Иногда Хиро тоже говорил о себе, о своих друзьях, жизни. Он был удивительно мудрым, добрым и очень сдержанным. Такие люди легко отзываются на боль других, в то время как их собственные терзания остаются незамеченными.
В один из дней Хироши вернулся раньше обычного, не глядя закинул рюкзак в комнату и снова вышел. Мисаки довольно долго ждал возвращения друга, прислушивался, может тот говорит по телефону, но за дверью было тихо, только в неплотно прикрытое окно вливался тяжелый сигаретный дым.
- Хиро, что случилось? – Мисаки вышел на открытую галерею. – Не знал, что ты куришь.
- В школе научился. Думал, крутой гитарист бывает только с сигаретой. Шуичи меня ругал, но пока я разобрался, откуда на самом деле у успеха ноги растут, успел пристраститься. Теперь трудно бросить насовсем. Бывает невтерпеж.
- Не верю, что просто так.
- Само собой, не просто. Когда непросто, тогда и курю.
- Расскажешь?
- Не знаю, есть ли смысл. Я здесь бессилен... Помнишь, я рассказывал историю про Аяку-тян, меня, её жениха и миллион дисков?
- Конечно, помню. Ты влюбился в неё, а она смотрела только на другого. Ты чуть не бросил группу из-за этого, но решил вернуться, когда она пообещала пойти на свидание, если ваша группа продаст миллион копий.
- Да. И мы сделали это. И в ночь нашего знакомства я возвращался с того самого свидания, которое, я теперь надеюсь, будет не последним.
- И ты должен быть счастливым сейчас...
- Я не могу. У этой истории про миллион дисков есть вторая половинка. Я тебе уже рассказывал о Шуичи. Он наш солист, он мой лучший друг. Если бы не он, не бывать нашему успеху. И ему этот успех был нужен не меньше моего. Парень Шуичи... не удивляйся, это похоже карма – иметь друзей с подобными предпочтениями... кстати, тоже писатель... обещал пойти с ним на свидание, если мы продадим миллион дисков. К слову, этот человек и есть жених Аяки. Надеюсь, теперь уже точно бывший.
- Странно как-то... Я понял, что Шуичи встречается с этим человеком.
- Парадокс, но Аяка была готова закрыть глаза.
- Я не об этом, Хиро. Если они встречаются – Шуичи и... как его имя?
- Юки.
- Юки?! Писатель? Неужто Юки Эйри?
- Я надеюсь, ты оставишь наш разговор при себе. Ты что, фанат?
- Неа, я мало читаю. Просто я немного в курсе относительно соперников У... – Мисаки чуть не назвал имя Усаги, но вовремя осекся. – Моего парня. Извини, я перебил. Юки встречается с Шуичи, но на свидание с ним идти добровольно не хочет.
- Верно мыслишь. Шуичи наивный, ребячливый до безобразия, но он ради своего “Юки-Юки-Юкиии” готов без преувеличения на всё: себя отдаст, не задумываясь, и славу, и деньги – всё, лишь бы просто быть рядом. А Юки... сам не знает, чего хочет. То впустит Шуичи в свою жизнь, то выгонит, то выставит за дверь, то сам уйдет. Шуичи всегда его возвращал. И я думал, Юки любит Шуичи, если возвращается, я думал, надежда есть.
- Если у Шуичи есть надежда, то и у тебя пусть будет!
- Сейчас всё иначе. После того свидания Юки исчез. Буквально. Вообще нигде нет, понимаешь? Всегда кто-то да знал, где его искать, а сейчас самые близкие люди молчат. Наш директор (большая шишка, я тебе скажу) – родственник Юки, муж его сестры... Он, видимо… подозревает что-то, если бросил все свои дела и улетел искать Юки не куда-нибудь, а прямо в Нью-Йорк! У Сегучи стальные нервы, и если он так задёргался, то мне тоже страшно.
- А Шуичи?
- Он что-то знает, но не рассказывает. Какой-то секрет Юки. Я вижу, Шуичи смертельно за него боится. Почему-то тоже пытался улететь в Штаты, но его не выпустили из страны. В итоге он превратился в ходячий обморок, от потрясения потерял голос – молчит, как воды в рот набрал. Завтра у нас решающий концерт. Группе крышка, если мы не выступим, и ничего нельзя сделать! Понимаешь, Хару? Мне не плевать на карьеру, но я переживу провал! Я не переживу, если Шуичи пострадает. Я ничем не могу ему помочь! Совсем! Могу только наблюдать и думать, что будет, если случится непоправимое!
Мисаки потрясённо молчал. Он еще не осознавал, откуда поднялась в душе волна смятения, когда он со стороны увидел, что такое – без вести потерять дорогого человека. Каково это – любить за двоих? Беззаветно, вопреки всему миру. Зато Хиро внезапно понял то, о чем за всеми проблемами последних дней просто не задумывался.
- Хару! Ты ведь из дома ушёл! Тебя ведь тоже ищут!!!
Runaway train never going back
Wrong way on a one way track
Seems like I should be getting somewhere
Somehow I’m neither here nor there*
*Поезд беглецов никогда не возвращается назад
Неправильный путь в один конец Кажется, что я должен прибыть куда-то, Но почему-то я ни здесь, ни там.
Оригинал: http://en.lyrsense.com/soul_asylum/runaway_train
Copyright: http://lyrsense.com ©
====== Глава 9 ======
- Акихико, где Мисаки?! – прогремел в трубке голос Такахаши Такахиро.
- Такахаши, – насмешливо отреагировал писатель, – тебя здороваться не учили?
- К черту любезности! Где мой брат?! – мужчина явно не был настроен на шутки.
- Когда я уходил утром, он еще спал, – мягко объяснил писатель. – Он вчера перенервничал из-за учебы, крепко вырубился. Так что не волнуйся, если не смог дозвониться.
- Акихико? Мне очень нужно поговорить с ним, прямо сейчас! Срочно! Пожалуйста, найди его! – голос брата Мисаки стал по-настоящему умоляющим.
- Такахаши, я уже открываю дверь квартиры. Что у тебя случилось?
- Я только что получил электронное письмо от Мисаки. Он пишет, что исключен из университета и ушел из дома. Просит за что-то прощения и требует его не искать! Чушь полная! Ты понимаешь что-нибудь из этого? Как будто он не в своем уме писал!
- Про университет понимаю, я как раз оттуда. Парень немного упустил время, но я кое-что уладил, и прослежу, чтобы он все сдал, не ругайся. Насчет остального ничего сказать не могу, звучит как бред.
Усами довольно долго провозился с ключами, перекладывая коробку с тортом из одной руки в другую, но когда, наконец, вошел, нехорошее предчувствие сразу отозвалось холодком в районе лопаток. «Обуви нет, рюкзака нет, ключи выложены на полку...»
- Такахаши, я перезвоню! – Акихико сбросил вызов и громко позвал Мисаки.
Ответа не последовало. Писатель опрометью бросился на второй этаж. Ни в спальне, ни в ванной – никого. Мужчина бегом спустился вниз и внимательнее осмотрел кухню – все как обычно, только зарядное устройство от телефона Мисаки исчезло из розетки.
- Мисаки! – писатель сам уже понимал, что любимого нет дома, но зачем-то продолжал звать.
«Да что я распсиховался в самом-то деле?! Вышел парень по делам, скоро вернется. Сейчас позвоню ему и все выясню. Наверняка боится, что брат будет орать по поводу учебы, вот и не берет трубку». Акихико привык вести свои переговоры из кабинета, и набирая номер Мисаки, уже поднимался к себе. Соединение шло слишком долго, так что когда в трубке прорезался, наконец, бесстрастное: «Абонент находится вне зоны доступа…» – в дрожащей руке Усами уже лежал клетчатый листок, исписанный рукой Мисаки. Взгляд беспорядочно метался по неровно начертанным иероглифам, вырывая из текста отдельные фразы, но общий смысл никак не хотел вырисовываться в сознании. Акихико опустился в кресло, не в силах дольше удерживать себя на ногах. Телефон вдруг взорвался безобразно громкой трелью, Акихико вздрогнул, и аппарат, подпрыгивая покатился по ковру.
- Такахиро... – разочарование.
- Ты не перезвонил!!!
- Такахиро, приезжай. Он ушёл...
- Не понимаю, Акихико, говори четче!
Усами собрал остатки воли, чтобы говорить как можно спокойнее:
- Такахиро, Мисаки мне тоже оставил письмо. Он ушёл из дома. Всё то же самое, что и у тебя. Приезжай, когда сможешь.
- Будь на месте, вдруг он вернется. Я выезжаю.
Часы до приезда Такахиро писатель провел, как в бреду. Он сел на диване в гостиной, обхватил железным объятьем огромного медведя Судзуки и ждал, не сводя глаз с дверей, вслушиваясь в звуки шагов в коридоре и бесконечно набирая номер Мисаки. В конце концов, когда заряд аккумулятора окончательно сел, Акихико впал в состояние транса, из которого вывел его только энергичный стук. Он поперхнулся собственным вдохом, вскочил и едва не рухнул, преодолевая метры до прихожей.
