– Хочу прилечь, – сказал Рудольф. – Я с самого утра на ногах.

– Почему ты не спрашиваешь, где мы остановились? – крикнула она. Победа, одержанная с такой подозрительной легкостью – наверняка это военная хитрость противника, – вдруг стала ускользать из ее рук. – И наш адрес в Америке? Мистера Крейлера очень уважают в Индианаполисе. У него свой бизнес. Он занимается разливом безалкогольных напитков. У него работают триста человек. Дай ему свою визитную карточку, Эдди.

– Не утруждайте себя, мистер Крейлер, – сказал Рудольф. – Мне не нужен ваш адрес ни здесь, ни в Индианаполисе. Я не желаю вас видеть, – не сдержался он.

– Мне хочется навестить моего мальчика, – заныла Тереза. – Я хочу посмотреть, что они сделали там, в тюрьме, с моим бедным сыночком.

– Обязательно, – сказал Рудольф. – Конечно, посмотрите. – Почему-то в конторе Хита, когда он давал ей деньги на развод, материнский инстинкт Терезы был значительно слабее, ибо при виде выписанного на ее имя чека она не раздумывая поставила свою подпись под документом, лишавшим ее прав на сына.

– Я намерен усыновить его по всем правилам, – вмешался мистер Крейлер. – Миссис Крейлер хочет, чтобы он забыл фамилию Джордах.

– Это должны решать он и его мать, – сказал Рудольф. – Однако я при очередном свидании могу передать ему ваше желание.

– Когда ты пойдешь в тюрьму? – спросила Тереза. – Я не хочу, чтобы ты разговаривал с ним с глазу на глаз, вливал яд в его душу… Я пойду с тобой.

– Нет, со мной вы никуда не пойдете, – ответил Рудольф. – В тюрьму я обычно хожу без сопровождающих.

– Но я не умею говорить по-французски, – захныкала она. – И я не знаю, где тюрьма. А если полицейские не поверят, что я его мать?

– Это уж ваши проблемы, миссис Крейлер, – сказал Рудольф. – Я не хочу больше видеть ни вас, ни вашего мужа. Передайте своему адвокату, пусть он свяжется с юридической конторой «Хит, Берроуз и Гордон» на Уолл-стрит. Вы, по-моему, уже бывали там, миссис Крейлер.

– Мерзавец! – не совсем по-мормонски высказалась Тереза.

– Всего хорошего, – улыбнулся Рудольф. Он кивнул им и ушел, а они – толстые, маленькие, сердитые – остались вдвоем на поляне среди сосен. Рудольфа трясло от злости, к которой примешивалось и ощущение полной безысходности и тревоги за бедного мальчишку, сидящего в грасской тюрьме, но в эту минуту он ничем не мог ему помочь. Чтобы вырвать Уэсли из материнских объятий, требовалась специальная операция невиданных масштабов, а сегодня он не был в состоянии придумать даже первого своего шага. Хоть миссис Тереза Крейлер и стала ревностной христианкой, едва в воздухе запахло деньгами, как она тотчас припомнила нормы поведения, присущие ее прежней профессии. О Боже, теперь ведь еще нужно предупредить Кейт о том, что ее ждет.

Он быстро уложил вещи. Портье заказал ему номер в «Коломб д’Ор» в Сен-Поль-де-Вансе. Отель в Грасе был бы ближе к тюрьме, куда он ходил почти ежедневно. Сен-Поль- де-Ванс ближе к Жанне. Он выбрал Сен-Поль-де-Ванс. Оставаться в отеле «Дю Кап» теперь незачем, зато выехать есть все основания. Он попросил портье пересылать приходящую на его имя почту, но ни в коем случае никому не говорить, где он живет. Он известил Жанну о своем новом местопребывании письмом, адресованным на Главный почтамт Ниццы до востребования.

Спустившись вниз, чтобы расплатиться – чемоданы его уже укладывали в машину, – он с облегчением убедился, что Крейлеры ушли. Потом взял счет и ахнул. На Лазурном берегу даже несчастье стоит дорого. Пусть это один из лучших отелей в мире, больше он сюда ни ногой. И не только из-за цены.

Сначала он поехал в порт. Надо, чтобы Дуайер и Кейт знали, где его искать. Когда Рудольф поднялся на борт яхты, Дуайер драил медяшку на носу. Увидев Рудольфа, он выпрямился и протянул ему руку.

– Как дела? – спросил Рудольф.

– Неважно, – пожал плечами Дуайер. – Винта с валом так и нет. Их купили в Италии, а итальянцы, пока счет не оплачен, не дают разрешения на провоз через границу. Я каждый день веду по телефону переговоры со страховой компанией, но они не спешат. Они никогда не спешат. Только присылают мне для заполнения все новые и новые бланки, – обиженно добавил он. – И требуют, чтобы их подписал Том. Итальянцы, видно, считают, что во Франции никто и умереть не может. Да еще надо все переводить на их язык. Хорошо у меня в городе есть приятельница-официантка, которая знает итальянский язык, только она ничего не понимает в нашем деле, и ей приходится спрашивать у других, как будет по-итальянски разное там снаряжение, ходовые огни, морские сажени, плавающие обломки и тому подобное. Я прямо с ума схожу от всего этого.

– Ладно, Кролик, – сказал Рудольф, еле удерживаясь от стона. – Пришлите все бумаги мне. Я сам займусь этим делом.

– Большое вам спасибо, Руди, – с облегчением вздохнул Дуайер.

– Я переселяюсь в Сен-Поль-де-Ванс, – сказал Рудольф. – В отель «Коломб д’Ор».

– Правильно делаете. Ваш отель, должно быть, стоит кучу денег. Смотришь вокруг на все эти огромные яхты, на дорогие отели и диву даешься, откуда у людей деньги. Я по крайней мере понять не могу.

– Кролик, – сам не зная почему вдруг принялся оправдываться Рудольф, – в молодости я ведь был, пожалуй, беднее любого из ваших знакомых.

– Да. Том мне говорил. Вы вкалывали как лошадь. Я вовсе не против тех, кто сам выбился в люди. Я ими восхищаюсь. По-моему, вы имеете право на все, что у вас есть.

– От многого из того, что у меня есть, – ответил Рудольф, – я бы с радостью отказался.

– Я понимаю, о чем вы.

На мгновение воцарилось неловкое молчание.

– Я надеялся застать у вас Кейт, – сказал Рудольф. – Произошло одно осложнение, о котором ей следует знать. Как она?

Дуайер задумался, потом нерешительно проговорил:

– Она уехала. Сегодня утром улетела в Англию.

– У вас есть ее адрес?

– Да, есть, – осторожно ответил Дуайер.

– Дайте-ка мне его, – сказал Рудольф. И коротко сообщил Дуайеру о визите Крейлеров, о юридических проблемах, с которыми Кейт придется столкнуться или которые по крайней мере предстоит решить от ее имени.

– Том рассказывал мне про эту свою жену, – медленно кивнул Дуайер. – Жуткая скандалистка, да?

– Это не главное ее достоинство, – ответил Рудольф. Он видел, что Дуайер не решается дать ему адрес Кейт. – Кролик, – сказал он, – я хочу задать вам один вопрос. Вы верите, что я стараюсь сделать все возможное для Кейт, для Уэсли и, между прочим, для вас тоже?

– Мне ничего не нужно, – отозвался Дуайер. – Что же касается Кейт… – Он странно, почти по-женски развел руками, словно ему было трудно объяснить Рудольфу ситуацию. – В тот день она разговаривала с вами грубо, я знаю. Нет, она вовсе не злится на вас, нет. Я бы сказал, что она… – Снова тот же жест. – Просто она… – Он не мог найти подходящего слова. – Ей причинили боль. Но она разумная женщина. Она справится. Особенно теперь, когда она вернулась домой, в Англию. У вас есть чем записать?

Рудольф вынул из кармана записную книжку и ручку. Дуайер продиктовал ему адрес.

– Телефона нет, – сказал Дуайер. – Насколько я понимаю, ее родственники в золоте не купаются.

– Я ей напишу, как только что-нибудь узнаю, – сказал Рудольф. Он бросил взгляд вокруг, увидел отмытую добела палубу, сверкающие перила и медь. – На яхте полный порядок, – заметил он.

– Порядок порядком, а всех дел не переделаешь, – ответил Дуайер. – Я договорился поставить ее на ремонт ровно через две недели. К тому времени должны прибыть из Италии эти чертовы штуки.

– Кролик, – спросил Рудольф, – сколько, по-вашему, стоит «Клотильда»? Сколько за нее дадут?

– Сколько она стоит и сколько за нее дадут – это разные вещи, – отозвался Дуайер. – Если сложить вместе ее первоначальную стоимость да всю нашу с Томом работу, все усовершенствования да новый радар, что вы подарили ему на свадьбу – его еще надо установить, правда, – выйдет что-нибудь около ста тысяч долларов. Но если надо продать быстро, как вы сказали, когда объясняли нам про раздел имущества, еще в этом месяце, а сезон уже почти на исходе, и никому ведь неохота целую зиму платить за содержание яхты, их обычно покупают в конце весны, – так вот, если надо продать быстро, и в межсезонье, и людям известно, что вы спешите сбыть ее с рук, тогда, естественно, они возьмут вас за горло и в лучшем случае вы получите тысяч пятьдесят. Но я не собираюсь вас уговаривать. Вы должны походить, осмотреться, поговорить с маклерами здесь, в Канне и в Сен-Тропезе. Понимаете? Может, у них есть желающие приобрести яхту по сходной цене.