Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Присыпан землёй, он уже не услышал атаки…

Памяти моего деда, Алексея Михайловича Аксёнова

Присыпан землёй, он уже не услышал атаки…
«Орудие к бою!» Снаряд набирает разгон.
Зенитки лупили по танкам. А что ему – танки?
«Огонь, батарея! – командовал дед мой, – огонь!»
Слоновые гусеницы надвигались бесшумно.
Снаряды закончились. Кровь заливала глаза…
«Держись, лейтенант – причитала сестричка, –
ты – умный,
Ты – выдержишь… Перебинтую, в санчасть
да – назад…»
Назад Алексей (артиллерия не умирает!)
Добрался на барже, по Волге застывшей. Кто жив?..
«Прими пополнение, рота переднего края!»
«Ну, Зевс, с возвращением! Рад о тебе доложить!» –
Земляк захлебнулся махорочным кашлем –
он в лёжку,
На туберкулёзную койку с концами ушёл…
Прицельно ведёт артобстрел «громовержец»
Алёшка,
Крушит оборону противника в пыль, в порошок.
Под гильзовой лампой коптятся блиндажные
строчки:
«…А с Дона дают жизни наши! Анюта, поверь,
Не выдержит Паулюс… Как дорогие сыночки?
Ты их береги, передай – папка бьётся как зверь!..»
И вновь молодой лейтенант, преисполненный
гнева,
Командует: «К бою!» Сгорают «слоны» за спиной,
Осколками вздыблен передний! А справа и слева
Орут миномёты, контуженные тишиной…
Что скажешь, дедуля: мир – неблагодарен, спасён –
ный!
В Европе твердят, что мы «пили с медведями
чай»…
Что, Зевс – «громовержец», историк-античник
Аксёнов,
Герой Сталинграда?!. Не надобно, не отвечай!

Отголосок

Вязёмы… С утра отгремела шрапнель,
А ночью – затишье и вой…
Снарядом убитая, старая ель
Окоп заслонила собой.
А вяз долговязый присыпан снежком.
Под ним… Но не будем о нём!
Знай, горе-злосчастье приходит тишком,
Войной необъявленной, сном
Тяжёлым, что тянется строчкой по швам,
Ведь на окончанье – запрет…
Откуда-то свыше волкам и волхвам
Спускается искренний бред!
Внимательны звёзды в окопах ночных.
И строчки обрывом дрожит,
Пульсируя, то, что осталось от них,
Погибших, наверное, жизнь?
Возможно, душа отлетает, клубясь –
Невыживший дышит боец?
А тёплою кровью питается вяз
И впитывает свинец…
А мир опрокинут. А раны – горят
Мгновенным обрывком письма…
И вяз этот будет как чёртов снаряд –
Чудовищной силы весьма.

Ольга Бажина

Москва

Сама бумага плакала о них!
Мы не забудем павших миллионы
Погибших наших в страшной той войне:
Вознесшихся на небо батальоны
И вставших в ряд с святыми наравне!
Давно в земных рядах не досчитались
Всех павших в годы страшной той войны:
Они в родной, чужой земле остались;
Времен советских дочери, сыны.
Вот предо мной журнальные страницы,
В них имена, фамилии родных,
Когда-то живших здесь, за ними лица
Тогда любимых кем-то и живых!
Одни из них, едва окончив школу,
Рванулись добровольцами на фронт,
Покончив разом с юностью веселой,
Ушли в небытие за горизонт!
Они сражались на полях родимых
За Тверь, за Ржев, за Сталинград, Москву,
За синий, карий взгляд своих любимых,
Родного небосвода синеву!
Порою гибли на Дороге жизни,
Чтоб оставался Ленинград живой,
До капли отдавая кровь Отчизне
И Северной Пальмире над Невой!
А сколько среди всех фамилий этих
Увидела я крепких мужиков,
Которых женщинам уже не встретить –
Глядят на них герои с облаков!
Печально головою я поникла,
Страницами журнала шелестя,
Вдруг женская фамилия возникла,
А значит – нерожденное дитя!
Она могла родить, наверно, дочку
А может сына, или их двоих,
Чернила расплылись на этой строчке,
Сама бумага плакала о них,
О не рожденных сыновьях и дочках.
И позабыть нельзя отныне мне
Фамилий и имен, сжигавших строчки,
Как крики жизнь отдавших в той войне!

Анна Баканова-Подурец

Москва

«Пролей слезу ты, за погибшего отца…»

Пролей слезу ты, за погибшего отца,
За прадеда, еще пролей за деда.
С тоскою помнят все их подвиги сердца,
Растем без них, и в этом наши беды.
Отдали жизнь свою за нас и за других,
Помни их подвиг, он увековечен.
Никто не сможет заменить таких родных,
Не весь их путь был орденом отмечен.
Гордись отцом своим, который в сорок лет
Не смог дойти с почетом до Берлина.
В одно мгновение закрылся белый свет!
Он не вернулся… Там взорвалась мина…
Я правнук твой, любимый мой, родной боец!
Что не увидел я тебя – обидно.
Я помню, что ты бабушки моей отец,
И я горжусь, мне за тебя не стыдно!
23.04.11

Разговор с немецким солдатом

– Гитлер – война! Я не хочу война! –
Он прижимал советского ребенка.
– Kinder Берлин, там Frau – есть жена,
И он ласкал дрожащую девчонку.
Hitler kaput! Nach Hausen хочу!
Дрожала черноглазая девчонка,
Напомнив догоравшую свечу
И рядом исхудавшая ручонка.
Байдингер Михель, звался тот солдат.
Однажды он вернулся с поля боя
И бросив на девчонку грустный взгляд,
Отдал ей весь паек с большой тоскою.
– Wie Name? – он спросил ее тогда.
За дочкой мать следила зорким взглядом,
Зная язык уже за все года,
Сказала: «Нюся», – пожалев солдата.
– Luzi! Ich habe Tochter Marion!
И вдруг заплакал тот солдат немецкий.
Метнулся, фото взял и с горя он
Стал целовать любимый снимок детский.
Война, война! Зачем ты к нам пришла!?.
Чтобы земля горела вся в печали?
Мать сына после боя не нашла!
На поле брани вороны кричали…
3.12.2011, г. Москва
2
{"b":"624457","o":1}