Когда пришла очередь Одри, они уже поднялись с пола и стояли друг напротив друга. Джошуа прошептал:

- Я должен многое рассказать тебе. Прямо сейчас. Но прежде… хочу сказать тебе «спасибо». Твой интеллект спас мне жизнь. Если бы ты не догадалась, что мы в пустой комнате, неизвестно, чем бы это все закончилось…

- Известно, чем, придурок! – все еще негодовала Вивиан, вытирая слезы. – Ты бы обулся в белые тапочки!

Они покинули пустую комнату и оказались снова в гостиной. А пустая комната вновь исчезла, оставив на месте себя кладовку.

Одри наблюдала за нервничающим Джошуа, и ей самой все больше становилось не по себе. Что такое он мог скрыть от нее? Одри сложно было представить Джошуа в роли предателя, но… что если есть вещи, которые она не знает о нем? Даже после пяти лет. Одри привыкла полагать, что знает друга как облупленного, поэтому ей всегда был непонятен скептицизм Вивиан, когда та заявляла что-нибудь вроде: «Поверь, я знаю его лучше тебя» или «Ты даже не представляешь, каким странным может быть Джошуа». Но теперь все вставало на свои места. Вивиан о чем-то не рассказывала ей. Не могла рассказать.

- Одри, пожалуйста, присядь, - попросил Джошуа. – Я должен сделать это как можно скорее, потому что неизвестно, что еще с нами может случиться.

- Пойду-ка я отсюда, слушать это не желаю! – и Вивиан удалилась на кухню с демонстративно равнодушным видом.

- Я… тоже, пожалуй, пойду, - замялся Мэтью. – После всех пережитых ужасов мне захотелось в туалет.

От того, как все сразу захотели оставить их наедине, Одри стало еще больше не по себе. Но она все же села на диван и попыталась приготовиться. Выходило не очень.

- Джошуа… О каком предательстве ты говорил? Я уверена, что все не так серьезно, как ты это называешь, ведь правда?

Джошуа опустил взгляд и покачал головой.

- На самом деле все еще серьезнее. Я совершил большую подлость, Одри. Не только по отношению к Вивиан десять лет назад, но и по отношению к тебе. Я должен был рассказать это намного раньше. Я не буду сейчас оправдывать себя, почему не сделал этого, так как Вивиан права, и я всегда найду себе оправдание, - он поднял голову и посмотрел на Одри. – Я только хочу сразу попросить прощения. Прости меня за то, что не рассказал тебе об этом раньше. Прости, что скрыл важную правду о себе и о моей сестре. Вместо того чтобы рассказать тебе эту правду, я лишь еще больше очернял свою сестру в твоих глазах. Думаю, это была защитная реакция обыкновенного труса. Ну ладно, хватит уже обо мне. Сейчас я хочу рассказать тебе о Вивиан…

00:40

Образ человека складывается в нашей голове из множества деталей, которые поначалу могут показаться маленькими и незначительными. Конечно, первое впечатление имеет большое значение, но не менее важно и то, что об этом человеке нам рассказывают другие, а также то, что мы сами узнаем о нем от каждодневного общения, какие выводы мы делаем.

Одри была уверена, что образ Вивиан уже полностью сложился в ее голове. То, что произошло между ними вчера, их близость как будто добавила этому образу последние недостающие детали. Но Одри ошиблась. Оказалась, что самого главного о Вивиан она до сих пор не знала.

Так вышло, что ее знакомство с сестрой Джошуа началось не с первого впечатления, а с его рассказов о Вивиан. Когда их дружба только зарождалась, Одри уже знала, что в гости к Джошуа лучше не приходить или приходить только когда дома нет его вредной сестры, которая поднимет их обоих на смех и будет всячески отравлять им вечер. На протяжении пяти лет Одри привыкла думать, что Вивиан сущая мегера, исчадие ада, и, видит Бог, она была не далека от истины. Но если серьезно… Если серьезно, то всегда нужно стараться копать глубже.

Она привыкла видеть, как Джошуа боится своей сестры, как та давит на него, как при каждом удобном случае он стремится сбежать от нее и ее издевательств. Но Одри никогда не задавалась вопросом, почему, если эти двое так ненавидят друг друга, они до сих пор живут вместе?

Да, Одри, это и есть копать глубже. Если раньше все можно было свалить на их родителей, которые повесили на Вивиан заботу о несовершеннолетнем брате, то теперь Джошуа уже два года как был совершеннолетним, но, тем не менее, брат и сестра продолжали жить в одной квартире. Мегера-Вивиан до сих пор не выгнала его, а несчастный забитый Джошуа до сих пор не сбежал. И где же здесь логика? Правильно, ее здесь и нет. Потому что это человеческие отношения, это любовь, законам логики не подвластная.

Когда же состоялось настоящее знакомство Вивиан и Одри в Стоун-холле, так называемое первое впечатление, то оно полностью соответствовало тому, как Одри представляла Вивиан по рассказам ее брата. Вивиан еще заочно раздражала ее, но после того как та посреди ночи без приглашения ворвалась в ее дом, раздражение Одри перешло в ненависть. Одри отличалась спокойным флегматичным характером, но у Вивиан был настоящий талант выводить ее из себя. Одри помнила, какой впервые увидела Вивиан десять дней назад, на кухне Стоун-холла. Одри даже подумать не могла, что промокший до нитки человек может выглядеть настолько заносчивым и самоуверенным. Вивиан ворвалась в ее дом без малейшего зазрения совести, поставила ультиматум, заявила, что будет жить здесь, и никто ее не выгонит. От такой потрясающей наглости у Одри возникло лишь одно желание – придушить ее поскорее. Между ними, если можно так выразиться, сверкнула молния, они с первой секунды невзлюбили друг друга.

Но где же опять потерялась логика? Если их ненависть была столь сильна и непримирима, то почему же Одри так ни разу и не позвонила в полицию, как грозилась? Ответ очевиден.

И так, изо дня в день, образ Вивиан в голове Одри дополнялся все новыми деталями. Одна за другой эти детали сплетались в причудливом кружеве, которое и называется человеческими отношениями. Вот Одри ни с того ни с сего замечает, что Вивиан довольно забавная, и они хохочут, когда, выйдя из потайной комнаты, обнаруживают, что все это время у Вивиан был с собой мобильник. Одри раз за разом отмечает ее чувство юмора, и оно незаметно вплетается в кружево. А вот Вивиан неожиданно проявляет заботу о Джошуа, пусть и скрывает это от себя самой. И Одри понимает, что не так уж она ненавидит своего брата, как тот всегда считал. А вот Вивиан вдруг показывает себя смелой и решительной, и они вместе ищут разгадку. Смелой и сильной. Умной. Всего этого Одри не знала о ней раньше. Стоун-холл открыл для нее другую Вивиан, за десять дней сделал то, чего Одри не могла сделать за пять лет из одних лишь рассказов Джошуа.

И Одри думала, что это все. Все карты раскрыты, кружево сплетено. Она знала Вивиан упрямой и гордой, скрытной и вредной, но сильной и смелой, веселой и заботливой.

Но никогда, никогда ей не приходило в голову, почему Вивиан была такой. Она думала, что, должно быть, с ней произошло какое-то событие, сломавшее ее, но никогда не подозревала, что это как-то связано с Джошуа. Сам Джошуа говорил об испорченных отношениях весьма туманно, намекая, что он и сам не знает, почему так вышло, и они перестали ладить. И Одри никогда не приходилось сомневаться в его словах.

Но этой ночью в ее голове дополнились новыми деталями образы сразу двух людей. Джошуа и Вивиан. Образ Вивиан не просто дополнился, он буквально перевернулся, перевернулись все представления Одри об этом человеке.