— Крейгор гордился бы нами, будь он здесь, — ответил Гавриил. — Илай процветает, как и вся Элладея. У нас много богатых союзников, которые всегда готовы нам помочь, как и мы им. Королевство стало богаче за последние столетия.

— И намного сильнее, — добавил Мартирас, покачиваясь из стороны в сторону. — у Крейгора было всего пара тысяч воинов, с которыми он завоевал Илай. А сейчас в нашей армии больше пятидесяти тысяч солдат. С таким войском мы могли бы завоевать мир.

— Так что ж ты его не завоюешь? — спросил один из охотников. — Твой предок гордился бы тобой. Ты стал бы ещё более великим, чем он.

— Придет и моё время, когда этот мир падет к моим ногам! — заявил Мартирас, высоко поднимая руку и падая на поваленное дерево рядом с Гавриилом. — И тогда я искореню все лже-религии, все люди будут приходить ко мне с благодарностью и дарами, потому что этот мир будет моим! — он ещё выше поднял руку, что окончательно нарушило его равновесие и он оказался на спине. Попытки подняться под дружный смех мужчин не увенчались успехом.

— Конечно, Мартирас, мир сам падет перед тобой на колени… От смеха, когда увидит тебя таким, — Гавриил, смеясь, подал брату руку, помогая подняться. Мартирас исторгал проклятия в адрес своих обидчиков и всех врагов государства, пока его не довели до палатки, где он вскоре уснул. Вернувшись к костру, Гавриил протянул добытые из палатки шкуры Азъену. — Вот. Лучше тебе сегодня переночевать у костра. Спать рядом с Мартирасом, когда он пьян, может быть опасно для здоровья.

Несколько мужчин поддержали Гавриила. Видимо, им уже доводилось проводить ночь в одной палатке с его братом. Кто-то даже сочувственно качал головой, смотря, как Азъен расстилает шкуры, но все как один разошлись по своим палаткам. Сейчас, лежа под открытым небом и вглядываясь в медленно угасающий огонь, Азъену думал, что так ему даже больше нравится — огонь согревал его, а звук тихо потрескивающих веток успокаивал, быстро погружая его в крепкий сон.

В этот раз ему не мешали ни холодный воздух, ни жесткая земля, ни даже громкий храп Мартираса, слышный, наверно, на многие десятки метров вокруг. Он проснулся с первыми лучами солнца, когда они только начали освещать самые заснеженные верхушки гор, отражаясь ярким желтым светом, становясь похожим на золото. Покидав остатки хвороста в догоравший костер, где еще оставались угли, он пошел за новыми. Вряд ли сегодня охотники проснутся рано после вчерашнего вечера, поэтому можно и не торопиться. Ноги сами повели его в направлении к водопаду, о котором он вчера говорил с Леоном.

Шум воды всё нарастал по мере приближения к цели. Когда, наконец, деревья расступились, перед Азъеном открылась захватывающая дух картина большого водопада несколько метров высотой. Вода стекала с отвесной скалы и впадала в чистое широкое озеро небольшого размера, окруженного высокими деревьями. Опустившись на колени, Азъен зачерпнул ладонями кристальную воду. Ему казалось, что она не только чище той, что течет мимо Илай, но и имеет свой запах — свежий, бодрящий горный воздух словно пропитал её. Может, поэтому-то вода и течет так звонко, пропитанная хрустальным горным воздухом?

Азъен заметил в округе нескольких животных, боявшихся подойти ближе к воде из-за человека: пара оленей и лис выглядывали из-за деревьев, не зная, чего им ждать, за ними жались более мелкие зверьки.

Не делая резких движений, юноша медленно отошел от воды, садясь у ближайшего дерева. Закрыв глаза, он вдохнул свежий бодрящий воздух, кружащий голову, а шум воды превращался в незамысловатую мелодию, заставляя сердце биться ей в такт. Рука уже тянулась к сумке, нащупывая в ней тонкий холодный металл. Музыка флейты слилась с журчанием воды, создавая симфонию звуков.

Животные, перестав чувствовать угрозу, подходили к воде, многие замирали, прислушиваясь к звучавшей мелодии. А когда Азъен открыл глаза, то увидел рядом с собой крупного серого волка. Хищник стоял неподвижно, всматриваясь в человека, но встретившись с золотыми глазами, узнал старого знакомого и подошел ближе. Черный мокрый нос коснулся руки юноши, слабо толкая её, словно интересуясь, как прошли последние месяцы у его друга. Азъен убрал флейту, протягивая руки, чтобы зарыться в густую серую шерсть.

— Всё хорошо. Спасибо тебе, — прошептал он волку, обнимая его за шею. Тот облегченно вздохнул, кладя голову ему на плечо. — Да, мне тяжело, и я скорблю, но ничего уже не изменишь. Я смирился…

— Восхитительно, — тихий голос Леона, прозвучавший рядом, оказался слишком неожиданным и напугал Азъена. Обернувшись, он встретился с серыми глазами мужчины, крепче прижимая к себе волка в попытке защитить, увидев у того лук и стрелы. Мужчина примирительно поднял руки, показывая, что не собирается нападать.

— Вы давно тут стоите? — спросил Азъен. Волк в его руках внимательно изучал человека.

— Достаточно давно, чтобы снова поверить в чудо, — мужчина кивнул головой в сторону водоема, куда подходили животные, совершенно не опасаясь присутствия людей. Леон сделал шаг в направлении к Азъену. Тот сильно напрягся, а волк в его руках оскалил длинные клыки, но не рычал. Мужчина всё понял без лишних слов и медленно сложил лук на землю. Вместе с ним там остался и длинный охотничий нож, который хранился в голенище высокого сапога, и колчан со стрелами. Только тогда волк успокоился и позволил мужчине подойти ближе. — Где ты учился приручать животных?

— Я не учился, — он убрал одну руку, позволяя Леону погладить волка. — Не говорите об этом моим братьям, пожалуйста. Я не хочу, чтобы они его убили.

— Не скажу, — пообещал мужчина. — Будет очень жаль, если такой сильный волк погибнет от их рук.

— Что вы тут делаете?

— Пришел спросить тебя о том же. Я же говорил тебе не ходить сюда одному… Хотя теперь вижу, что тебе тут ничего не угрожает. Но нам пора возвращаться в лагерь, пока твой брат не оклемался.

Леон поднялся на ноги, протягивая руку. Азъен принял её, отпуская волка, но тот не торопился уходить, с грустью смотря на человека.

— Беги. Мы ещё обязательно увидимся, — пообещал Азъен. Желтые глаза блеснули пониманием. Виляя пушистым хвостом, как верный пёс, он медленно потрусил обратно в лес.

— Если бы я не знал, что ты — сын короля, то предположил бы, что ты из другого мира… Или как минимум владеешь магией, — заметил Леон, поднимая с земли свое оружие. — Ты так не похож на своих братьев, что я уже сомневаюсь в вашем родстве.

— Они говорят, что мне надо было родиться девочкой. С моим характером и увлечениями, может, это и так.

— Аудрис сделал тебя мужчиной, значит, на то имелись свои причины. Женщины не наследуют престолов в нашей стране.

— Престол по праву принадлежит Мартирасу…

— Если бы я был твоим отцом, то хотел бы видеть на престоле такого человека, как ты, а не Мартирас.

— Спасибо, но этому не суждено сбыться, — Азъен глубоко вздохнул видя, что они уже подошли к лагерю. Леон так быстро провёл его, что дорога показалась ему в три раза короче.

— Азъен, ну и где ты шляешься? — крикнул ему Мартирас. — Мы уж решили, что тебя кто утащил.

— Его бы никто не утащил, — зевая, ответил Гавриил. — Иначе я бы попросился вместе с ними. Я был бы не прочь оказаться этой ночью в нескольких километрах отсюда.

Сидящие у костра мужчины солидарно кивали, пряча улыбки. Один только Мартирас не понимал, о чём говорить его брат.

— Ладно. Мы уже потеряли время, пока сидели здесь. Пора собираться и проверять ловушки, — Мартирас полез в свою палатку собирать вещи. Пока охотники проверяли свои припасы и готовились к выходу, Азъен успел накормить лошадей и собак.

Разделившись на три группы, как и вчера, охотники разошлись проверять ловушки. В этот раз Азъен ходил немного поодаль от братьев. Те сказали проверять ему силки на звериных тропах, чем он и занимался. Большинство из них оставались нетронутыми, а вот в одной он обнаружил животное — маленький лисенок запутался в верёвках и не мог их перегрызть. Он смотрел на человека со страхом и обреченностью в черных глазках.