Вивиан положила последние кусочки мозаики на их места для целостности картины. Вчера Джошуа вел себя довольно странно, когда застал их с Одри болтающими в гостиной. Сегодня утром, увидев их в очередной раз вместе, мирно беседующих, а не рвущих друг другу волосы, он просто развернулся и ушел. А сейчас его терпение лопнуло, и он психанул, увидев, как хорошо им вместе. Так хорошо, что призраки побоку. Вот что разозлило Джошуа.

«Этот кретин просто приревновал ко мне свою подружку. Потрясающий идиотизм».

Еще с полминуты Вивиан наблюдала, как ее брат и Одри совершенно глупо ранят друг друга, а потом жалость к Одри взяла верх, и Вивиан решила вмешаться.

Не очень-то весело смотреть, как ссорятся лучшие друзья, даже если один из них твой противный брат.

- Заткнитесь вы оба! – гаркнула Вивиан, набрав в грудь побольше воздуха.

Подействовало. Одри и Джошуа действительно замолчали и удивленно посмотрели на нее. Вивиан продолжила, пользуясь создавшимся эффектом неожиданности.

- Дому будет только на руку, если все мы сейчас разосремся! Сначала мы ругались с Одри, а теперь дом переключился на вас. Если все мы поругаемся и разделимся, призракам будет куда легче прикончить нас. Возможно, именно этого они и добиваются.

- Она права, ребята! – горячо поддержал Мэтью, который все это время просидел с испуганным выражением лица, не зная, как вмешаться, и стоит ли вообще это делать.

- Поймите, это не вы ссоритесь, это дом ссорит вас! - воскликнула Вивиан. – Вы же любите друг друга, не будьте придурками. В здравом уме вы бы ни за что не вылили все это дерьмо друг на друга.

Одри и Джошуа в молчаливом сомнении смотрели друг на друга. В их взглядах все еще сквозила холодом обида, но прежней ярости уже не было. В такие моменты Вивиан всегда благодарила Судьбу за то, что выучилась на психолога.

- Джошуа, давай-ка выйдем на минутку, - Вивиан кивнула на дверь, и Джошуа обреченно поплелся за сестрой.

Когда они оказались одни в гостиной, Вивиан посерьезнела.

- Ты думаешь, что несешь? Или жизнь так ничему и не научила тебя?

Джошуа вздохнул, его белые губы дрожали.

- Я так устал и совсем плохо соображаю…

- Ты всегда найдешь себе оправдание! Но послушай теперь меня, - Вивиан предупреждающе подняла указательный палец. – Я знаю, что ты ревнуешь Одри ко мне… Заткнись, дай закончить! Я догадалась. Я хочу сказать, что не собираюсь отбирать у тебя подружку. Можешь успокоиться. У меня нет корыстных планов в отношении Одри.

- А ты… ты… – Джошуа с трудом совладал с собой, чтобы продолжить. – Ты не рассказывала ей? Не рассказывала о том, что я тогда…

- Конечно нет! – Вивиан рассердилась. – За кого ты принимаешь меня?! Думаешь, я кому-то стану плакаться в жилетку?

- Нет, нет, конечно, я так не думаю!

- Разбирайся сам со своей совестью. От меня Одри никогда ничего не узнает. И я, в отличие от некоторых, умею держать слово.

Сказав это, Вивиан вернулась на кухню.

А Джошуа опустился на пол и заплакал.

13:20

Одри смотрела на миску апельсиновой мякоти и не могла пошевелиться от внезапно навалившейся апатии. Мэтью, сидящий напротив, смотрел на нее с сочувствием.

- Я думаю, Вив права, - осторожно произнес он. Во всем виноват дом. Это он хочет, чтобы мы все поссорились и разделились.

- Не знаю… – Одри покачала головой. – Джошуа сам на себя не похож. Он еще никогда не говорил со мной в таком тоне! Я вообще никогда не видела его таким. Может, он говорил тебе что-нибудь? В последнее время вы с Джошуа так близки…

Мэтью смутился, почесал нос указательным пальцем.

- Нет, Джошуа ничего мне не говорил… Я тоже заметил, что он ведет себя странно, словно находится в своем мире. Он как будто закрылся от меня, ото всех. Я всерьез беспокоюсь за него, - Мэтью погрустнел.

- Да, я тоже, - прошептала Одри.

В этот момент на кухню вернулась Вивиан. На ее бледном лице еще ярче проступили веснушки.

- А где Джошуа? – спросил Мэтью.

- В гостиной. Сейчас он придет, - Вивиан села за стол и бездумно взяла в руку апельсиновый фонарик.

- Зачем ты оставила его одного? Мы же договорились! – Мэтью уже готов был вскочить и бежать в гостиную, но Вивиан жестом осадила его.

- С ним все будет в порядке. Угомонись. Он сейчас вернется, - Вивиан произнесла это с какой-то гипнотической уверенностью, так что Мэтью больше не спорил.

Несколько минут все трое сидели молча. Вивиан продолжала крутить апельсин в руках, перебрасывать его из одной ладони в другую. А потом действительно вернулся Джошуа. Он застыл на пороге – бледный, с покрасневшими глазами, худой и несчастный, словно нищий на улице.

Он смотрел на Одри. Она смотрела на него. Ей все еще было больно видеть его, все еще сложно осознать, что этот человек недавно высказал ей. Ей легко было бы выслушать подобное от Вивиан. От нее это ожидаемо и предсказуемо. Они бы высказали друг другу все, что думают, выпустили пар, а через минуту снова говорили бы как ни в чем не бывало. Это даже веселило их, став своеобразной манерой общения. Но услышать такое от Джошуа, от человека, который всегда был предупредителен, тактичен и мягок, словно тончайшее перышко, опустившееся на кожу, услышать это от лучшего друга было тяжело. Внезапно перышко обратилось в раскаленные угли. Как там говорится? Самую сильную боль могут причинить только самые близкие люди.

- Одри, мы можем поговорить? – робко спросил Джошуа. – Не здесь.

- Конечно, - Одри кивнула, и они покинули кухню, выйдя в гостиную. Одри ждала, когда Джошуа заговорит, и через минуту он, наконец, смог собраться.

- Послушай, Одри, со мной происходит кое-что. Пока я не готов сказать тебе об этом. Но обязательно скажу. Просто поверь мне. Я не хотел обидеть тебя… – в его глазах снова блеснули слезы, и Одри уже растаяла. Когда Джошуа плакал, он становился таким трогательным и невыносимо милым, что сердиться на него было просто невозможно.

Однако она решила подождать, что еще он скажет в свое оправдание, и не показывать свою благосклонность. А уж в умении делать каменное лицо Одри не было равных.

Спотыкаясь, Джошуа продолжил:

- Я не знаю, что нашло на меня. Я… не думал, что могу быть таким ревнивым…

«Ревнивым? О чем это он, Господи?».

- Но всякий раз, когда я вижу тебя с Вивиан, что-то во мне обрывается… Ты знаешь, какие у нас с сестрой сложные отношения. И я вдруг испугался, что ты… как бы это сказать… ну, перейдешь на ее сторону. Я испугался, что, подружившись с Вивиан, ты возненавидишь меня так же, как она ненавидит меня. Я заревновал.

Одри потребовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Это оказалось для нее настолько неожиданным поворотом, что Одри не удержалась от нервного смешка.

- Я правильно тебя поняла, ты приревновал меня к Вивиан? – на всякий случай уточнила она.

Джошуа кивнул. Его щеки пылали, а глаза неестественно блестели.

Одри большим усилием воли задушила в себе смех и откашлялась. Рассмеяться над Джошуа сейчас – значит оскорбить его после такого мучительного признания. Поэтому Одри постаралась придать своему лицу серьезное выражение. Но не смогла удержать его даже пару секунд и улыбнулась. А потом подошла и молча обняла Джошуа. Она обнимала его до тех пор, пока он тоже не решился обнять ее. И только тогда прошептала: