- Усаги-сан!!!
Мужчина вздрогнул, резко оборачиваясь на зов и теряя равновесие...
- Усаги, нет!!! – нечеловеческим голосом взвыл Мисаки прежде чем земля под его ногами качнулась...”
“Уважаемые пассажиры, наш самолет произвел посадку в международном аэропорту “Нарита” города Токио, Япония. Температура за бортом составляет пятнадцать градусов Цельсия. Местное время семнадцать часов девятнадцать минут. Просьба оставаться на местах до полной остановки двигателя...”
Мисаки в ужасе зажал рот обеими руками, заставляя себя вдыхать и выдыхать воздух как можно тише – соседи беспокойно озирались в поисках источника шума: “Это был сон, сон, всего лишь сон! Спокойно. Все хорошо. Нет никакого обрыва, никуда не нужно бежать. Усаги-сан в безопасности!” – он был не способен поверить сам себе, перед внутренним взором слишком ярко запечатлелось лицо Акихико – абсолютно пустое, ничего не выражающее лицо незрячего человека. Парень рванул по терминалу, протискиваясь между неторопливо продвигающимися на выход пассажирами. Стоило оказаться на свободном пространстве, и он перешел на бег, чтобы оказаться первым в очереди на паспортный контроль. Не разбирая в панике смысл указателей, он сделал по аэропорту несколько лишних кругов в поисках ленты выдачи багажа. Зря торопился – чемоданы рейса Париж-Токио еще не начали поступать к выдаче.
- Хару!
Мисаки завертел головой, и в тот же момент его бесцеремонно стиснули крепкие дружеские объятья.
- Хиро! – Мисаки в ответ с облегчением обхватил грудную клетку друга. – Неужели это и правда ты?!
- Кто же еще?! Что ты носишься, как бешеная белка? Я за тобой половину аэропорта обежал!
- Заблудился! Хотел скорее тебя найти! – Мисаки широко улыбнулся, восторженно глядя на друга своими огромными глазищами. – Я так соскучился! Тут все говорят по-японски! Ты не представляешь, как это здорово!!!
- Хару, не щелкай варежкой, смотри, где здесь твой багаж?! – шутливо одернул друга Хиро и кивнул на ленту, которая как раз услужливо подсунула под руку рюкзак Мисаки. – Слава богам, у тебя один рюкзак! Не представляю, как бы мы грузили на мотоцикл чемодан! Поехали скорее! Самолет и так задержался почти на час! Сегучи-сан снимет с меня голову, если мы опоздаем на презентацию! Нужно быть в клубе меньше чем через полтора часа! От аэропорта только до города семьдесят пять километров, в Токио пробки, а мне еще хорошо бы переодеться и повторить речь!
- Речь? Ты будешь выступать со сцены?
- Конечно! Я же автор музыки! – Хиро перекинул ногу через сиденье мотоцикла. – Надевай шлем и садись!
- Хиро, подожди! Я хотел спросить... Я... мне плохой сон приснился...
- Ты о чем?
- Ты не знаешь, у Усаги-сана все в порядке?
- У Усами-сенсея? Откуда мне знать?..
- Ну как... Ты же здесь...
- И что с того, что я здесь? Не будь ребенком, Хару! Спроси его сам, если беспокоишься!
- Тогда отвези меня к нему прямо сейчас!
- Прямо сейчас, уж извини, я отвезу тебя в клуб на презентацию клипа – хочешь ты этого или нет, – гитарист плавно отпустил сцепление и выжал газ, заглушая грохотом двигателя все последующие возражения своего пассажира.
Никогда в жизни еще Мисаки не доводилось испытать такой скорости. Он в буквальном смысле слова ссыпался с мотоцикла на гранитные плитки тротуара перед клубом, с трудом поднялся на одеревенелых от страха ногах и принялся отряхивать свои потертые джинсы. Зато первое волнение после приезда и липкое оцепенение после тяжелого сна несколько померкли под влиянием сумасшедшей гонки в потоках гудящей автострады и среди интенсивного уличного трафика.
- Хару, быстрее, уже начало восьмого! – под прицелом обеспокоенного взора Сегучи, неизвестно для чего топтавшегося на ступенях клуба, Хиро ловко припарковал железного коня между двумя неприлично дорогими иномарками прямо напротив входа. Не дожидаясь приветствия, президент кинул взгляд на часы, удовлетворенно кивнул своим мыслям и скрылся в здании.
Мисаки успел опасливо осмотреть ровные ряды парковки: машину Усаги он узнал бы из тысячи – её не было. “Что же, казнь откладывается,” – подумал парень, просачиваясь вслед за другом по служебной лестнице в коридор с гримёрками. Он заранее не планировал объяснение с Акихико, но сейчас оно стало для него главной потребностью и главным источником беспокойства. После встречи с Фуюхико у парня была еще неделя, чтобы спокойно обдумать все детали разговора. Мог ли на самом деле папа Усаги заставить сына молчать? Он ведь отец и действительно наделен властью над детьми. Выходило, что мог. Мисаки прекрасно помнил, как сам робел перед Такахиро, опасаясь высказать своё истинное мнение по многим вопросам, в том числе о романе с его лучшим другом, а ведь он не папа – всего лишь брат, хотя и любимый. И что на самом деле могло заставить Усами-старшего искать встречи с Мисаки на другом конце света, стоять поздним вечером перед дверью обшарпанного подъезда, дожидаясь никчемного мальчишки, от которого прежде так стремился избавиться? Парень корил себя бессчетное количество раз, что не стал разговаривать с Фуюхико, не задал ни единого вопроса.
- Я опоздал! Опоздал, все уже в зале! – Хиро в панике носился по гримерке, запрыгивая в джинсы и разыскивая скомканные носки, только что отброшенные им же самим в разные концы комнаты. – Хару, готово! Бежим! Официальные разговоры вот-вот закончатся, а мне еще тебя до места довести нужно!
Они снова побежали по узким, витиеватым коридорам и лестничным переходам в недрах закулисья. Наконец гитарист распахнул перед другом небольшую дверь, втолкнул его внутрь и скрылся, выкрикнув напоследок, едва перекрывая голоса выступающих в зале:
- Никуда не уходи! Увидимся! Удачи!
Мисаки огляделся, чтобы сориентироваться – он оказался абсолютно один в довольно тесном, тонущем во мраке помещении с выходом на балкон. Парень сразу узнал это место – подобие крохотной VIP-ложи – из зала оно смотрелось как неприметная ниша в стене несколькими метрами выше общего уровня сцены. Стоило глянуть вниз – и выступление представало перед наблюдателем во всех деталях, участников премьеры можно было разглядеть в мельчайших подробностях, как на ладони, а видеоряд на огромных жидкокристаллических мониторах создавал эффект персонального кинотеатра.
Выбора не было – действие моментально захватило парня без остатка. Он осторожно опустился на краешек кресла и обратил все свое внимание на сцену. Сегучи уже стоял перед публикой – небрежно-элегантный, идеальный, как и всегда. Он легко и с юмором рассказывал зрителям историю создания клипа, по очереди приглашая на сцену всех, кто участвовал в создании сингла и новорожденного клипа.
- Дело было приблизительно год назад, стоял такой же чудесный апрель, как и сейчас... – начал свой рассказ Накано Хироши. – Могу сказать со всей очевидностью, в ту ночь я был абсолютно счастлив. Я возвращался домой, мне оставалось пройти всего пару сотен метров, когда я увидел на мосту этого человека. Навстречу мне шел парень, и я ни за что не обратил бы на него внимания, если бы внезапно на моих глазах он не вспрыгнул на перила. До сих пор для меня остается загадкой, действительно ли он собирался расстаться с жизнью намеренно или просто свалял огромного дурака под влиянием момента, но я счастлив, что успел остановить его...
Мисаки застыл и обратился в воспоминания – это была история их с Хиро первой встречи, история его побега, он слишком хорошо знал, о чем будет рассказано дальше...
Хиро говорил недолго, но успел выложить всё – в мельчайших подробностях. Не то чтобы Мисаки это злило, нет. “Но зачем?!”
- Песня долго не могла найти своего автора, – продолжил тем временем Сегучи, – нам пришлось перебрать множество вариантов, и, сказать по чести, все они были достойными образцами любовной лирики. Но каждый вызывал у меня как продюсера сомнение. Поиски продолжались достаточно долго, пока однажды в литературном ежемесячнике издательства “Марукава” я не наткнулся на стихи одного именитого автора, признанного миллионами, но, как оказалось, решительно отошедшего от дел. Мало кому известно, чего стоило добиться его аудиенции, но одного взгляда хватило, чтобы понять – этот человек поймёт музыку так, как слышим ее мы – композитор и продюсер...
