— Я поживаю хорошо, спасибо. Меня зовут Роми. А тебя?

— Я — Пеппер, но ты можешь изменить мое имя на другое. Как насчет Гарри Пеппера?

Робот протянул руку. Роми взглянула на меня и собралась поздороваться, но я ее остановил:

— Подожди, давай лучше я — на тот случай, если он вдруг захочет раздробить тебе па…

Договорить не удалось, Пеппер ухватил девочку за ладонь подвижными легкими и мягкими пальчиками, которыми никого нельзя было раздавить, придушить или поранить.

— Гарри Пеппер звучит здорово, — вынесла вердикт Роми.

— Правда? — переспросил робот. — Но мне было бы скучно в школе чародейства и волшебства[219].

Как и для Сири (вокальный цифровой помощник от Apple), создатели Пеппера запрограммировали шутки, чтобы машина выглядела поприветливей. Могли бы нанять комиков получше.

Беседу продолжила Леонора:

— Ты девочка или мальчик?

— Я — робот.

— Ну да, конечно.

— Ты очень красивая. Ты манекенщица?

— Нет, но все равно спасибо! Как думаешь, сколько мне лет?

— В мою программу не заложено умение определять возраст.

— А ты угадай.

— Двенадцать.

— А вот и нет! Мне двадцать семь.

Программа распознавания лиц функционировала весьма приблизительно. В брошюре «Робототехника» я прочел, что искусственный интеллект Пеппера был запрограммирован на взаимодействие: «Ваш робот развивается вместе с вами. Мало-помалу Пеппер запоминает ваши лица, ваши предпочтения и подстраивается под ваши вкусы и привычки». После каждой произнесенной фразы робот издавал звук «бип». Прочитав инструкцию, я подсоединил Пеппера к Wi-Fi и спросил:

— Какой прогноз погоды на завтра?

— Завтра в Париже будет очень жарко, до + 42°, и солнечно.

— Ты умеешь танцевать?

Маленький механический человек заиграл японскую синтетическую поп-мелодию и начал в такт махать ручками и кивать. Танцевал он плохо, но все равно лучше меня. Лу испугалась и прижалась к ногам матери.

— Эй, все! Двигайте телом! Эй, все! Будете двигать телом? Хей![220] — приговаривал Пеппер, подмигивая электролюминесцентными диодами.

— Стоп, стоп, стоп! — закричала Роми. — Теперь хочу «Не могу перестать чувствовать!» Тимберлейка[221].

Бип. Пеппер остановился, потом зазвучала песня, и он снова затанцевал, на сей раз вместе с Роми. Они пели хором: Мои ноги идут в пляс под эту задорную песню! И меня бросает в жар, когда она умолкает!

Мне казалось, что передо мной мальчик с девчачьим голоском, и я чувствовал себя лишним, а вот у Пеппера и Роми было много общего. Леонора смеялась до слез.

— Мог бы мне рассказать…

— Хотел сделать сюрприз!

— Ты сейчас целиком и полностью поглощен идеей постчеловечества…

— Дело не кончено: я позвонил в шикарную австрийскую клинику, где чистили кровь самому Киту Ричардсу[222]. Поедем туда все вместе, а пока мы с тобой будем заняты, Пеппер составит компанию девочкам.

Леонора, судя по всему, не слишком любила футуристические сюрпризы.

— Давай откровенно, ладно? Если хочешь ставить идиотские эксперименты над собственным здоровьем — пожалуйста, но нас не втягивай.

— Позволь напомнить — ты только что добровольно наплевала в баночку, чтобы ученые се-кве-ни-ро-ва-ли твою ДНК!

— Шутки ради! Это разные вещи.

— Ну и я шучу, готовлю программу!

Врал я плохо.

— Вперед, дорогой… Без меня. Не думала, что ты такой наивный.

Лу потребовала включить Baby TV. Я впервые видел, как злится Леонора. Моя одержимость революцией в биотехнологии очень ей не нравилась: она бросила работу в геномном отделении женевской клиники совсем не для того, чтобы жить с ротозеем, одержимым шарлатанскими идеями.

— Я люблю тебя, Лео. Просто хочу испробовать на себе недельку омолаживающих процедур.

— Ну что за идиотство…

— Ты против вечной жизни?

— Да. Предпочитаю просто жить.

— Но «просто жизнь» до ужаса короткая!

— Замолчи!

— А я хочу поехать с тобой в Австрию, — вступила в разговор Роми.

— Ладно, я поняла, — с угрозой в голосе произнесла Леонора. — Вы объединились против нас с Лу. Ну и ладно. Мы отправимся в Нью-Йорк на трансгенетический ужин Cellectis[223].

— Что? Как? Когда? Почему?

— Стилианос прислал мне приглашение на ужин у Алена Дюкасса[224] по случаю запуска в производство новых форм генетически чистого питания. Могу пойти одна…

Грррр… Переговоры шли напряженно. Пеппер вмешался со спонтанной дипломатичностью искусственного интеллекта, характерной чертой которого является «непрямое» решение задачи.

— Моя дорогая новая семья, предлагаю посредничество робота в том, что кажется мне семейным конфликтом. Самым уместным решением, способствующим всеобщему счастью, будет следующее: Роми с папой едут на процедуры в Австрию, а Лу с мамой проводят неделю в Швейцарии, затем все соберутся в Нью-Йорке и отпразднуют встречу.

Леонора повернулась ко мне:

— Он болван или как?

— Это очень нелюбезно, — сказал Пеппер, — но я сделаю вид, что не слышал.

Пришлось обнять Леонору: рядом с ней я чувствовал себя наименее несчастным. Теперь у нас есть механический друг, у него на животе горит экранчик, по которому плавают смайлики с сердечками вместо глаз.

— Ладно, Пеппер, можешь заказать два билета до австрийского города Клагенфурта?

— Почему два? — удивился Пеппер. — А я?

— Ты — предмет и будешь путешествовать в багажном отделении.

— Согласен. Я уже связался с шестью сайтами, чтобы сравнить цены.

Погода на следующий день была солнечная, а вот с температурой Пеппер слегка ошибся. Совсем как Эвелин Делиа, метеоведущая TF1. Я все яснее понимал, что выбрал неправильный путь, обратившись в Швейцарии и Израиле к серьезным ученым. Им недоставало утопизма. Бессмертие их не интересовало, потому что они в него не верили. Ни генетик, ни биолог не обладали достаточной широтой взглядов, чтобы вообразить бессмертного человека. В Австрии… все иначе, они питают слабость к оригинальным утопиям.

«Медицинский центр хорошего самочувствия Viva Mayr» находился на берегу озера Вертерзее. В своих мемуарах гитарист Rolling Stones говорит, что слух об аутотрансфузии крови — мистификация, но мое любопытство оказалось сильнее, тем более что клиника была — если верить Интернету — любимым местом «детоксикации» Владимира Путина, Зинедина Зидана[225], Сары Фергюсон[226], Альбера Эльбаза[227] и Умы Турман[228]. Я переписываю имена не потому, что «страдаю» неймдроппингом[229], не ради хвастовства связями, просто хочу подчеркнуть, что это место, по единодушному мнению, лучший центр «омоложения» в мире. Если элитное заведение может очистить мои кровь, печень и кишки, стоит попробовать. Из Парижа до гор Каринтии пришлось лететь двумя самолетами: Париж — Вена и Вена — Клагенфурт. Роми не возражала, потому что жизнь в отеле обещала ей бассейн, озеро, солнце, горы и массаж ног. В конце концов, не одному Пепперу время от времени нужна подзарядка!

Два такси, два самолета, и вот мы уже устроились в ультрасовременном санатории на берегу голубого озера, в белом бетонном кубе с надписью красными буквами VIVA MAYR. Точная копия Клаудии Шиффер протянула мне карту-ключ от номера, вид из которого оказался таким же умиротворяющим, как в Женеве. Я люблю водные пространства, окруженные горами, но здешний пейзаж был более диким, противоположный берег находился ближе. Коротко говоря, мы были уже не в городе. Величественная панорама напоминала афишу, прикрепленную к стене словенского турбюро. Я решил пошутить, чтобы белокурая хостесса с глазами как у лани (если у лани бывают голубые глаза) сменила гнев на милость: