Свеча Горит, горит огонь моей свечи, Объятья рук, как плен волшебных чар. Ответь на поцелуй мой, не молчи! Душа пылает, мечется пожар. Огонь любви взметнёт на небеса И путеводной станет нам звездой. Лети наш чёлн, расправив паруса, По морю страсти в дымке золотой. И вот они – волшебные ключи От шалаша, где ждёт нас светлый рай! Трепещет пламя у моей свечи И наше счастье льётся через край. Любовь с тобой мы выпили до дна. В истоме сладкой наступил рассвет. Осталась вера… может быть, она Надежду даст на много-много лет? Погас огонь, сидим мы визави, Нас отпустили чары колдовства. Остался свет моей большой любви, Как символ неземного торжества. Вера Дмитриева Москва Послезимняя любовь У фата-морганы-весны поймешь ли где быль, где обман. Над городом кружатся сны, мы думаем – это туман. В него погрузиться не смей: ощерит зубастую пасть крылатый низвергнутый змей, мечтающий душу украсть. Иль ангела встретим? Вопрос! Бурлит послезимняя кровь, и сердце уходит вразнос, мы думаем – это любовь. «Сквозь обманчивый сон…» Сквозь обманчивый сон долго плыть кораблю. Словно выстрел в висок: «Я тебя не люблю!». Погружаюсь в любовь, словно соль в океан. Растворяюсь и вновь, неподвластная вам, ваш нарушу покой, ведь стихия вольна. И с моею тоской солонее волна. И луной осиян, то стихает в крови, то штормит океан безответной любви. «Жарко. Душа томиться…» Жарко. Душа томиться, словно заварка чая в чайнике под тряпицей. Дождик плеснул случайный на сковородку асфальта – стало как в бане сыро. Дней разноцветная смальта тает в мозаике мира. Разное время суток, разное время года, и разобрать рисунок может ли кто угодно? Только с небес взирая, можно окинуть взглядом мир без конца, без края, и увидать… кто рядом. Любовный треугольник День вильнул хвостом и был таков. Притомилось за день Солнце ярое, уронило голову кудрявую в мягкие подушки облаков. Мир без солнца темен и уныл. Что ему, уснувшему, там грезится? Может, золотые рожки месяца – только что родившейся Луны? Ей еще, улыбчивой, расти, словно дыне, наливаться соком, чтобы красотой своей высокой, лунностью светило потрясти. Светоч мира плавится в любви, только ей признаться соберется, глядь, уж половина остается, от любимой. Жди теперь, зови. И опять все начинай с нуля. А Луна – она не изменилась, вечно бы в лучах его светилась, если б не разлучница Земля. «Какая странная истома…» Какая странная истома в июльской прелести ночной. Тихонько выхожу из дома, сопровождаема луной. Я не сомнамбула, а просто скольжу по лунному лучу. Как пахнет ночь! Свежо и остро. Я раствориться в ней хочу. И звезды гроздями свисают. В душе восторг, и в сердце дрожь… Там за полями, за лесами, за небесами… ты живешь. У калитки Отвори поскорее калитку и войди….. Где-то у неведомой калитки, на исходе солнечного дня он стоял без звука и огня. Вечер утекал хмельной и липкий. Он все ждал и ждал. Кого? Меня! Я к нему бежала, торопилась через горы, степи и моря, через всю вселенную, горя, и в огне, как птица, сердце билось. Я его искала, только зря. Я нашла калитку, сад заветный, и стояла день, стояла ночь. Где он? Мне никто не мог помочь! Не было его, иль незаметный он ушел, не дожидаясь, прочь? Ждем друг друга, превращаясь в камень. Ну, а вдруг, обманутых не раз, не пространство разделяет нас. Временем разлучены, веками, и не ведом встречи день и час. Случайный попутчик Вот и кончился дождь. Снова солнце в зените. Теплый луч прикоснулся к истомленным губам. Вы свернули свой зонт. Вот и все. Извините, что, меня защищая, дал он вымокнуть вам. Пусть сковала язык непонятная робость Но глаза говорят, умаляя, маня. Вот и кончился дождь, и ушел мой автобус, до которого вы провожали меня. Я стою и молчу. Повернуть ли обратно, и уже без зонта рядом с вами идти, Ваше имя узнать, молвить: «Очень приятно», и забыть тех, кто ждет в дальней точке пути? Или тихо уйти, будто не было встречи, ни томления губ, ни мерцания глаз, дождь не капал с зонта на широкие плечи?.. Вот и кончился дождь, тот, что связывал нас. |
