересует взрыв сверхновой. — От этих слов я встрепенулась, а подруга подалась ближе и соблазнительно промурлыкала: — Говоришь, он суперклассный?

— Пылающее инферно тебя устроит?

— Мамочки! Дождаться не могу, когда сама его увижу. Жаль, что придется ждать, но мы вот-вот опоздаем на второй урок. Если правильно разыграем карты, может быть, прокатит опоздание из-за перекуса. Знаю, я многого хочу, но…

Брук замолчала, потому что я резко остановилась.

Она в ужасе уставилась на меня:

— Я имела в виду, что нам нужно прибавить ходу, а не застывать на месте, Стоп-Кран Макалистер.

В то утро меня беспокоило несколько вещей сразу. Например, плакат на стене. Когда я отпросилась с первого урока в уборную, я видела, как на тот самый плакат смотрит директор Дэвис. А еще я могла поклясться, что Джаред что-то сказал до того, как я обернулась. Что-то вроде «Я сильнее», если память не подводит. И наконец, когда он взял меня за руку, я и не заметила, как оказалась на ногах. Хотя последнее можно списать на гормоны. И все же…

— Макалистер. Меня зовут Лорелея Макалистер.

Бруклин укоризненно поджала губы:

— Я в курсе, как тебя зовут, с того самого дня, как в третьем классе надрала тебе зад.

— Ну конечно! — Я ошалело глянула на подругу. — Никакой зад ты мне не надрала, а Джаред меня раньше никогда не видел, но все равно назвал Лорелеей Макалистер. Он сказал «Всегда пожалуйста, Лорелея Макалистер».

— Ты же сама ему сказала, как тебя зовут.

— Я назвала имя, а не фамилию. Откуда он знает мою фамилию?!

Бруклин усмехнулась и ткнула пальцем в мой блокнот. Я перевернула его, и с обложки на меня уставились огромные красно-черные буквы «ЛОРЕЛЕЯ МАКАЛИСТЕР».

— Ты как вообще? — спросила Брук.

— Порядок. — Я тряхнула головой, словно пыталась избавиться от прилипшей к волосам паутины. — Просто день сегодня какой-то… даже не знаю… странный. Как будто мир накренился совсем капельку, но мне все равно трудно сохранять равновесие.

— Тебе нужно заправиться кофеином.

Я улыбнулась:

— Было бы неплохо.

— Кофеин — это всегда неплохо.

— С твоей логикой не поспоришь.

Мы наконец пошли на второй урок.

— Спасибо. Я как раз собиралась ляпнуть что-нибудь логичное. Это вроде как само по себе логично.

- И все же нам стоит раз и навсегда разобраться, чей зад надрали, а чей танцевал футбольный победный танец.

— Твой зад умеет танцевать футбольный победный танец? — изумилась Бруклин.

— В тот день, когда он надрал твой, очень даже умел.

— А пропукать алфавит?

Рассмеявшись, я кивнула, а потом резко втянула носом воздух. Нечаянно я коснулась чьей-то руки и получила в ответ прилив энергии. Я оглянулась, но в коридоре было так много людей, что найти источник оказалось невозможно. А секунду спустя у меня в голове вспыхнуло видение. Коротенькое, словно мгновенный проблеск. Кто-то стоял и смотрел на девушку. На ней была изодранная футболка абрикосового цвета и капри цвета хаки, заляпанные кровью. Она тряслась в грязи на обочине и извергала на землю содержимое желудка. Да уж, не самое приятное видение в моей жизни.

Уже в классе, где по расписанию у нас второй урок, я посмотрела на свою абрикосовую футболку и капри цвета хаки. Нахлынул жуткий страх. Девушкой на обочине была я. Чтобы понять, поднялась ли температура, я потрогала лоб, но ничего странного не ощутила. И с чего бы мне торчать на какой-то неизвестной дороге? Слава богу, мои видения скорее вызывают любопытство, чем предсказывают будущее. И все-таки надо было, блин, надеть синюю футболку.

— Новенького уже видели? — спросил Глюк, присоединившись к нам с Бруклин за столиком, где мы обычно обедали.

— Видели? — переспросила я. — Да я его чуть не убила.

— То есть дело дрянь.

Не удержавшись, я стащила с тарелки Глюка кусочек жареной картошки.

Между прочим, он самый чудаковатый из всех крутых парней, которых я знаю. Этот умный и забавный коротышка нравился в школе абсолютно всем. Что само по себе странно. А еще Глюк заметно мужает. За одно только лето вымахал на целых семь с половиной сантиметров. Вот что за гадство такое?

Даже Брук развивалась в нормальном темпе и прямо сейчас во всеоружии стояла на самой границе настоящей женственности, тогда как я, похоже, застряла в стране жвачек и чупа-чупсов. До сих пор я каждый вечер молюсь, чтобы фея, отвечающая за женские отличительные черты, подняла уже свой зад и сделала свое дело. А все потому, что я, мягко говоря, все никак не расцвету, как другие девушки. Словно мало мне всех этих бед, природа наградила меня доводящей до белого каления гривой цвета ржавого железа, бесцветными серыми глазами и почти прозрачной кожей болезненного мучного цвета. Вдобавок у меня узкий подбородок, зато огромные глаза и слишком крупный для моего лица рот. Одним словом, посмотреть не на что. Разве что прямо завтра сходство с эльфом вдруг станет последним писком моды.