Порадовавшись простору для деятельности, Вивиан решила обследовать по очереди каждую комнату на втором этаже, а потом подняться в мансарду и на чердак. Именно чердак ей хотелось осмотреть больше всего, а потому Вивиан и решила оставить самое любопытное на десерт. Таков был ее стиль жизни – всегда иметь в запасе что-нибудь, что сделает жизнь веселее, а подчас опаснее. Сделает жизнь жизнью.

У Вивиан был с собой мини-блокнот, который легко помещался в кармане, и где она собиралась делать записи. Возможно, у нее уже выработалась профессиональная привычка, ведь именно в блокнот она вносила короткие неразборчивые заметки во время сеансов психотерапии со своими пациентами.

«Настал черед провести психотерапию с призраками!» - усмехнулась про себя Вивиан, открывая первую дверь.

Здесь ее встретили запах пыли и старой отсыревшей бумаги – библиотека.

- Вот это да! – не удержалась Вивиан, и ее восторженный возглас прозвучал в этой комнате как-то тускло, словно заглушенный старинными фолиантами.

Помимо книжных стеллажей в библиотеке стояли маленький стол с табуретом из красного дерева, а также несколько обитых темно-бардовым бархатом кресел для чтения. По углам висели канделябры.

Вивиан прошлась мимо стеллажей, проведя рукой по корешкам книг. На ее пальцах остался ощутимый слой пыли. Задержавшись у полки, где стояли труды известных светил в области психологии, Вивиан покинула комнату с мыслью: «А наш писатель был далеко не идиотом».

Следующей комнатой оказалась спальня Джошуа, где Вивиан не пожелала задержаться. Потом - ее собственная спальня, а следующая дверь оказалась запертой. Вивиан догадалась, что это, вероятно, спальня их не очень гостеприимной хозяйки.

- Ага, а вот должна быть комната Мэтта… – в предвкушении Вивиан дернула за ручку, но дверь тоже была заперта.

«Хм… Интересно, какие такие секреты могут быть у этого парня, если он даже запер дверь?», - нахмурившись, подумала Вивиан.

Она почти приготовилась к тому, что следующая комната тоже не откроется, но ручка легко поддалась, и дверь отворилась совершенно бесшумно.

В комнате царил полумрак, создаваемый плотными шторами, поэтому Вивиан подумала было, что это очередная спальня для гостей.

Но когда глаза привыкли и взгляд сориентировался, Вивиан замерла и перестала дышать. Да, в углу комнаты действительно стояла небольшая односпальная кровать – скорее даже кушетка для дневного отдыха. А все остальное пространство комнаты занимали столы и полки, на которых стояли игрушки. Преимущественно куклы.

Большие и маленькие, фарфоровые и глиняные, пластмассовые и тряпичные, с пышными кудрями или абсолютно лысые с блестящими головами без париков. Вивиан показалась, что все их лица мгновенно обратились к ней.

Десятки пар стеклянных кукольных глаз разом уставились на нее.

Оранжерея была прекрасна. И Одри сразу подумала о том, что если оранжерея так хорошо выглядит сейчас, то как же она была красива десять, пятнадцать лет назад, когда внутри все цвело и зеленело?

Одри решила, что прогулка по саду в одиночестве — это единственное, что поможет ей успокоиться, унять раздражение и вернуть творческий настрой. Еще она надеялась, что по возвращении в дом она уже не увидит там этих двоих. Конечно, полицию девушка вызывать не собиралась, и сказала это только чтобы припугнуть незваных гостей. Одри была уверена, что справится своими силами. Никто не помешает ей написать игру.

Перед тем как отправиться в сад, Одри проверила замки на воротах, а также на парадной двери и двери черного входа. Все замки были в исправном состоянии, прекрасно закрывались и открывались, ну, не считая легкой ржавчины, поедающей замок на воротах.

Таким образом, вопрос о том, как сестра Джошуа с приятелем проникли в дом, по-прежнему оставался открытым. Одри была уверена, что еще не выжила из ума. Она два раза проверяла замки перед тем как уйти к себе в спальню.

Однако если все же поверить этому Мэтью, хотя бы на секунду, и предположить, что замки действительно были открыты, то что все это значит, черт возьми?

«Надо при случае спросить у Джошуа, не страдает ли он лунатизмом, - подумала Одри. - А то вполне возможно, что по ночам он бродит по дому и открывает все двери».

Усыпанная сухими листьями и заросшая можжевельником дорожка привела Одри к оранжерее — высокому стеклянному строению с огромным куполом, вершину которого венчал позолоченный шар. Позолота потускнела со временем, а стекла, отражающие всю серость осеннего неба, помутнели от пыли и дождей.

Но, несмотря на все это, оранжерея была прекрасна.

И Одри не терпелось осмотреть ее изнутри. Повозившись какое-то время, но подобрав в итоге нужный ключ из общей связки, Одри отперла замок.

Стоило двери слегка приоткрыться, как в нос сразу ударил неприятный сладкий запах — так пахли оставленные без ухода и медленно погибшие растения и цветы.

Одри переступила через порог и огляделась. Зрелище действительно было удручающим. Вглубь оранжереи уводила узкая выложенная камнем дорожка, а по обе стороны от нее находились увядшие кусты. Одри прошла немного вперед и рассмотрела вдали железную витую лестницу на второй этаж, а также несколько статуй и бывший фонтан. Статуи изображали лесных нимф, но если когда-то они и были красивы, то теперь их потрескавшаяся «кожа» превращала изваяния в зловещих стражей оранжереи.

Недалеко от фонтана стояли стол и два стула, предназначенные, видимо, для созерцания былой красоты и вдыхания ароматов цветов. На столе лежал томик классической японской поэзии, а также мертвая пчела, опылявшая когда-то растения в оранжерее.

«Вот уж не думала, что мой спятивший дядюшка-писатель был романтиком и почитывал в оранжерее хокку», - думала Одри, поднимаясь на второй этаж по шаткой лестнице. Она бросила последний взгляд вниз на засохшие бутоны роз и глубоко вздохнула. Воздух наверху не был таким затхлым, и растений здесь уже почти не было, не считая нескольких в горшках.

Здесь тоже стояли стул и стол, на котором лежала пачка неисписанной бумаги. Одри подумала, что Уинстон Карц мог здесь писать свои романы, но, просмотрев каждый пожелтевший лист, не нашла ни строчки. В ящике стола тоже было пусто.

Слегка разочарованная, Одри прошла дальше, но не нашла ничего кроме леек, пакетиков с семенами и удобрениями, секатора и свернутого в кольцо поливочного шланга. Из окна она посмотрела вниз на сад. Прикоснулась кончиками пальцев к засохшим стеблям и листьям в горшках. А потом закрыла глаза и попыталась представить, каким здесь все было до того как ее дядя угодил в сумасшедший дом.

Одри даже позволила себе помечтать о том, что когда-нибудь этот особняк восстановят вместе с оранжереей, представила, как будет сидеть здесь, за этим самым столом со своим любимым ноутбуком и писать какую-нибудь игру.

И, возможно, воображение сыграло с ней злую шутку, потому что Одри вдруг ощутила ударивший в нос запах цветов, настоящих живых — роз и тюльпанов, пионов и азалий, гладиолусов и лилий — немыслимый удушающий аромат огромного скопления разных цветов. В тот же момент ей даже показалось, что где-то внизу журчит вода в фонтане. Этот звук был таким отчетливым и резким, что Одри сразу открыла глаза в полной уверенности, что все цветы разом ожили, а фонтан бьет ключом.