Когда Пеппер внимательно слушал, глаза у него были голубые, а если собирался что-то сказать, становились зелеными. Согласитесь, удобно быть готовым к высказыванию собственного робота. Мне в голову пришла новаторская идея: было бы хорошо имплантировать систему оптических диодов с переменной колориметрией политикам на теледебатах, это помогло бы избежать какофонии. Итак, Пеппер взял слово:
— Международный комитет по биоэтике собрался в Париже в конце 2015 года под эгидой ЮНЕСКО, — начал он высоким голосом мультяшного персонажа. — Состоящее из ученых, философов, юристов и министров собрание заключило свое коммюнике следующими словами: «Подобная революция вызывает серьезную озабоченность, особенно если генная инженерия будет применяться на ранних стадиях эмбрионального развития. Разрешив применение зародышевой терапии с целью „совершенствования“ человека, само же человечество потеряет контроль над наследуемыми изменениями, которые будут переданы будущим поколениям». Что вы думаете по этому поводу?
Пеппер не понимал, каким высокомерным тоном он цитировал морализаторские сведения из Википедии. Он перестанет кичиться своими знаниями, когда люди через нейронные импланты засунут себе в головы Wi-Fi.
— Комитеты по этике — дурожопы, все до одного, — ответил Чулика.
Роми расхохоталась.
— Это уничижительный термин? — поинтересовался Пеппер.
— Нет, правда, они не знают, о чем говорят! Семнадцать лет назад Марина Каваццана-Кальво и Ален Фишер «чинили» первого ребенка с тяжелым комбинированным иммунодефицитом — так называемым синдромом «мальчика в пузыре»[266]. Врачи взяли несколько миллионов клеток его костного мозга и смогли вставить в них здоровый ген. Затем они вернули их ребенку — простая инфузия — 20–30 миллилитров жидкости и полчаса, чтобы дать мальчику то, что стало пожизненным нормальным иммунитетом. Но! Предположим теперь, что такой ребенок, имевший в анамнезе иммунодефицит, вырастает и заводит ребенка с девушкой, у которой в анамнезе муковисцидоз. Без эмбрионального отбора будут накапливаться плохие мутации, поедающие наш вид изнутри. Если запретить исправлять эмбриональные клетки, наши потомки окажутся абсолютно глючными.
— А клонирование человека вас не пугает? — спросил я.
— So what? Клонирование — то же оплодотворение in vitro. Клон — нормальное человеческое существо. Не показывать же пальцем на парня только потому, что он появился на свет вопреки мораторию! Нужно наконец осознать, что homo sapiens кончился, что он вычеркнут из меню! Эволюционировавший, отредактированный homo sapiens — человек завтрашнего дня. Прежний вышел в тираж.
— А что вы намерены делать с миллиардами землян, настаивающих на неприкосновенности человеческого вида?
— Я каждый день получаю письма с угрозами. «Не трогайте Госпожу Природу» и другие подобные глупости. Меня так и подмывает ответить: «Кретин, если бы никто не касался Госпожи Природы, ты до сих пор бегал бы на четвереньках по пещере!»
Позитивистский экстремизм Андре Чулики показался мне очень заразительным. Наконец-то я встретил нелицемерного ученого: с моей точки зрения, исследователь и должен быть сциентистом[267], это логично. Он представил мне Лорана Александра, техноврача, только что перепродавшего сайт Doctissimo за 140 миллионов евро и основавшего DNAvision[268], и одного из редких французов, считающих, что мы можем оказаться последним смертным поколением. Он сучил ногами от нетерпения — не любил, когда говорят другие. С помощью нескольких книг и успешных передач доктор Александр стал одним из французских глашатаев трансгуманизма, гораздо более критичным, чем Чулика.
— Не знаю, что произойдет, если начать делать людей из полностью «выправленных» IPS-клеток, — сказал он. — Это означало бы создание сверхчеловека. Не поддерживайте в Дедé его наклонностей демиурга.
— Вы понимаете, что с помощью системы CRISPR/Cas9 можно было бы искоренить гомосексуалистов на стадии эмбриона, разрезав ген Xq28 в Х-хромосоме?
— Путин, должно быть, уже работает над этим.
К счастью, подобная информация была неизвестна во Франции в момент гомофобных выступлений 2013 года… или во времена доктора Менгеле.
— А вы можете исправить мои гены, чтобы излечить от ожирения печени?
— Внедряться в печень с отредактированными клетками довольно легко, ведь этот орган — фильтр для всякой дряни.
— Достаточно взять клетки кожи, превратить их в IPS-клетки и заново воспроизвести вашу печень с помощью 3D-биопринтера, — вступил в разговор Андре Чудика.
— С помощью чего?
— Биологического 3D-принтера. Клетки печени и кровеносных сосудов помещаются в аппарат вместо чернил, а специальный принтер создает новый орган, слой за слоем. Остается пересадить его вместо износившегося.
— Злоупотребление алкоголем опасно для вашего здоровья, — сообщил Пеппер. — Потребляйте умеренно.
— Заткнись, или я загружу тебя, — пригрозил доктор Александр.
Пеппер уставился на Лорана Александра своими, на сей раз розовыми, глазами. Это означало, что сработала его программа распознавания лиц.
— Я идентифицировал вас: вы — Лоран Александр, автор книги «Смерть в смерти», которая была издана в 2011 году. Ваше лицо не соответствует моим критериям красоты, но оно оригинально.
— Ты… а ты — гидроцефал.
— Подождите… вот, я прочел вашу книгу за восемь секунд. На странице 132 есть опечатка. Ваша монография интересна, но вы, похоже, не верите в изложенные там тезисы. Почему?
— Да потому, что бессмертие будет достижимо не раньше 2040 года.
— Считаете ли вы, что бессмертие желательно или нежелательно? Лично я не старею, но думаю, что смерть есть страдание для людей, особенно для моего владельца, — уточнил Пеппер.
— Он одержим бессмертием, — поделилась Леонора.
— Для консервной банки ты — выдающаяся личность, — сухо бросил доктор Александр.
— Доктор Чулика, — решила вмешаться Роми, — выходит, скоро мы сможем напечатать человека?
— (Молчание.) Думаю, когда-нибудь этот день настанет.
У меня закружилась голова. Такое часто случается на трансгуманистических тусовках, но это мог быть эффект картофеля нового поколения. Я почему-то представил, как все эти генетические гибриды попадают в гигантскую матку склизкого пришельца, нарисованного соотечественником Леоноры «Руди» Гигером[269].
— Да, Роми, — вмешался Лоран Александр. — Не исключено, что твое поколение станет последним, которому для зачатия требовались сперматозоид и яйцеклетка. Скоро постлюдей будут оплодотворять in vitro, клонировать или «распечатывать» на биопринтере. Так надежнее. Чтобы делать совершенных индивидуумов, достаточно отредактировать эмбрион. А секс останется для удовольствия.
Проблема с Лораном Александром заключается в том, что никогда не знаешь, иронизирует он или выражает оптимизм. Его двойственность многих раздражает: он то восхваляет манипуляции с геномом, то разоблачает их как ересь. Может быть, он такой же, как я: сам не знает, за он или против. Доктор осознает, что мы играем с огнем, но не может устоять перед искушением обжечься.
— Нормой репродукции станет искусственное оплодотворение генетически улучшенной эмбриональной «начинкой», — продолжил противоречивый ученый. — Через пятьдесят лет человек будет смеяться, вспоминая, что раньше созданием людей руководил слепой случай. Над неисправленными станут издеваться. Оскорбление «сукин сын» заменят выражением «жертва случайного соития».
Я громко закашлялся, чтобы Роми не дай бог не разобрала конец предложения. К счастью, всех заткнул Пеппер:
— Я только что получил электронное письмо от 23andMe, содержащее последовательность геномов вашей семьи. Хотите, чтобы я прочитал конфиденциальные результаты вслух?
