…она лежала в ванне, как дохлый кальмар, откинув голову на бортик и закрыв глаза. Таблетка от головы постепенно начинала действовать, боль притупилась, оставив после себя ощущение, что под череп напихали ваты. Вчерашний день, а точнее, вечер постепенно вырисовывался в памяти. И, кажется, она начинала понимать, с чего это скоя’таэля так разбирает. Кажется, он, наконец, нащупал под ногами не просто почву, а скальную породу. Мир, выкинувший его за борт три, нет, уже 4 дня назад, снова виделся ему не более чем стеной, на которую предстояло влезть и водрузить свой личный, собственный флаг.

Алиса и здесь, среди людей встречала таких, но всего два раза в жизни. Они просто не могли, не умели жить без дела. И не просто дела – рутинного, однообразного и понятного; а без идеи. Без нее они хирели и буквально заболевали, словно без какого-то самого важного витамина. Но, стоило идее появиться и оформиться – их было не узнать…

Те, кого знала Алиса, строили с нуля бизнес, аналогов которому в городе не было. Йорвет строил сперва террор, потом революцию. А теперь, кажется, задумал построить новое государство… Сидя в чужом ему мире. Будучи официальным покойником для своего, но все еще самым разыскиваемым покойником. И почему-то Алиса не просто подумала, а почувствовала, что у него вполне может получиться.

Она вдруг ощутила, как что-то теплое и неясное подкатило к самому ее сердцу. «Если он позовет меня с собой, - вдруг подумала она, - я пойду. Куда угодно. И сделаю все, что он попросит. И к черту всё!»

«И что ты сделаешь? – завел свою песню в ее голове кто-то ехидный, кого она давно привыкла звать Здравым смыслом. – Революционерка хренова! Подруга Че Гевары! Какой ему от тебя толк? Что ты можешь, кроме как борщом его накормить? Да единственное, зачем ты ему все еще нужна – это твоё «убежище», да еще вкусная жратва по первому требованию…».

Алиса вновь и вновь плескала водой в лицо, словно похмелье, также как и Здравый смысл, можно было смыть.

«Заткнись, - сказала она Здравому Смыслу. – Америку мне открыл, тоже…»

Вчерашний вечер накатывался волнами. Она припомнила, как, придя домой и с порога увидев эльфа и ведьмака, сперва подумала: этого только еще не хватало! Как Геральт сухим, но не терпящим возражений тоном тотчас, под злорадно-задорным взором Иорвета, заставил ее выпить полную до краев рюмку водки, которой он, очевидно, притащил с собой… Водка обожгла ей горло. Едва не выдав ее тут же обратно – крепкого Алиса не любила, - она все же справилась, старательно зажевав довольно жестким, но ароматным салом. Они тут же разлили по второй, а затем и по третьей, и каждая новая рюмка проваливалась в Алису все легче и легче… Потом она жарила печенку, стоя у плиты и прихлебывая пиво, которое купила в «Ашане», а эльф и ведьмак, как это водится между пьяными, завели разговор, очевидно, незадолго до этого оставленный «на трезвую голову».

- Ты пойми!.. Пойми ты! – убеждал Геральт, постукивая ладонью по столу для пущей убедительности. – Ну чего ты добьешься, даже если у тебя и получится? Устроишь там новый Шаэрраведд? Этого ты хочешь?

- Нет, ведьмак! Это ты не понимаешь! – огрызался эльф, закидывая голову, как конь. – Я и вам, между прочим, службу сослужу, убрав еще одну чертову ведьму из этой их блядской Ложи, которая портит нам все дело уже который, напомни, год?

- И чего ты добьешься, убрав одну Францеску?.. – тут Алиса насторожилась, начиная кое-что понимать.

- Уберешь ты ее, - продолжал ведьмак. – И самовольно сядешь на престол вассального государства Нильфгааарда! Как думаешь сам, что тебе за это будет?

- А вот пусть попробуют сперва! – эльф стукнул рукой по столу, так что аж рюмки подпрыгнули. – Пусть попробуют!.. Доль Блатанна под Францеской и ее изнеженной богадельней, да, пусть и с магией – и Доль Блатанна, удерживаемая армией, понимаешь, ведьмак, настоящей армией! Скоя’таэлли – это тебе не… Да еще на своей территории! Где никто не ударит в спину! Это тебе не Нижняя Мархия!.. Это наша земля, понимаешь, ты, Gwinn’blade! Благодатный край, где нет всей той нечисти, от которой даже ты уже едва отмахиваться успеваешь после всех войн…

- Иорвет, ты идеалист.

- А ты – старый хрыч, который считает, что сможет сидеть на заборе до ослиной пасхи, так и не выбрав ничью сторону! – эльф уже разошелся не на шутку. Алиса подумала, что будет, если придется их разнимать.

- Я – старый хрыч?! – потерял, наконец, выдержку и ведьмак. - Юнец мне тут нашелся! Йорвет, послушай ты сам себя! Еще раз говорю – послушай!.. И подумай. Мне иногда кажется, что тебе не 114 лет, а 14!

Алиса ловко, как фокусник, водрузила между ними на стол самую свою большую сковороду со шкворчащей печенкой, жареной с луком. Потом миску квашеной капусты. Хлеб, банку соленых огурцов…

Гастрономия творила чудеса. От еды захмелели и подобрели, казалось, куда больше, чем от водки. Подобрели уж точно. Ведьмак достал из своей торбы еще одну здоровенную, не меньше литра, оплетеную бутыль, и бухнул ее на стол.

Потом они спорили уже втроем. Под вторую бутылку ни эльф, ни ведьмак уже не удивлялись, что Алиса в курсе событий не только прошедшей войны, но и таких ее подробностей, в которые в их родном мире были посвящены единицы, многие из которых были уже мертвы… «Водка. Коннектинг пипл, - с пьяной улыбочкой подумала тогда Алиса. – И эльфов, видимо, тоже…»

Пьяный Йорвет был еще хлеще Йорвета трезвого. Он горячился, не стеснялся в выражениях, метко шутил и обидно глумился – надо всеми и всем, над собой в том числе. В какой-то момент тема опять съехала на Дол Блатанну, и Йорвет, что называется, «влез на броневик». Тогда Алиса и узнала в подробностях, что именно он затеял и для чего. Разинув рот, она смотрела на него с пьяным восторгом. От ведьмака, что-то там взывающего к гласу рассудка, она отмахивалась.

И вот тогда на нее и нашло.

Она даже вскочила.

- Стойте! – почти прокричала она, перебивая Йорвета. – Слушайте… Слушайте!

Йорвет, нахмурившись, недовольно и недоверчиво на нее уставился.

- Я знаю, что вам надо делать, - с пьяной многозначительностью проговорила Алиса.

- Знаешь? – лицо эльфа озарилось ядовитой улыбочкой. – Ну, просвети!

- Вам надо убить Эмгыра ван Эмрейса! – воскликнула Алиса радостно, не обращая никакого внимания на его тон.

Ведьмак подавился капустой.

- Что, прости? – издевательски переспросил Иорвет, подавшись вперед всем телом.

- Убить Эмгыра, - твердо повторила Алиса. – А потом уже браться за Францеску.

Как это ни странно, никто ее не перебил.

- Вы только подумайте, - продолжала Алиса, чувствуя лихой, нездоровый кураж. – Подумайте, какая карусель у них там сразу начнется, в Нильфгаарде. Наследника нет? Нет!.. Баронов и владетелей всяких до черта? До черта!.. Да они там мигом так сцепятся, им лет 10 не до вас будет! И Верген ваш сможет укрепиться, и с Дол Блатанной идея хорошая, мне нра!

- Убить, значит? Эмгыра? – Йорвет, сверкая глазом и странно улыбаясь, уставился на нее, складывая руки на груди. – Надо же, какая свежая идея!

Алиса немедленно взбеленилась. Водка, полированная пивом, делала свое дело. Больше она не боялась ничего.

- А что не так с моей идеей?

- Да то, - пробурчал ведьмак, подкладывая себе еще печенки, - что если б это было так просто, не было бы очень много чего такого, о чем весь Север и вспоминать не хочет.

- А Францеску, значит, сковырнуть – это просто как два пальца! – не унималась Алиса.

С этого момента дальше все помнилось не совсем ясно. Они орали, то по очереди, то втроем, и смысла в их речах было все меньше, а самых противоречивых эмоций – все больше. Настолько противоречивых, что, в конце концов, ведьмак пьяно обнял Алису за плечи, а Йорвет при этом уставился на него, как черт на попа. Алиса, в свою очередь, принялась хорохориться. Потом эльф с ведьмаком сцепились из-за Вернона Роше, и в этой сваре Алиса уже окончательно потеряла нить, и только, вспомнив о соседях, шикала на них еще громче, чем они собачились. Пока длилась свара, она даже успела слегка протрезветь, и с некоторым злорадством наблюдала, что не ее одну эльф способен на ровном месте довести до белого каления. Даже ведьмак, которого, вообще-то, мало чем можно было пронять, был готов, казалось, в любую минуту на Иорвета броситься… Но, по-видимому, их дружбе это не мешало. Потому что свара прекратилась так же внезапно, как и началась. Они вдруг сгребли друг друга в медвежьи объятия и, отвешивая увесистых плюх по обтянутым льняными рубашками разгоряченным спинам, ласково величали друг друга «старым склочным ушастым выродком» и «злоебучим мутантом»… Потом они пили мировую, втянув в это дело и Алису.