Утром прогуливался по саду. Русалка снова поменяла свое положение. Не то чтобы меня это пугало. Пусть себе пересаживается, как хочет. Кого угодно бы достало сидеть в одной позе много лет. Иногда я даже начинаю чувствовать к ней некую странную симпатию – ведь пока она здесь единственная, кто не пытался так или иначе прикончить меня. Из всех обитателей этого дома она самая спокойная. Иногда я даже беседую с ней. Думаю, она понимает.

А вот остальные настроены не так миролюбиво… Вчера мне пришлось снова заблокировать потайную комнату с масками. Но мой двойник все равно приходил ко мне во сне. А может, это был и не сон вовсе? Я не знаю. Он был такой реалистичный, кошмарный, а потом я проснулся. Иногда мне кажется, что мой двойник, бродящий по дому, куда более реален, чем я сам.

Господи, Господи, что же я несу? Пора заканчивать этот бред. Мне кажется, я снова слышу его шаги…

Запись от 21 февраля.

Это моя последняя зима в этом доме. Весной я буду либо уже мертв, либо окажусь в психушке. Причем, окажусь я там с радостью. В конце концов, я не могу сказать точно, что все это на самом деле. Быть может, в больнице мне самое место. Я не знаю, где реальность, где сон, где мои фантазии. Все грани стали зыбкими, стали тонкими.

Я пытаюсь понять, когда это началось. Сразу ли как я въехал сюда, или же прошло какое-то время. Быть может, я потому и выбрал этот дом, что в нем таилось нечто, притягивающее меня? Сейчас сложно сказать. Припоминаю только, что чувствовал себя странно с первых дней пребывания здесь. Но тогда мне это нравилось. Тогда это было в новинку, это вдохновляло меня.

Потом начались эти сны. Потом сны перепутались с явью, всё перепуталось, начались эти галлюцинации… галлюцинации ли?

Я пытаюсь понять, откуда оно приходит… Сначала мне казалось, что из потайной комнаты. Я думал, что зло заключено в масках. Но я ошибся. Мой двойник продолжает ходить по дому, заглядывать в комнату, он хлопает дверями, сводит меня с ума… Он никогда не говорит со мной, но я знаю, он замышляет что-то… его лицо так похоже на моё, но вместе с тем он совсем другой, я ощущаю исходящее от него зло, а вчера вечером мне…».

На этом записи обрывались, и Одри повертела листы в руках, но все, что на них было написано, она уже прочитала.

- Как всегда, на самом интересном месте, - вздохнула Вивиан.

- Должно быть продолжение, где-то должно быть, - пробормотала Одри.

- Да ладно, может он перестал писать, потому что к нему пришел двойник и напал на него? - Вивиан понизила голос до зловещего шепота.

- Очень умно. Он перестал писать потому, что закончилась страница, - поддела Одри.

- Почему бы нам не обсудить это за десертом? - вмешался Джошуа. - Иначе ужин совсем остынет, советую доедать поскорее.

21:34

Вместе с печеньем и вином вся компания перебралась в гостиную к камину, где Одри перечитала записки дяди, а потом передала их Вивиан, которая тоже прочитала еще раз и изрекла:

- А знаете, какое место мне не нравится больше всего?

- Лично мне всё не нравится, - проворчал Мэтью, заворачиваясь в плед и допивая вино из своего бокала.

- А мне особенно не нравится то, что наш сумасшедший приятель закрыл потайную комнату, но это не помогло от нашествия двойника. Скорее всего, и нам не поможет. Это значит, что то самое зло приходит из другого места. А еще мне интересно, почему Джошуа видел двойника Одри, а не своего собственного, например? Или это у вас с дядей семейное, создавать двойников? - Вивиан покосилась на Одри.

Одри пришлось прикусить язык, чтобы не ответить колкостью. Она должна была признать, что в рассуждениях Вивиан есть логика. В самом деле, почему именно ее двойник разгуливал по дому? И было еще кое-что, настораживающее Одри, о чем она не могла рассказать. Это сны, которые упоминал ее дядя. Он тоже видел странные сны, как и она. Уж не передалась ли ей по наследству его болезнь? А быть может, зло, обитающее в этом доме, решило доконать ее, как и ее дядю? Но тогда странные вещи видела бы только она, а их видят и остальные.

- А мне любопытно, почему Уинстон Карц вырвал эти страницы из дневника, и где всё остальное? - сказал Джошуа.

- А ты уверен, что их вырвал Уинстон Карц? - спросила Вивиан. - Быть может, кто-то другой спрятал от нас этот дневник?

- Не думаю, - Одри покачала головой. - Иначе этот кто-то спрятал бы весь дневник, а не разделял его на страницы. Скорее всего, это сделал дядя. Причем, я склоняюсь к тому, что он распотрошил весь дневник и в порыве паранойи запрятал его в разных местах по всему дому. И Джошуа с Мэтью нашли в бухгалтерской книге лишь его часть, остальные спрятаны в других местах.

- Надо сказать, он неплохо их спрятал! - восхитился Мэтью.

- Возможно, он не хотел, чтобы дневник нашли и посчитали его сумасшедшим, - продолжала рассуждения Одри. - А может, он прятал свои мысли от тех, кто охотился на него в этом доме. От своего двойника или еще от кого-нибудь…

- А ведь… если я не ошибаюсь, твоего дядю забрали в психушку весной? - спросила Вивиан.

Одри кивнула.

- Да. Он был прав, говоря, что это его последняя зима в этом Стоун-холле. Думаю, как раз после этого все и случилось. Скорее всего, мы нашли конец его дневника. Ну, или почти конец…

- Даже знать не хочу, что там в продолжении, - пожаловался Мэтью. - Вот бы побыстрее выбраться отсюда.

- Уинстон Карц тоже этого хотел, - ухмыльнулась Вивиан и сделала медленный глоток вина. Отблески пламени из камина сверкнули в ее бокале и ее глазах. Мэтью невольно поежился и пробормотал:

- Вы как хотите, а я что-то устал. Все эти разговоры на ночь меня нервируют. Пойду в свою комнату.

- Иди, малышка, - сказала Вивиан. - Не забудь попросить папочку рассказать тебе сказочку на ночь, - и она бросила ядовитый взгляд на брата.

Джошуа никак на это не отреагировал и молча отправился за Мэтью. Когда на лестнице стихли их шаги, Вивиан сказала:

- Ты только взгляни на этого глупенького мальчика, бегает за Мэтью словно собачонка. Неужели правда влюбился?

- Тебе обязательно быть такой грубой? - не скрывая раздражения, спросила Одри. - Зачем ты снова обидела их? Парни сегодня старались, искали то, что поможет нам выбраться отсюда. Джошуа приготовил замечательный ужин. А что хорошего сделала ты, кроме того, что весь день проторчала в своей комнате?

- Ладно, а что сделала ты? Уж не то же самое ли? - не сдавалась Вивиан.

- По крайней мере, я не говорю гадости. Сколько можно уже нападать на собственного брата? Это же низко!

- Сколько нужно, столько и можно, - Вивиан отвернулась и долго смотрела, как в камине дергается и извивается пламя.

Одри понимала, что сейчас должна что-нибудь сказать, что-нибудь важное, но она смотрела на Вивиан и не могла произнести ни слова. Она видела эту холодную, неприступную, язвительную девушку, но она же видела и другую Вивиан — живую, веселую, остроумную, бесстрашную, Вивиан, которая говорила ей «спасибо» от всего сердца, а на это тоже требуется немало мужества. Так какая же Вивиан все-таки настоящая?

- Ты права, - сказала вдруг Вивиан, и Одри сначала не поняла, о чем это она. - Ненавижу тебя за это, но ты снова права. Я сегодня ничего не сделала. Закрылась в комнате и дрожала как осиновый лист, как самая последняя жалкая трусиха. И себя я за это ненавижу тоже.

Вивиан сползла с кресла и села рядом с Одри на пол. Допила вино, налила еще и произнесла:

- Я расскажу тебе, что сегодня случилось. Думаю, я уже достаточно пьяна, чтобы это сделать. И пусть я буду потом жалеть об этом, если, конечно, останусь жива. Но я расскажу все равно.